Читать книгу «Маленькая красная книжица» онлайн полностью📖 — Мао Цзэдуна — MyBook.
image

Мао Цзэдун
Маленькая красная книжица

© Шапинов В., Кагарлицкий Б., составл., предисл., комментарии, 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

Предисловие. Четыре мифа о Мао

Авторы старинных сказок населяют дальние страны причудливыми существами с двумя головами или с одним глазом, гигантами или, наоборот, лилипутами. Страна истории, волей современных сказочников, оказывается населенной подобными существами, часто имеющими мало общего с жившими на самом деле людьми. Разница в том, что для древних сказителей дальние страны были лишь способом высказаться о ближних, не касаясь прямо дел шахов, визирей и прочих сильных мира сего. Для современных же сказочников, вооруженных по последнему слову пиар-технологий, история оказывается благодатным полем для упражнений в угождении сильным мира сего, в защите их власти, богатства и авторитета от незаконных посягательств какого-нибудь Али-Бабы или от ядовитых острот Ходжи Насреддина. Их поучительные истории направлены на то, чтобы безусловно доказать, – существующий порядок вещей самый лучший и самый разумный из возможных, а всякие попытки его изменить приводят лишь к кровавому безумию террора, власти самых темных и низменных инстинктов толпы, мрачной диктатуре.

Герои, сложившие голову в борьбе, такие, как расстрелянный в джунглях Боливии агентами ЦРУ Эрнесто Че Гевара, еще имеют шанс удостоиться снисходительного похлопывания по плечу со стороны современных хозяев дискурса. Мол, они стремились сделать жизнь лучше, их благие намерения достойны уважения и т. д. и т. д… Но стоит только революционерам победить и начать, хорошо или плохо, но преобразовывать мир в интересах тех самых обездоленных, над бедами которых проливают декалитры слез либеральные гуманисты, то снисходительное похлопывание по плечу превращается в уничтожающие удары. Они могут принять великомучеников революции, мертвых героев, но никогда не примут живую победившую революцию.

Либералы, привыкшие давать народу материальные и духовные блага, как подаяние, и привыкшие получать за это от народа причитающуюся благодарность, негодуют, когда сам народ начинает брать то, что ему нужно, не спрашивая дозволения и разрешения. Тогда народ в глазах высокообразованной публики превращается из страдающего агнца в монстра, замахнувшегося на основы основ цивилизации, а вожди этого народа предстают монстрами в квадрате. Единственное средство от повторения подобных «трагедий» видится для либеральных гуманистов в том, чтобы покрепче напугать народ великими потрясениями и в особенности их организаторами. И тут уже не остается дурных средств, чтобы вымазать черной краской исторический портрет замахнувшихся на старый порядок – все революционеры от якобинцев до большевиков становились жертвами такой обработки, им приписывались самые низменные цели и самые ужасные средства.

Морализирующие обличители революции продолжают свое дело, несмотря на то, что, как заметил когда-то Михаил Лифшиц, не будь революции они и до сих пор, наверное, стояли бы с подносом за спинкой кресла своего барина…

Ребенку, появившемуся на свет в провинции Хунань в двенадцатый день одиннадцатого месяца года Змеи, или 26 декабря 1893 года, суждено было стать одним из любимых объектов нападок профессиональных сторонников «умеренного прогресса в рамках законности» и врагов скачков и революций.

Мифы и легенды живучи, особенно, когда за ними стоит сила и власть современных медиа, помноженные на предрассудки современного образованного мещанства. Бороться против демонической силы этого прекрасно организованного невежества не так просто. Однако, попробуем опрокинуть некоторые из мифов, окружающие имя великого китайского революционера Мао Цзэдуна. Это необходимо сделать, чтобы читатель имел возможность читать тексты Председателя не через многослойную призму этих мифов, а своими собственными глазами.

