внезапно небо приоткрылось
там показался чей то глаз
и над землёй раздался голос
о господи так и кишат
(c)
Как приоткрылось, так и закрылось, собственно. Чего он там не видел. Ну кишат, ну убивают друг друга, ну жрут, не смыкая челюстей, ну генетически развлекаются, леса уничтожили, животных истребили, лучшие друзья девушек - мутанты, кругом сплошная агресивная биоформа, да тьфу на вас, воды на потоп жалко, воздух весь вдохнули, потребительски потребляют всё, что движется, а что не движется, то.. Подумаешь, ну их, в самом деле, новых налепит - глины и рёбер не жалко.
И он ушёл.
А они остались.
Ненадолго.
Так вот, они остались умирать, а я сижу и чуть ли не плачу.
Впервые в жизни чуть ли не рыдаю над книгой про апокалипсис до и после.
От радости.
Есть надежда, есть, матьеё!
Это в некотором роде и продолжение "Орикс и коростель", и нет. Это больше - это ещё один взгляд на происходящее из-под обломков загибающегося (или возрождающегося?) мира. Монолог Джимми вдруг оброс плотью и кровью, ведь вокруг него были и другие люди, и мир, когда рухнул, рухнул не только для него единолично.
Я кайфовала от этих связей-ниточек и намёков,
и драма Джимми выглядит не драмой, а просто истерикой по типу "купи мне, купи вот эту девочку!",
и науковеличие Коростеля - просто любовной горячкой,
и дивная la femme fatale Орикс - всего-то "косая по расовому признаку", которая "знает в койке поз больше, чем осьминог",
и новые прекрасные люди - отлично укомплектованные запахом цитрусовых для отпугивания насекомых, отсутствием романтических привязанностей, страданий, подлости, мести и прочего чисто человеческого хлама - безумно хорошенькие куклы, дикари, туземцы, а пенисы у них в определённое время года синие, умора.
К счастью или нет, но оказалось, что парк наследия велик, и он может уместить многих выживших: вертоградарей - вегетарианцев, которые перешли на сторону зла, когда захотели есть по-настоящему; беглых танцовщиц с тёмной джимми-дырой вместо сердца; Адама Первого и компанию, жалкие остатки великих учёных, бормочущего снежного человека, львагнцев, париковец - сиреневых, золотых, серебряных; голубых гусениц кудзу с младенческими головами - генетики прикололись, зато рука не поднимается такую гусеницу прикончить, и даже для опарышей найдётся тёплое местечко в божьем саду, даже для них.
Посмотрите-ка на них - ну что за прекрасная большая семья.
Им ещё многое предстоит сделать вместе.
Пока смерть не разлучит их.
P.S. Как сделать так, чтобы Маргарет Этвуд поскорее написала заключительную часть трилогии? Шантаж, угрозы, самосожжение?