– Ту-ду-ду-дух! Ту-дух! – торопливо прогрохотал на дороге «АКСУ».

– Стоять, стоять! – визгливым от волнения голосом вскрикнул старший милицейского наряда. – Ой, уйдет! Лупи на поражение, Вася!

– Ту-ду-ду-дух! Ту-дух! – снова отозвался «АКСУ».

На этот раз выстрелы были не предупредительными. Пули просвистели совсем рядом с кувыркающимся вниз по крутому склону примыкавшей к дороге балки Логиновым. Учитывая, что его руки были скованы сзади наручниками, выполнить команду «стоять» он не мог при всем желании.

Поэтому Виктору оставалось только надеяться, что какой-нибудь умник из местных не додумался воткнуть в склон этой чертовой балки заостренную палку или что-нибудь в этом роде. Или вывалить по пьянке внизу «КамАЗ» гранитной породы. Потому что налететь на такой скорости на палку или валун почти наверняка значило распрощаться с жизнью. И так и не узнать, что же происходит в этом чертовом Ивлинске.

А летящему в тартарары под свист пуль Логинову очень хотелось это сделать. И не только из чисто профессионального интереса. Как это неуместно было в его положении, но Виктора одолевало любопытство. Хотя, пожалуй, любого бы одолело – приехал человек из Москвы в командировку развеяться, считай, уик-энд провести. Никого не трогал, девушек развлекал, а на него вдруг вешают убийство, напяливают наручники, а потом еще и лупят очередями из автомата пулями калибра 7,62 – нормально?

А как замечательно эта поездка для Логинова начиналась…

2

– Разрешите, товарищ генерал?

– Заходи, Витя, заходи!

В знак особого расположения немолодой тучный генерал Ватлин выбрался из-за стола, обнял полковника и трижды по старой доброй славянской традиции расцеловал. Хоть и высмеяли журналюги это любимое брежневское приветствие, но как еще русский человек может выразить свои чувства при встрече с действительно дорогим человеком? Не «океями» же с «олрайтами»…

– Садись! – кивнул Ватлин на кресло у стенки.

Сам уселся в такое же напротив, подчеркивая этим, что вызов носит не официальный, а почти что дружеский характер, насколько такое вообще возможно между замначальника управления по борьбе с терроризмом ФСБ РФ и одним из его многочисленных подчиненных.

– Можешь курить, – разрешил Ватлин, что тоже было знаком особого расположения, поскольку самому генералу по настоянию врачей с этой привычкой пришлось расстаться, и он в своем присутствии подчиненным курить не позволял. – Я слышал, ты там наделал шороху в Америке…

– Да так, – со скромным видом пожал плечами Виктор, – посотрудничал слегка в рамках совместной борьбы с терроризмом. Даже остаться предлагали в качестве личного советника министра национальной безопасности США…

– И какую зарплату обещали? – живо заинтересовался Ватлин.

– Не знаю. Я сразу закруглил эту тему, чтобы не травить потом себе понапрасну душу. Все равно ведь не остался бы, – улыбнулся Виктор. – В нашей Евроазии родился, в ней и доживать свой век буду… Но думаю, тысяч триста «бакинских» в год они бы мне положили. У них в министерстве национальной безопасности денег куры не клюют.

Ватлин только головой покачал. Потом спросил:

– А как у них поставлена оперативная работа?

– Серьезно поставлена. Если опера МНБ едут брать какого-нибудь доходягу-араба, смутно подозреваемого в связях с террористами, на них работают и спутники, и вертолеты, и радиоэлектронная разведка. Еще и отряд коммандос готов в любую минуту десантироваться в случае, если у доходяги-араба в гостях случайно окажутся братья по вере с небольшим арсеналом. А еще опера МНБ твердо знают, что если случится какая-нибудь накладка вроде того, что обкуренный араб смеха ради бросится на них со столовым ножом, а они его слегка продырявят из двух стволов, то на их стороне будет вся государственная система – вплоть до верховного суда и президента. И даже если арабы по всем США выйдут на улицы с антиполицейскими плакатами, хрен этих оперов кто даст в обиду…

– Да-а… – вздохнул генерал Ватлин то ли мечтательно, то ли завистливо.

Кому, как не ему, было знать, что наши опера, отправляясь брать махрового и вооруженного до зубов террориста, не только не имеют поддержки в виде спутников, вертолетов и прочего, но зачастую чувствуют себя в буквальном смысле зажатыми между молотом и наковальней. Потому как с одной стороны им противостоит готовый на все боевик, которого кровь из носу нужно обезвредить, а с другой – в случае маломальских накладок на них набросится купленная покровителями террористов «демократическая» пресса и вцепится мертвой хваткой прокуратура, которая обязательно усмотрит в убийстве оказавшего отчаянное сопротивление боевика если не служебную халатность, то превышение служебных полномочий. И доказывай потом, что ты не верблюд, а российский офицер, честно исполнивший свой долг по защите родины от террористической угрозы…

– Пожалуй, ты прав, Витя, – быстро проговорил Ватлин. – Лучше всего этого не знать. Чтоб дурные мысли потом в голову не лезли. Что нам Америка? У нас тоже неплохо. Вон с нового года обещали по тысяче рублей к окладу накинуть, если нефть не подешевеет. Так что на кой нам их грязные доллары? Верно?

