Клубы дыма окружали кресло у окна.

– Вот не могу понять, – Карло откашлялся и продолжил: – Не могу, говорю, понять, слышите? Как вам удается каждый раз так начадить? Вы же вроде опий курите – откуда столько дыма-то?

Из дыма донеслось:

– А вы не обращали внимание, любезнейший, что не вся стружка, которую вы там у себя в углу настругаете, потом вами будет убрана?

– Нет, – растерянно сказал Карло.

– А вот надо обращать на это внимание, – из дыма показалась трубка и длинный шнобель ее обладателя. – Вы ж в последние годы совсем не обращаете внимания на породы дерева, которые обрабатываете. Все пытаетесь выстругать своего Пигмалиона, а про качество тела – забыли. Тащите с улиц и ближайших складов, а то и с портовых доков всякую дрянь. О чем это говорит?

– О чем? – сник Карло.

– Стареете, братец, – Дуремар медленно встал с кресла и потянулся. – И насчет стружки – мне же надо чем-то все это однообразие разбавлять? Я ж все-таки патентованный химик, не забывайте об этом. Ну а дым… издержки производства не только у вас бывают.

– Это точно, – огорченно вздохнул Карло, глядя на огромный самодельный кальян у окна.

– Не расстраивайтесь, дружище, – Дуремар подошел и обнял Карло, – разве плохо мы живем? Свой офис в Лондоне, от клиентов отбоя нет. Вспомните, кем вы были еще совсем недавно? Никчемным музыкантом. А сейчас вы на столяра выучились! Между прочим, это я в вас искру заметил, к делу приставил. Еще бы отучить вас выбрасывать всю эту грязь в камин… Ну как вы не запомните – это же только картинка, а не живой огонь!

Дуремар вздохнул и, подойдя к стене, снял с нее старую скрипку. Сдунув пыль, он достал из лежащего рядом футляра смычок, и в комнате раздалась чарующая мелодия.

«Он ведь тогда того сверчка точно завалил!» – подумал Карло, глядя в спину играющему химику.

Внизу кто-то позвонил. Потом еще раз и еще.

– Ну что она, уже дверь открыть не может? – Дуремар отложил скрипку и с ненавистью глянул в сторону входа. – Как черепаха, ей-Богу…

– Так ведь она и есть черепаха, – попробовал пошутить Карло.

– Всегда это знал, но примириться до сих пор не могу, – ответил собеседник со скрежетом на зубах. – Ни поесть нормально, ни чаю в пять часов попить! Зачем я потащил ее в такую даль?

У входа уже что-то заскрипело. Медленно и боком вошла округлая