Мне всегда казалось, – наконец сказал он, – что у всякого человека есть две параллельные линии жизни. Одна – «обычная», «человеческая», на ней расположены все наши мелкие победы, ошибки, слабости, томления и воспарения духа, тут накапливается опыт, происходят крушения, совершаются подвиги, формируются идеи и мнения, тут и только тут ведется любой разговор. Вторая не имеет никакого отношения к человеческому, это линия жизни совсем другого существа, временно обездвиженного и почти беспомощного, которое по большей части довольствуется ролью наблюдателя. Видит и понимает оно даже в этом прискорбном состоянии много больше, чем положено человеку, а иногда вырывается наружу, творит всякое – грандиозное, с точки зрения человека, сущие пустяки, по собственным меркам…