Глава 1. Ну и ночка

– Ну, всё, мы закончили?

– Не совсем.

– Так чего молчишь, спрашивай.

– Даже не знаю, с чего начать… Почему ты не стала такой, как они? И чем он питается, если без крови не может?

– Ты его что, за столом с нами ни разу не видел?

– Света!

– Я его кормлю.

– Грудью?

– Ну ты дурак, что ли? Вот… – девушка оголила запястье левой руки, на котором отчётливо виднелись следы, множественных проколов.

Они не нарывали, как по идее должно быть после укуса, да и при частом проникновении через кожу инородных тел. Не обратились грубыми шрамами, а выглядели так, словно девушка на асфальте растянулась, притом не ранее как неделю назад. Раны покрыты коркой, того и гляди, скоро начнут отшелушиваться.

– Когда?

– Что когда?

– Сколько раз его нужно так кормить?

– Примерно глоток в сутки. Обычно вечером, перед сном. Он очень этого стесняется.

– Ебать, я бы тоже стеснялся, да за такое нам в первом же городе голову отрежут, притом, всем троим. А почему оно так быстро заживает, это из-за крови того Странного? – я упорно отказывался верить в то, что это мой друг Лёха, а по имени отчеству всяких уродов называть не собирался.

– Я вообще вначале подумала, что он меня СПИДом заразить хочет?

– Мы сейчас не о тебе говорим.

– А ты, смотрю, обо мне вообще знать ничего не хочешь, да?!

– Я тебе не муж, поняла? Перестань тявкать, просто объясни мне, как быть, если у тебя в очередной раз мозги откажут или снова захочется сдохнуть где-нибудь на полу в магазине.

– В смысле?! Я, вообще-то, для тебя старалась.

– А я просил?!

– Ладно, – слегка остыла она и продолжила. – Один раз в день ему достаточно.

– Раз в день один глоток… Да как он тебя не высушил ещё, за всё это время?!

– Понятия не имею, раны тоже быстро заживают, к утру от них и следа уже не останется.

– Стоп, подожди, а почему же всё-таки ты не…

– Стала злой? – закончила она фразу за меня.

– Ну…

– Без понятия, – пожала плечами та. – Может, потому, что он мой сын, может, он просто другой.

– Нет, то, что он отличается, это я и сам прекрасно вижу. Что же делать-то?

– Я думала, мы уже решили.

– Со Старым да, но как мне-то теперь, а?

– Да что изменилось, а? Мы разве другими людьми после этого стали?

– Ты сама как думаешь? Один из вас вообще не пойми кто.

– Ну ты и козёл, – обиженно бросила Света.

– Тоже мне открытие века! – ухмыльнулся я.

– Ой, да пошёл ты, – совершенно спокойным голосом добавила она и пошла за Максом.

Выяснил я, конечно, много, но далеко не всё, что хотел. А главное – теперь возникло ещё больше вопросов. Основной из них: «А нахрен мне вообще всё это нужно?» Может быть, послать их обоих нахер и свалить в туман? Пусть сами разбираются со своими проблемами. У меня вот их тоже хватает, я же не лезу ни к кому, варюсь как-то потихоньку. Так ведь Старый всё равно с меня с живого не слезет, так и продолжит гонять всюду, где отыщет. Ну, допустим, мы его потеряем, сейчас это не редкость: был человек, да весь вышел. Да достаточно ночью за стенами на уродов нарваться и всё, здравствуй новая жизнь, ты уже на чужой стороне. А уж сколько лихих людей по округе шастает… Так что с этим вопросом, скорее всего, проблем не предвидится, главное – живым никого не оставить.

Но что потом? Что делать дальше? Бросить их и продолжить выживать самостоятельно? Или идти до конца, до самого победного? А он вообще существует, конец тот самый, или наступает только вместе с закатом жизни?

