Цитаты из книги «Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего?»

Но для Шонфельда этот талант связан не столько со способностями, сколько с отношением. Математику осваивает тот, кто не боится пробовать.

Терман написал: «Мы убедились в том, что интеллект и успех нисколько не взаимосвязаны».

Уроки начинаются в 07:25. До 07:55 проходит обязательное занятие по развитию мышления. Ежедневно английскому языку и математике уделяется по 90 минут, за исключением пятого класса, где на математику отводится по два часа в день. Час на естественные науки, час на социальные, час на музыку и в дополнение ко всему час пятнадцать минут игры в оркестре, что также обязательно для всех учеников. Учебный день длится с 07:25 до 19:00. Если взять средний день и вычесть перемены и обед, наши дети проводят в классах на 60–70% больше времени, чем ученики обычных государственных школ», — так Дэвид Левин описывает академию KIPP в Бронксе.

Связь между успехом и коэффициентом интеллекта существует лишь до определенного уровня. По достижении IQ примерно в 120 баллов все последующие дополнительные баллы не приносят весомого преимущества в жизни6.

Без регулярной шлифовки сам по себе талант ничего не значит

привилегии, определяемые социальной принадлежностью родителей, играют важную роль.

«Я не донимал популярных издателей, как должен был бы, — подводит он итог. — Не теребил их, не названивал, не искал агента. В этом и причина. Я никогда этого не делал, и мне это не интересно». Это признание поражения. Все происходящее за пределами его разума приносило ему сплошные разочарования. Он понимал, что должен был лучше разобраться в устройстве внешнего мира, но не знал, как это сделать. Он даже не смог толком поговорить с преподавателем по математическому анализу! Зато другие, пусть и не обладавшие таким выдающимся умом, с подобными задачами справлялись шутя. Все потому, что было кому помочь им. У Криса Лангана помощников не было. Это не оправдание, это факт. Ему пришлось прокладывать себе путь в одиночку, но ведь в одиночку никто не добивается успеха — ни рок-звезды, ни профессиональные спортсмены, ни компьютерные миллиардеры, ни даже гении.

Только подумайте, как схожа эта история с историями Билла Джоя и Билла Гейтса! Тем тоже пришлось самостоятельно осваивать совершенно новую область знаний без особых надежд на большой успех. И вдруг — революция персональных компьютеров, а у них за плечами уже больше 10 000 часов практики. Поэтому революцию они встретили во всеоружии. Флом прошел тот же путь. Двадцать лет, разделяющие его назначение на должность управляющего партнера в Skadden и революцию в юридическом сообществе, стали его Гамбургом, его школой «Лейксайд». Мир изменился, и он был готов к переменам. Миф о людях, сделавших себя, гласит, что герой торжествует над всеми превратностями судьбы. Однако те превратности, что заставляли евреев вроде Джо Флома браться за враждебные поглощения, обернулись в его пользу.

Под практическим интеллектом Стернберг понимает «знание того, что, когда и кому сказать, а также знание того, как с помощью этих слов добиться максимальных результатов». Это прикладное понятие, знание того, как выполнять то или иное действие, не отдавая себе отчета в том, откуда вы это знаете, и будучи не в состоянии объяснить это.

Ведь культура — это не смирительная рубашка, что убедительно доказал Гринберг, работавший с Korean Air и Cargo 360. Мы, люди, способны примерять новую личность и входить в новые роли — и это делает нас свободными. Мы не узники своего культурного наследия. Но прежде чем решить, куда двигаться, мы должны осознать, откуда пришли.