Глава 1

– Паршивый старый городишко, не на что и рассчитывать! От тебя никогда не было большого толку, да и впредь, похоже, не будет. Провалиться мне на этом месте, если ты не похож на меня как две капли воды! – проворчал Гарри Дестри, выйдя на улицу из салуна «Глоток удачи» и облокотившись на скользкие, объеденные лошадьми перила, поддерживающие навес над крыльцом салуна.

Перед ним, петляя, будто свернувшаяся на солнце змея, тянулась главная улица Уома, исчезающая где-то далеко вдали.

Свое название городишко получил еще в незапамятные времена, когда и городом-то не был – так, просто парочка захудалых лавчонок да салунов, куда съезжались пропыленные ковбои с запада и с востока, с севера и с юга, а собравшись, приветствовали друг друга радостным «Уом!» – возгласом, похожим на оглушительный выстрел из винтовки. Городишко понемногу разросся, скотоводы по-прежнему заглядывали сюда, чтобы опрокинуть стаканчик-другой с приятелями. А кроме того, Уом находился на пути в Кристалл-Маунтинз, поэтому караваны тяжело груженных фургонов, запряженных усталыми мулами, то и дело шли через него в направлении пыльных меловых склонов, за которыми лежали золотые прииски.

Однако известность Уома еще не достигла такого уровня, чтобы удовлетворить взыскательным требованиям Гарри. Он никогда не забывал об этом городке, ни на минуту, ведь ему была знакома тут каждая вывеска, всех его торговцев он знал в лицо, да и не только их. Он был накоротке со многими жителями – от адвокатов до кузнецов. И в этом не было ничего удивительного, поскольку Дестри вырос вместе с Уомом. Когда-то он шлепал босыми пятками по его пыльным улочкам, потом здесь же учился в школе. Но по мнению самого Гарри Дестри, самым ценным бриллиантом в венчающей его короне, которым он дорожил превыше всего на свете, было участие в бесчисленных уомских драках. В них он нередко рисковал жизнью и ни разу не испытал горечи поражения.

Сражался Гарри не ради выгоды и не ради славы. Нет, только ради той пьянящей радости, которую сама по себе дарит настоящая схватка. Он всегда дрался исключительно врукопашную, не унижаясь до того, чтобы отстаивать свою жизнь с ножом или револьвером, и вот теперь он вернулся домой. Для него слово «Уом» звучало как сладчайшая музыка, как имя лучшего в мире города, хотя Дестри скорее бы умер, чем признался в этом. Он был плоть от плоти его и любил его так же сильно, как низко ценил.

Окинув городок внимательным взглядом, Дестри мигом отметил новую крышу, белоснежную, с еще свежей кровельной дранкой, и придирчиво огляделся вокруг, стараясь догадаться, что за новый человек появился в Уоме. А зашагав по улице, не миновал еще и первый поворот, как нос к носу столкнулся с Честером Бентом.

– Ух ты, лопни мои глаза, кого я вижу?! – изысканно приветствовал его Дестри. – Будь я проклят, если это не коротышка Чет Бент, разряженный в пух и прах! Не иначе как в воскресную школу собрался, а, Чет? Как дела, дружище? А покажи-ка ручки, старина, – маникюр все еще держится?

Честера Бента ни один человек в здравом уме не назвал бы коротышкой. Более того, у него в запасе была еще пара дюймов, благодаря которым он мог поглядывать на Гарри сверху вниз. Да и преимущество в весе, этак в двадцать пять фунтов, придавало ему некоторую солидность. Но Бент навсегда запомнил тот проклятый день, когда много лет назад пал жертвой неукротимой ярости этого бешеного Дестри, налетевшего на него с кулаками. Гарри победа тоже далась нелегко. За обманчиво мирной внешностью унылого, добродушного тюленя Чета скрывалась недюжинная сила, а за привычной усмешкой пряталась железная воля настоящего бойца. Трижды они сходились лицом к лицу и дважды их с окровавленными кулаками растаскивали добровольные секунданты, не желавшие поражения ни одному из них. Наконец в третий раз схватились на самом краю бассейна. Дело кончилось тем, что Бент рухнул на спину и не смог подняться, а Дестри стоял над ним, пока поверженный соперник не прошептал разбитыми губами, что с него хватит. С того достопамятного сражения кулаки Дестри больше не угрожали Бенту, Гарри стал к нему обращаться с добродушным презрением.

При этом не играло никакой роли то, что Честер с каждым годом богател, стал одним из самых преуспевающих людей в городе – ему принадлежал магазин и несколько домов. Более того, намеревался купить долю в золотых приисках. Все равно в глазах Дестри он по-прежнему оставался коротышкой Четом, и все благодаря той победе возле бассейна. Но Гарри совершил непростительную ошибку. Он не понял тогда и не догадался потом, что хотя на свете есть немало такого, что большинство людей с легкостью выбрасывают из памяти, черный миг, когда мужчина или мальчишка вынужден произнести разбитыми в кровь губами постыдные слова: «Довольно, я сдаюсь!» – невозможно ни забыть, ни простить.

Увидев ковбоя, Бент с трудом заставил себя улыбнуться.

