С той поры началось что-то, непонятное мне: говорит со мной Антоний барином, сухо, хмурится и к себе не зовёт. Книги, которые дал мне читать, все отобрал. Одна из книг была русская история – очень удивляла она меня, но дочитать её не успел я. Соображаю, чем бы я мог обидеть барина моего, – не вижу.