«Нет, бытие – не зыбкая загадка!
Подлунный дол и ясен и росист,
Мы – гусеницы ангелов; и сладко
Вгрызаться с краю в нежный лист.
Рядись в шипы, ползи, сгибайся, крепни,
И чем жадней твой ход зеленый был,
Тем бархатистей и великолепней
Хвосты освобожденных крыл».
В. Набоков 1923 г.
Как же я благодарен «Уроку литературоведения», что наконец сподобился прочесть эту книгу!
Версия-исследование, созданная русско-американским поэтом и филологом Максимом Шерером в чем-то спорна, но выстроена великолепно, читается легко.
«Воды», которой грешат многие литературоведческие работы, в этой скрупулезной книге ровно «на два глотка в стакане» чтобы перевести дух между приемами «основного продукта».
Основной продукт – увлекательная история про то как вырос Набоков на книгах Бунина, как был поддержан мастером в организации первых публикаций, в становлении Набокова как писателя, и как потом ученик отрекся от учителя и их содружество переросло в соперничество. А Набоков совершил переход из русской в англо-американскую литературу, совершив по сути «отречение».
Основной материал, используемый в книге – это письма, дневники и воспоминания членов достаточно узкого круга русских литераторов и издателей первой волны эмиграции Георгия Адамовича, Марка Алданова, Нины Берберовой, Зинаиды Гиппиус, Дмитрия Мережковского, Бориса Зайцева, Андрея Седых, Глеба Струве, Льва Зурова, Владимира Злобина и других.
Время действия с 1921 г. по 1953 г. Место действия – места компактного проживания русских-эмигрантов, маршрут движения спасающихся сначала от коммунистической, затем от фашистской тирании: Берлин-Париж-Берн- Лондон-США.
Эволюция отношений И. Бунина и В. Набокова прошла три этапа:
первый с 1921 по 1933 гг. когда Набоков в своих рассказах и в первом романе «Машенька» пытается воспроизвести характерные достижения и приемы прозы Бунина, ведет с ним некий диалог на многих уровнях текста, от композиции и сюжета до деталей, учится у него интонации и ритму в прозе. Набоков в периодике часто вступает в полемику, защищая учителя;
второй с 1933 по 1939 гг. когда В. Сирин-Набоков достиг уровня литературного состязания с мастером и когда он начал постепенно отходить от традиций русской литературы;
третий с 1939 г. до смерти И.А. Бунина (1953), когда отношения дошли до негативных высказываний Бунина в адрес Набокова и литературных пародий Набокова в адрес стареющего мэтра и когда В.В. Набоков
«… отринул все литературные школы и движения, а потом раздвинул самые границы языков и культур.»
В том расхождении литературных путей великих писателей, в котором автор нашел соперничество и которое так блестяще обосновал, для меня самым полезным и интересным оказалось описание динамики развития Набокова как писателя, его творческого пути.
А еще порадовал Шерер великолепным сравнением и анализом структур, параллелей и природы вымысла в повествованиях Набокова «Весна в Фиальте» и Бунина «Генрих».
Как-то однажды в период их сотрудничества В.В. Набоков назвал И.А.Бунина «цветовидец». Очень верно и красиво. Этот великолепный эпитет применим и к самому Набокову. В другой раз в письме к Бунину Набоков написал:
«Ваша бабочка – несомненно Vanessa urticae, крапивница, – и в этом ее «шорохе» и в этом «голубом» потолке,– все русское лето".
Вот она Vanessa urticae, крапивница:
У самого Владмира Владимировича, страстного и неутомимого энтомолога любимой бабочкой была прекрасная Lycaenidae, голубянка:
Души великих соперников давно примирились на небесах, даже если и были они в раздоре.
А я теперь если когда-нибудь летом в полях русских увижу крапивницу обязательно вспомню Бунина и прекрасную голубянку…Набокова.
Кто знает почему Набоков писал про гусеницы ангелов...