– Ну, этого тебе не понять! – строго нахмурясь, говорит он и снова внушает: – Надо всеми делами людей – Господь! Люди хотят одного, а он – другого. Все человечье непрочно. Дунет Господь, – и всё во прах, в пыль.У меня было много причин интересоваться чиновниками, и я допытывался:– А вон дядя Яков поет: Светлы ангелы – божие чины,А чиновники – холопи сатаны! Дед приподнял ладонью бородку, сунул ее в рот и закрыл глаза. Щеки у него дрожали. Я понял, что он внутренне смеется.– Связать бы вас с Яшкой по ноге да пустить по воде! – сказал он. – Песен этих ни ему петь, ни тебе слушать не надобно. Это – кулугурские шутки, раскольниками придумано, еретиками.И, задумавшись, устремив глаза куда-то через меня, он тихонько тянул:– Эх, вы-и… Но, ставя бога грозно и высоко над людьми, он, как и бабушка