– Верно, – кивнул Виктор.

– Вот… А поскольку ты от их империалистического пряника отказался, то давай перейдем к нашим блинам…

– Которые с икрой?

– Которые комом, Витя… Начальнику управления на тебя поступила «телега». И он поручил мне с тобой разобраться.

– Вот так ни фига себе! – изобразил Виктор удивление, в то время как по его спине поползли мурашки. – Я ж на той стороне земного шарика в последнее время обретался! Оттуда, что ли, «телега» поступила? Забыл на Гаити в гостинице расплатиться?

Логинов лукавил. Во время своего вояжа он умудрился вытворить такое, что не лезло ни в какие ворота. Только случилось это не на Гаити, а в самолете госсекретаря США и вроде как не специально. Но факт имел место быть.

– Да нет, Витя, «телега» не с Гаити, местная. Сугубо внутреннего характера.

Логинов не показал вида, но с его плеч словно гора свалилась. Потому как за поступок, невольно совершенный им на борту американского «боинга», запросто могли и со службы выпереть. Причем в этом случае место советника министра США ему бы уже не светило, а лет пять-шесть в благоустроенной американской тюрьме – запросто…

– И что же я такое успел сделать?

– Внеплановую медкомиссию проходил? – одними глазами улыбнулся Ватлин.

– Дирижабль успел нажаловаться? – окончательно расслабился Виктор.

– А то кто же?

Дирижаблем звали начальника медсанчасти. Имея звание генерала, он в силу специфики профессии вел малоподвижный образ жизни, отчего раздался вширь до необъятных размеров. В своем неизменном голубом халате генерал действительно походил на дирижабль, плавно проплывающий по коридорам ведомственной медсанчасти. За что и получил соответствующий оперативный псевдоним от сослуживцев.

– И что пишет? – чисто для проформы поинтересовался Логинов.

По неукоснительно соблюдаемому порядку, любой сотрудник ФСБ по возвращении из спец-, загран– и просто длительной командировки проходил внеплановую медкомиссию. Не был исключением из правил и Логинов. Да он особо и не сопротивлялся, поскольку из той же Чечни командированные сотрудники часто привозили не только блох, но и кое-что похуже. Ну а в тропиках запросто можно было подхватить какую-нибудь тамошнюю экзотическую болячку, от которой и лыжи можно скоропостижно сдвинуть…

– Пишет, что ты «категорически и в вызывающей форме отказался пройти показанное по состоянию здоровья санаторно-курортное лечение», – по памяти процитировал Ватлин.

Логинов кивнул. В этот раз тропические напасти типа малярии и желтой лихорадки его, слава богу, миновали. Однако в Америке ему сделали пластическую операцию, которая совсем изменила его облик, что само по себе не очень хорошо для психики. Да и задание, которое он выполнял для американцев, на каком-то этапе вышло из-под контроля, так что Виктору пришлось покувыркаться… В общем, Дирижаблевы невропатологи-психиатры коллегиально пришли к выводу, что Виктора нужно упечь на месяц в ведомственный санаторий соответствующего профиля. Ну, а он отказался.

– Не поеду я в санаторий, – покачал головой Виктор. – Я себя чувствую нормально…

Ватлин закивал, вроде как соглашаясь, но заметил:

– Это понятно, но на то они и врачи, Витя, чтобы лечить. Дирижабль там что-то пишет про психомоторное возбуждение, может, все-таки съездишь хоть на пару недель, а? Речка, лес, красота!

– Да! – хмыкнул Виктор. – А также трехметровый забор, видеонаблюдение по периметру и ежедневные задушевные беседы с психологом, от которого разит перегаром! Спасибо, проходили! Да я от такого лечения точно психом стану! Вы этого, что ли, добиваетесь? – невольно «завелся» Логинов.

Ватлин кивнул:

– Вот видишь – нервишки у тебя слегка того, пошаливают.

– Это не нервишки, – хмыкнул Виктор. – Это нормальная реакция здорового человека, которого хотят упечь в ведомственный дурдом. «Кавказскую пленницу» смотрели? Аналогичный случай…

– Ладно. Убедил, – побарабанил пальцами по столу Ватлин. – Только Дирижабль в конце своей «телеги» категорически настаивает, чтобы, в крайнем случае, тебя какое-то время использовали в щадящем режиме…

– Это бумажки, что ли, перебирать? Нет уж, спасибо, тогда лучше в этот дурдом, который называется санаторием! Там хоть в самоволку можно сходить, развеяться! Психолог пожизненно с бодуна, ни за что перегар не учует!

– Ладно, не горячись, – с улыбкой посмотрел на Виктора Ватлин. – Кажется, я придумал, как сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Ты и вправду слегка дерганый вернулся. Но, я думаю, это быстро пройдет, если поручить тебе поработать на малых оборотах…

– А на малых – это как? – подозрительно спросил Виктор.

– Узнаешь, если я утрясу этот вопрос с руководством. Тут у нас в разработке как раз есть одна фирма. Ничего серьезного, но сам процесс, я думаю, тебе понравится. В общем, жди звонка. Я думаю, в течение дня этот вопрос утрясу. Давай, Витя… – кивнул Ватлин, поднимаясь.