Убежденность в том, что мы понимаем окружающих лучше, чем они нас, и что мы можем знать о них нечто такое, чего не знают они сами (но это работает только в одну сторону, все прочие не настолько проницательны), заставляет нас говорить там, где надо бы послушать, и нетерпеливо отвергать жалобы других на то, что их неверно поняли или несправедливо оценили