Фигура Мао Цзэдуна в истории ХХ века столь значительна, что трудно найти событие второй половины прошлого столетья, где не ощущалось бы ее влияния. В 60—70-е годы ХХ века потрет Мао можно было увидеть не только в Китае, но и над колоннами бунтующих студентов Парижа, найти в вещмешках партизан Латинской Америки, он висел в кабинете Жан-Поля Сартра и лачуге восставшего против помещика индийского крестьянина. Мао цитировали члены американской негритянской повстанческой партии Черных Пантер, перуанские индейцы и даже погибший недавно президент Конго Лоран Дезире Кабила писал свою политическую программу, обращаясь за советом к произведениям Председателя.

Однако в 1920-е годы, когда Мао только начинал свою революционную «карьеру», ничто, казалось, не указывало на ту роль, которую ему суждено будет сыграть в истории Китая и всего мира. Когда 1 июля 1921 года в закрытом по случаю летних каникул женском колледже на территории французской концессии в Шанхае собрались делегаты учредительного съезда Коммунистической партии Китая из Пекина, Кантона, Цзинани, Чанши, Токио и других мест, на съезде присутствовал и скромный делегат от провинции Хунань – Мао Цзэдун.

По возвращении в родную провинцию Мао был избран секретарем Хунаньского отделения КПК. На тот момент в многомиллионном Китае насчитывалось чуть меньше двух сотен членов коммунистической партии…

Позднее, возглавляя партию, которая объединяет уже несколько миллионов членов, одержала ряд крупных военных и политических побед, он напишет, анализируя свой опыт: «Правильность или неправильность идеологической и политической линии решают все. Когда линия партии правильна, все остальное приложится. Если нет последователей, последователи появятся; если нет винтовок, винтовки появятся; если партия не имеет политической власти, она сможет завоевать политическую власть». Более пятидесяти лет жизни Мао посвятит борьбе за правильную идеологическую и политическую линию.

С самого начала и до конца эти пятьдесят лет борьбы Председателя окружены плотным облаком мифов, наслаивающихся друг на друга и искажающих до неузнаваемости историческую правду.

Так, в литературе о лидере китайской революции господствует мнение о том, что Мао Цзэдун является крестьянским вождем и никак не связан с рабочим классом. Эта точка зрения культивировалась и советской пропагандой, пытавшейся таким образом подкрепить свой тезис о «мелкобуржуазности» самого Мао и его критики в адрес политики Хрущева, Брежнева и позднесоветских порядков. Для западных исследователей тезис «Мао – крестьянский вождь» является спасительной соломинкой, схватившись за которую можно заявить, что марксизм, настаивающий на ведущей роли пролетариата, был лишь внешней формой, фразеологией китайской революцией, а сутью была загадочная «китайская специфика», неподвластная европейским рационалистическим теориям. Отсюда – один шаг до отрицания универсальности всемирной истории и сведения ее к непримиримому «конфликту цивилизаций», где одни цивилизации становятся оплотом европейской культуры и демократии, а другие – азиатского варварства и деспотизма, до теории, ставшей знаменем американских войн в Сомали, Афганистане, Ираке и обоснованием подготовки войны против Ирана.

Однако даже когда в Китае на 250 миллионов крестьян приходилось около полутора миллионов промышленных рабочих, большинство которых было сконцентрировано в городах прибрежной полосы и трудилось на иностранный капитал, Мао уделял основное внимание организации рабочих.

В те годы фабричные порядки Англии времен промышленной революции с 12—14-часовым рабочим днем и казарменной дисциплиной, вытесненные из Европы организованным рабочим движением, приходили в колонии и полуколонии, только начинавшие свое индустриальное развитие. Вот как описывает господствовавшие в Поднебесной условия труда деятель профсоюзного движения США Шервуд Эдди, побывавший в те годы в Китае:

«На спичечной фабрике в Пекине заняты около тысячи рабочих, среди них много детей от 9 до 15 лет. Рабочий день начинается в половине пятого утра и длится до половины седьмого вечера, с перерывом всего на несколько минут. Так продолжается семь дней в неделю. Вентиляция отсутствует, помещения полны губительных паров фосфора. Уже через полчаса у меня горело горло, рабочие же дышат этим воздухом целую смену. В среднем ежедневно заболевают 80 человек.

