Было бы ошибкой считать художников масштаба Босха или Мемлинга иллюстраторами чужих концепций. Босх, по природе своего дарования, несомненный философ: его главная цель в картинах – не сатира над обществом, не назидание грешникам и не критика церкви. Страсть, заставляющая мастера работать над образами, состоит в желании разобраться. Разобраться, как устроен мир – это ведь самое интересное. Босх именно хочет понять, как все устроено, почему порок объявлен добродетелью, райские птицы опасны, а чудовища сильнее людей. Если душа, вылетая из тела, превращается в птицу, а птица, как мы знаем, есть падший ангел, то неужели это означает тождество падшего ангела и вложенной Господом в человека души? Этот круговорот Босх и нарисовал в «Саду земных наслаждений». Если природный человек – лишь возможность человека духовного, единого с Богом, то значит ли это, что человеческая природная ипостась может быть подменена чудовищем? Если сотворение мира определенно предвещало лишь благо, поскольку Господь был не намерен творить зло, то как получилось, что мир наводнен злом? Ведь не сам же Господь зло сотворил, следовательно, возникшее зло проистекает из добра, подобно тому как химеры возникают из павших ангелов – значит ли это, что природа человека, под влиянием его пороков, уже изменилась необратимо? Возможна ли обратная метаморфоза – можно ли химеру возвратить в статус ангела, а оскотинившегося человека сделать вновь подобием Божьим?