Доктор Мартин Лютер делал вид, что говорит прямо: «Здесь я стою и не могу иначе!» – однако доктор Лютер менял взгляды сообразно расстановке сил империи, выстраивая отношения с двором. Лютер – не Савонарола; борец с индульгенциями был человеком сугубо прагматическим, извлекал материальную выгоду из всего. Томас Мюнцер переиначил его имя на Люгнер (от нем. Lugner – лгун, лжец). Национальная религия в интерпретации Лютера отнюдь не вела к освобождению общины, напротив – к большему ее закрепощению. Но возможности для национальных капиталов открывала новые. В том числе национальная религия нашла применение на рынке оружия – продажи возросли.