Я посетил также и текстильную фабрику, где работают 15 тысяч молодых людей. …В крошечной клетушке общежития проживают десять человек: пять работают днем, пять ночью… Спят работницы на деревянных досках, укрываясь рваными циновками. Самое страшное для них – не услышать воя фабричной сирены: опоздавших выбрасывают на улицу. Эти люди не живут. Они просто существуют».

Порядки фабричной казармы в городе плюс всевластие помещика, покупка невест, вера в духов, периодический голод в деревне – это и было последним словом «тысячелетней цивилизации», основы которой якобы насильственно сломал коммунистический переворот.

Лишь несколько фрагментов работы Мао по организации рабочих наглядно демонстрируют, что этот человек был вовсе не китайским вариантом Емельяна Пугачева.

До 1920 года единственной формой организации рабочих в Хунани, где в качестве партийного секретаря работал Мао, оставались доставшиеся в наследство от средневековья профессиональные гильдии. Однако в ноябре 1920 г. двое студентов-анархистов Хуан Ай и Пан Женьцюань основали Хунаньскую ассоциацию рабочих – первый рабочий профсоюз провинции, через год объединявший уже около двух тысяч рабочих. Вскоре Хуан и Пан под влиянием Мао вступили в Лигу социалистической молодежи. Мао уделял большое внимание организации рабочего движения, подчеркивая необходимость политической борьбы рабочих. Он писал в газете «Рабочий еженедельник»: «Организация нужна не просто для того, чтобы забастовками заставить нанимателя сокращать рабочий день и повышать оплату труда. Организация должна будить классовое сознание и вести борьбу за интересы всего класса наемных работников».

В 1922 году в городе Хуаши вспыхнула забастовка на хлопкопрядильной фабрике, администрация которой отказалась выплатить рабочим ежегодное вознаграждение. Губернатор Чжао вызвал лидеров забастовки Хуана и Пана на переговоры, в ходе которых пообещал выплатить рабочим причитающееся. Но затем обоих молодых людей казнили. Вероломство Чжао потрясло весь Китай. Наказать губернатора потребовал сам президент Сунь Ятсен. Действия губернатора привели к активизации рабочего движения, что позволило Мао развернуть работу еще шире. Он создает сеть вечерних школ, в которых учителями работали члены партии, пишет учебник, который не только позволяет овладеть письмом, но и знакомит читателя с социалистическими идеями. В сентябре 1922 года железнодорожные рабочие, требуя повышения зарплаты и улучшения условий труда, вышли на рельсы и блокировали движение. Присланные для наведения порядка войска открыли огонь по забастовщикам. Шесть человек были убиты, многие, в том числе женщины, ранены. Мао призвал к борьбе: «Товарищи! Только на класс тружеников обрушиваются столь жестокие, бесчеловечные унижения. Есть ли предел нашему гневу? Можно ли измерить нашу ненависть? Какой мощи будет наш отпор? Мстить, мстить! Рабочие всей страны, поднимайтесь на борьбу с врагом!» – такое обращение разослал Мао рабочим организациям.

По предложению Мао угольщики, с которыми он работал с сентября 1921 года, присоединились к забастовке. Забастовка расширялась, и под угрозой ее перерастания в общенациональную власти согласились выполнить требования бастующих. Это было большой победой. В сентябре 1922 года Мао создает Союз каменщиков и плотников, в который вошли более тысячи человек. 5 октября Союз начал забастовку за повышение расценок за работу. Через 12 дней власти создали согласительную комиссию и сурово предупредили рабочих: «Упрямство не доведет до добра. Одумайтесь, пока не поздно». Комиссия предложила расценки, которые были выше старых, но не удовлетворяли требования забастовщиков.