Жизнь она вообще, как старый дом, что достался в наследство от бабушки. Строишь его, ремонтируешь, то фундамент поправишь, то крышу, даже стены кирпичом по кругу, а он всё равно в каком-нибудь соседнем месте развалится. Вот так и затыкаешь течь в плотине пальцами, и свободных остаётся с каждым разом всё меньше, а ты вот так смотришь, бац, и новая трещина пошла, прямо перед самым носом. И хорошо, если там чистая вода побежала, а не сплошной поток дерьма. Только чаще бывает именно последнее.

Так до какого конца мне идти и как вообще его определить? Ведь когда позади грохочет лавина, хрен остановишься. Вот оно и получается, что выход всегда один – смерть, да и то не факт. А я не хочу подыхать, притом, как бы хреново порой ни жилось.

Выходит, что выбор это иллюзия, свобода – мнимая величина. Но ведь и это неправда, я же могу просто перестать бороться, сесть вот так на бордюр и идите все лесом, да сразу в баню. А значит, прав был артист Панин, в фильме «Бой с тенью», как он там говорил: «Безвыходных ситуаций не бывает, есть неприятные решения», кажется? Так вот, пожалуй, с этого конца и начнём. Нет смысла забивать себе голову всеми этими философскими вопросами.

Завтра в путь, как доберёмся до Ростова-на-Дону, постараюсь добиться аудиенции у Старого, на интимный, так сказать, разговор. А уже, исходя из дополнительной информации, и будем принимать дальнейшие решения. В любом случае теперь без этого никуда. Никого я не брошу, это уже понятно, а значит, придётся разбираться во всём этом дерьме. А может быть, где-то выше действительно оно попадает в специальную книгу. Глядишь, зачтётся. Например: газ немного под котлом убавят или маслица на жаровню плеснут, чтоб шкура не пригорала.

А Светка действительно обиделась. Уже второй час от смены прошёл, а она так и не явилась. Лежит теперь, всякую херню про меня думает, женщины они ведь без этого не могут. Будет ведь себя изнутри жрать, накручивать, что-то додумывать в нужных местах. Не удивлюсь, если она меня уже убила раз двадцать, в мыслях, естественно. А ведь я даже знаю, что она не спит, слишком часто ворочается. Такое всегда, если в голове что-то крутится. Я бы тоже вряд ли сейчас уснуть смог, но мне и нельзя – дежурство.

– Блядь! – я резко подскочил с подоконника и бесцеремонно пнул ногой Свету и Макса заодно. – Подъём! Да бегом, блядь!

– Что случилось? – ничего ещё не понимая спросонья, уточнил пацан.

– Бабка облучилась! Вставай, говорю, быстро!

В отличие от сына, Света не спала и переключилась на происходящее в разы быстрее. И пока я с револьвером в руках прислушивался к звукам, что доносились с улицы, она упаковала спальные мешки в наши рюкзаки. На этом всё, мы собраны. Потому как золотое правило выживания: «Будь готов, как пионер!» Все вещи нужно упаковать заранее, чтоб только рюкзак или сумку подхватить и ходу.

– Трое всего, – шёпотом добавил я. – Можно забодать попробовать.

Света коротко кивнула, но в её глазах при этом застыл ужас, панический страх, и я не был уверен, что она сможет адекватно отреагировать. На Макса гораздо больше надежды. А кстати!

– Иди сюда, – поманил я рукой парня. – Ты ведь стрелять умеешь?

И этот тоже кивком подтвердил. Ну что за привычка дурная? В доме темень, глаз коли, а они гривами трясут, если бы не полная луна, от которой сегодня светит, словно на улицах фонари зажгли, нихрена бы не понял.

– Ладно, держи ствол и вон там встань, – я забрал из рук Светланы трофейный пистолет, который мы заполучили ещё в Елатьме при побеге, проверил наличие магазина, а именно, что там патроны с серебром и протянул его Максу. – Стреляешь только после меня, в последнего, кто войдёт, понял?

