– А скушно, поди-ка, Богу-то слушать моленье твое, отец, – всегда ты твердишь одно да все то же. – Чего-о это? – зловеще протянул он. – Чего ты мычишь?– Говорю, от своей-то души ни словечка Господу не подаришь ты никогда, сколько я ни слышу!Он побагровел, затрясся и, подпрыгнув на стуле, бросил блюдечко в голову ей, бросил и завизжал, как пила на сучке: – Вон, старая ведьма!