23 октября было решено провести марш протеста. Власти марш запретили. Многие активисты заколебались. Но Мао убедил рабочих биться до конца. На следующий день на улицы вышла колонна из четырех тысяч каменщиков и плотников. Среди них в одежде простого рабочего был и Мао. К рабочим вышел адъютант губернатора. «Когда около десяти вечера я проходил по площади, – писал случайный свидетель событий, – мое внимание привлекло интереснейшее зрелище… Я вижу, как чиновник взбирается на скамью и призывает собравшихся вернуться к семьям. Один из рабочих предлагает товарищам выразить свое мнение голосованием, но на вопрос, есть ли желающие отправиться домой, вверх не поднимается ни одна рука. «Вот вам наш ответ», – повернулся рабочий к чиновнику». Этим рабочим, беседовавшим с адъютантом губернатора, был Мао. Забастовка достигла своей цели. Расценки были подняты, к тому же губернатор постановил, что вопросы расценок будут решаться на равноправной основе договором сторон, а не через средневековые гильдии, как раньше. Так Мао положил конец господству гильдий, этому наследству сотен лет феодализма, в Чанша.

Однако революция в Китае действительно пошла не по классическому европейскому пути «из города в деревню», а наоборот – «из деревни в город». Мао Цзэдун был одним из первых, кто понял это. В 1927 году, после кровавого поражения рабочего восстания в городах, Коммунистическая партия Китая переходит к созданию крестьянской Красной армии, которая, руководствуясь учением Мао о затяжной народной войне, разбила в 1949 году войска Гоминдана – партии китайской буржуазии и установила Китайскую Народную Республику.

Но революционная война и победа армии из бедных крестьян для Мао не были окончанием революции. Наоборот, это только самое начало. Крестьянская армия – это способ свержения старой власти, но преобразование общества – дело организованных рабочих.

Однако и «крестьянская война», которая привела к победе в 1949 году, была не простой крестьянской войной, она велась под руководством партии, воспитанной борьбой городских рабочих и теоретической основой которой был марксизм – пролетарская, а не крестьянская, теория.

«В национально-освободительном движении необходимо отстаивать гегемонию пролетариата, – писал Мао Цзэдун[1]. – Только рабочий класс является наиболее дальновидным, бескорыстным и последовательно революционным классом. Вся история революции свидетельствует о том, что без руководства рабочего класса революция терпит поражение, а при его наличии – одерживает победу»[2].

* * *

«Почему дырявят древний собор? – Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой, – писал в 1919 году великий русский поэт Александр Блок. – Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? – Потому, что там насиловали и пороли девок: не у того барина, так у соседа. Почему валят столетние парки? – Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть: тыкали в нос нищему – мошной, а дураку – образованностью. Все – так».

Народная энергия обращается против культуры – это любят подчеркивать противники революции. Но они не замечают того, что заметил острым взглядом поэта Блок. Того, что веками культура обращалась против народа, причем культура, созданная за счет народа. Столетьями, чтобы один мог наслаждаться живописью, книгой, слагать стихи или писать музыку, десятки должны были чистить нужник, стоять у станка, рыхлить землю.

Естественно, что когда эти темные массы поднимаются к историческому творчеству, они могут негативно относиться к отчужденной от них культуре. Вина в этом, конечно, не самих масс, а той системы разделения труда, которая делала для них достижения искусства и науки недоступными. Революция же не только высвобождает эту «негативную» энергию народа, но и впервые открывает ему окно в мир культуры, показывает, что культура, развивавшаяся в отчужденной форме, на самом деле принадлежит народу.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Маленькая красная книжица», автора Мао Цзэдуна. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+,. Произведение затрагивает такие темы, как «история политической мысли», «коммунизм». Книга «Маленькая красная книжица» была написана в 2020 и издана в 2020 году. Приятного чтения!