Тот послушно принял оружие, быстро проверил предохранитель и, слегка оттянув затвор, убедился в присутствии патрона в стволе. Молодец, соображает в разы лучше матери, та просто тряслась с пистолетом, и всё. Пацан спрятался в тёмном углу, мрак полностью скрыл его, словно бы там и нет никого. Лишь глаза на мгновение блеснули в непроницаемой черноте. Хотя, возможно, мне это вообще показалось.

– Так, ты, трясогузка, встань к окну и изображай страх… Ладно, просто сделай так, чтоб тебя сразу видели.

Девушку трясло так, будто я её на лютый мороз в одной ночнушке выгнал, однако она послушно исполнила всё, как я приказал. Видимо, роль жертвы для неё гораздо привычнее, да и срать, лишь бы сработало.

Тем временем троица уродов, не скрываясь, двинула вдоль домов. Они о чём-то громко беседовали, иногда даже ржали. Сквозь закрытую дверь доносились сплошные отголоски и те достаточно приглушённые, слов не разобрать. Но едва они откроют калитку, я сразу это пойму, петли на ней скрипят только в путь, да и третья ступень на крыльце – тоже прекрасный маячок.

Нет, похоже, мимо прошли. Да что им вообще здесь нужно? Глухая деревня, на отшибе и в отдалении от основной трассы, в ней и в лучшие времена людей не видно было, сейчас и подавно. Тогда какого хрена они тут забыли? Не за маком же в крайний дом приехали, к тому же он даже коробочки раскрыл, обсеменился, а значит, с него кайфа не более чем с обыкновенной полыни.

Голоса стихли, но я не расслаблялся – пока не уедет машина, которая освещает фарами всю деревню, с места не сдвинусь. А тем временем снаружи доносился мерный шум двигателя, в остальном гробовая тишина. Как вдруг резкий удар в заднюю дверь заставил меня вздрогнуть. Я едва палец на крючке удержал и быстро перебрался на другую позицию, присел в дверном проёме неподалёку. Надеюсь, Макс догадается продолжать удерживать под прицелом парадный вход, сказать я ему этого уже никак не могу, враги услышат. Так же, как не могу с уверенностью утверждать, что он увидел знак, которым я дал понять, на чём следует сосредоточить внимание.

Следующим шагом стало разбитое окно в спальне. Дверь в неё я оставил открытой, луна как раз смотрит в окна с нужной стороны, а значит, тень на полу я замечу сразу. Света тихонько вскрикнула, когда стекло разлетелось от удара, тем самым дала точное понимание противнику, что в доме есть еда. Макса я не видел, но не менее важно – не слышал. Молодец, пацан, держится очень хорошо. А уроды всё продолжали играть, веселиться.

– Я тебя слышу, – прозвучал вкрадчивый голос снаружи, после которого последовал дружный хохот.

Давайте, ублюдки, веселитесь, теперь я хотя бы понимаю, где кто из вас находится. Двое со стороны чёрного хода и один заходит с парадного. А в следующую секунду раздался одновременный мощный удар по обеим дверям. Почерневшие доски, что фиксировали полотна, жалобно затрещали и, скорее всего, повторного надругательства они уже не выдержат. Я оторвал их от забора через три дома, по линии напротив, ничего более подходящего не нашёл. Но даже будь они свежие, всё равно долго бы не продержались.

Я слегка выбрался из тени и как мог, знаками, показал Светлане, чтобы она подала голос, заманила уродов внутрь. И о чудо, видимо, страх прибавил ей разума.

– Пошли нахуй! – истеричным голосом закричала она. – Убью, не заходите!

– Аха-ха-ха! – раздалось снаружи. – Готовь свою дырку, сучка!

И события в одно мгновение завертелись с невероятной скоростью.

Очередной удар вынес парадную дверь, но за ней никого не оказалось, лишь тень мелькнула, куда-то в сторону. Тут же зазвенело окно в комнате за моей спиной, но это только отвлекающий манёвр, я достаточно плотно заколотил его досками и на то, чтобы избавиться от них, тоже потребуется время. И одновременно с этим звоном хрустнули доски на выходе в сторону сада, полотно влетело внутрь и с грохотом ударилось о стену, после чего отскочило, собираясь вновь закрыться. Как раз в этот самый момент в дом ворвался первый урод, с парадного входа. Грохнул выстрел, вспышка на мгновение выхватила очертание предметов, в том числе и сосредоточенное лицо Макса, а в проёме с глухим стуком упало безжизненное тело.

Но на этом атака не прекратилась, в заднюю дверь ворвался ещё один, а за моей спиной затрещала автоматная очередь, да на весь магазин. Щепки полетели прямо на голову, и если бы я стоял, неминуемо получил несколько пуль в спину. И даже несмотря на это, отвлекающий манёвр сработал, вместо того, чтобы вдавить спуск револьвера, я пригнулся ещё ниже, упустив драгоценный момент. Урод уже во всю прыть нёсся ко мне, и я понимал, что вряд ли успею его поразить.

Очень сильно помог Макс, который вместо стрельбы, выхватил из пояса один из моих ножей, размахнулся и метнул его в урода. И надо же, угодил прямо в висок, загнав при этом на пару сантиметров. Хоть рана и не смертельна, однако злого вмиг повело в сторону, а мне этого оказалось достаточно, чтобы дважды вдавить спуск. Обе пули угодили ему в центр груди, после чего он уже всем пластом полетел на пол, сшибая стулья и стол, что попались на его пути.

– Он уходит! – крикнула Света, которая в этот момент выглянула в окно, через узкую щель в досках.

Я, не говоря ни слова, рванул к выходу, уложил руки на перила крыльца и прикрыл один глаз, пытаясь поймать в целик спину урода.

«Бах. Бах», – дважды вдавил спуск и фигура споткнулась. Враг припал к земле, но всё ещё не был повержен. Если успеет извлечь пулю в ближайшие пару минут, то сможет сохранить себе жизнь, а этого допустить нельзя. Потому я рванул следом за всё ещё пытающимся ковылять ублюдком. Калитка с отвратительным визгом отлетела в сторону, и я за пару шагов настиг его. Приличный футбольный пинок в лицо опрокинул злого на спину, я направил пистолет ему в лицо и ещё раз спустил курок.

Всё, бой окончен. Но и оставаться здесь больше небезопасно. Хрен его знает, на какое расстояние мы оповестили округу о своём присутствии. Сейчас подождём немного, достанем из трупов серебро и сразу на лыжи.

– Макс, ты как там? – первым делом спросил я.

– Нормально! – отозвался из дома пацан.

Я присел на корточки перед телом последнего урода и проверил карманы. Ничего особенного, так, всякие побрякушки, да огромный золотой перстень на пальце, вот и все ценности. Только, увы, у нас, у людей, они довольно сильно отличаются. Автомат, конечно, пригодится, обычные патроны бывают нужны не меньше серебряных, так что его за ремень и через плечо. Теперь к машине.

В бардачке пусто, какие-то бумаги, скорее всего, от предыдущего владельца, а вот в заднем кармашке водительского сиденья ценный трофей, в виде двух магазинов к Калашникову. Патрон пятёрка, но это не минус, тем более что ствол под них уже имеется. И больше ничего. Я заглушил двигатель и выключил свет, если всё обойдётся, утром вернусь и разживусь до кучи на бензин.

– Макс, выковыривай пули, если сможешь добраться, – крикнул я в дом и сам занялся тем же.

Одно из попаданий пришлось на поясницу, что как раз и заставило урода приземлиться лицом в землю, так как ноги резко отказали. Можно было не тратить ещё одну. Чёрт, застряла, да так, что из кости не достать, зря только время теряю. А та, что в голову пустил, где-то в земле осталась, вместе с мозгами. Ещё одна вообще в молоко ушла, тоже мне стрелок, хе́ров, с десяти шагов попасть не смог. Пожалуй, пора опять начинать тренироваться, Макс вон с первого выстрела уроду лоб индийским знаком разукрасил.

В земле я свою пулю отыскал быстро, к тому же она испускала слабое шипение, продолжая взаимодействовать с кровью мутанта. Пришлось вытереть её о траву, чтобы как можно меньше серебра успело разложиться. В крови уродов оно тает, словно в кислоте, не быстро, конечно, но суток за двое от пули вообще ничего не останется. При этом очень странно: сам металл становится невероятно холодным, даже инеем покрыться может, если оставить в кровавой лужице минут на десять. Как и почему – мне неинтересно, главное, что от присутствия этого металла в крови, они дохнут, а потому я заберу каждый грамм, до которого смогу докопаться.

Пуля никогда не остаётся целой при попадании даже в мягкие ткани. Её всё равно плющит, а порой вырывает и целые куски, в любом случае, часть фрагментов всегда остаётся в организме. А значит, для того, чтобы окончательно сдохнуть, уродам всё равно хватит. Просто для верности я всегда выжидаю пару минут, это несильно долго, зато знаю наверняка, что противник не ударит в спину. Потому как случаи были. Верить этому или нет, вопрос другой, я предпочитаю подстраховаться.

– Что у тебя? – заглянул я в дом.

– Твои пули достал, парень продемонстрировал их на раскрытой ладони, – А моя где-то в черепе вот у этого осталась.

– Ясно. Ладно, похеру, валить нужно, пока на шум подмога не подошла. Света, хватай рюкзаки?

– Какие?

– Всё! Да шевелись ты!

– Саш, а ты не охуел?! Я, вообще-то, девушка…

– Бегом, блядь, дура! – рявкнул я и выскочил на улицу.

Девушка что-то буркнула вслед, типа: «Сам такой», но всё же увешалась нашей поклажей, едва через дверь смогла протиснуться. Ну ничего, потерпит немного, сейчас из посёлка выберемся, я свой заберу, да и Макс тоже. Пока лучше иметь возможность свободного манёвра, хрен его знает, как там фишка ляжет.

В барабан револьвера уже вставлены новые патроны, а Макс, по сути, имеет ещё полный магазин в запасе, а именно восемь выстрелов. Один я всегда держу в стволе, знаю, небезопасно, но это под каким углом посмотреть. Порой лишняя доля секунды может стать решающей, вот как сегодня, когда Макс спас меня, точным броском ножа.

– Ты почему не стрелял? – вспомнив о произошедшем, спросил его я.

– Ты про нож?

– Нет, бля, про птичек.

– Не ори на моего сына! – тут же встряла в разговор Света.

– Рот закрой, у нас разговор мужской и не имей привычки перебивать, когда я учу его, как нужно правильно делать! – резко переключил я своё раздражение на девушку. – Ты и половины от того, на что он способен, не умеешь. Так что не мешай направлять его навыки в нужное русло.

– Я просто боялся промахнуться, ты на линии огня прям стоял, да и пуля навылет могла пройти. Нож я уже точно с пяти шагов в круг, сантиметра четыре, укладываю.

– Молодец, – похвалил парня я и снова переключился на Свету. – Всё, стоять, давай мой рюкзак, Макс, ты тоже свой забери.

– А мотоцикл там бросим? – снова задала глупый вопрос та.

– Да, утром заберём, сейчас он только мешать будет. Всё, двинули дальше.

Мы углубились в лес, где я старался идти постоянно прямо. Иногда сверялся с компасом, чтобы завтра утром не блуждать среди деревьев в поисках выхода. А потеряться в незнакомом лесу проще некуда, два раза свернул и всё, никогда в жизни на старую тропинку не вернёшься. Так что лучше точно знать своё направление, тем более, ночью, когда нихрена под ногами не видно, не то, что перед собой ориентиры искать. Кроны деревьев слишком плотные, здесь и днём-то достаточно света не бывает, а уж о бледном, лунном и говорить нечего. Фонарь не включал, дабы лишний раз не отсвечивать.