– А что это ты тут делаешь, возле обувной лавки? – начал Гарри. – Ждешь, когда тебе предложат парочку сапог, а, Чет?

– Да нет, просто жду, – хмуро ответил Бент. – Пообещал Дэнджерфилду, что возьму с собой Чарли и привезу ее в целости и сохранности. Она сейчас в магазине, примеряет туфли…

– Да что ты говоришь?! Выходит, Чарли здесь? Так я пойду с ней поздороваюсь! – объявил Дестри. – Пошли, подержишь мое пальто, старина.

Он величественно прошествовал в лавку, где вспотевший от волнения юноша продавец, пыхтя от смущения, пытался надеть кожаную бальную туфельку на ножку хорошенькой шестнадцатилетней девушки. Пышная грива ее волос была откинута назад и заплетена в длинную косу, кончик которой выгорел на солнце до такой степени, что стал почти белым.

– Эй, привет, Чарли! – окликнул ее Гарри. – Как дела, малышка? И куда, скажи на милость, подевались твои веснушки?

– Я их вывела, – весело ответила Чарли Дэнджерфилд. – А куда, скажи на милость, подевались твои шпоры?

– Оставил в «Глотке удачи», – хмыкнул Дестри. – У меня их выпросили, хотят повесить там на стену как амулет.

– Понятно, проиграл в покер, – заявила она не моргнув глазом.

– Вот всегда так! – проворчал Гарри. – Интересно, откуда ты успела узнать?

– А мне это вовсе не обязательно, – хихикнула девушка. – Достаточно на тебя взглянуть – и все ясно. Небось проиграл еще долларов шесть? Верно?

– Пять с половиной, – быстро возразил Дестри. – Кто тебе сказал?

– Господи, да я просто слышала, что ты пробыл в Серкл-Игрек шесть дней, вот и все.

– Ладно, идет. Расскажу тебе, Чарли, как было дело. Ты же знаешь, мне обычно везет, и тут карта шла – лучше не бывает, хоть прикуп не бери! Сбросил одну, а Сим Харпер – три. Поэтому я поставил на кон и старый револьвер, и все деньги, и новый шелковый платок, даже шпоры! А этот мошенник ну просто наколдовал! И когда взять с меня уже было нечего, выложил на стол четыре дамы. Все четыре ухмыльнулись мне прямо в лицо! Ну скажи, видела ты когда-нибудь в жизни, чтобы человеку так отчаянно не повезло?!

– Простофиля ты! – отозвалась Чарли Дэнджерфилд. – Бери пример с Сима!

– Да не следил я за ним! – с досадой отмахнулся Дестри. – Когда появились эти четыре дамы, у меня в глазах помутилось! До этого сидел и видел моего конягу под седлом, пару новых удочек, мечтал, как славно месячишко-другой порыбачу в Кристалл-Маунтинз… И вдруг все это словно сквозь землю провалилось! Еще минуту назад я шлепал губами будто форель, заглотнувшая жирную муху, а тут счастье развеялось как дым! До того ли мне было, чтобы еще за его руками следить?!

– Так ты что же, лошадь с седлом тоже проиграл?!

– А то как же?! Да если бы не это, разве б я поставил на кон шпоры? – возмутился Дестри. – Похоже, ты, Чарли, не только веснушки свела, но и ума лишилась! Ну для чего тебе понадобилось от них избавляться, скажи на милость? Глупая девчонка! У женщин весь ум в веснушках, разве тебе не говорили? А ты что скажешь, Чет?

Честер Бент в это время молча водил глазами по бесчисленным коробкам с обувью, сваленным во всех углах лавочки. На вопрос Гарри он только молча пожал широченными плечами.

– Малыш Чет все витает в облаках, – усмехнулся Дестри. – Послушай-ка, Джордж, – обратился он к молоденькому продавцу, – что за размер у этих туфель?

– Пятый, – почтительно ответил юноша.

– Так что же ты, парень, неужто совсем ослеп? – саркастически поинтересовался Гарри. – Или решил просто лишний раз потренироваться? Гляжу, ты большой любитель повозиться у ножек прекрасных дам!

– Но пятый мне всегда был как раз, – запротестовала девушка. – В последний раз я…

– Когда это было? Или ты, может, веришь в чудеса? Полагаешь, ноги у тебя навсегда останутся маленькими?

– Не смешно, Гарри, – фыркнула она. – С юмором у тебя всегда было плоховато, но вот грубияном и тупицей ты вроде бы никогда не был. Выходит, изменился за это время!

– Ну, в чем-то ты, конечно, права. Наверное, изменился. Может, и впрямь стал грубияном, но вот что касается ног и туфель – тут я собаку съел. Размер могу определить на глазок, хоть завтра готов идти торговать в лавку. Слушай, Джордж, не мучайся, принеси-ка лучше седьмой размер. Сдается мне, барышне они будут в самый раз. Давай, давай, парень, поторапливайся! Не везти же мне девочку домой босиком!

Он ловко опустился на одно колено перед онемевшей девушкой и обхватил ладонью ее обтянутую чулком лодыжку. Ножка нетерпеливо дернулась и попыталась вырваться на свободу.

– Ого, девочка! – промурлыкал Дестри. – Тихо, тихо, не дрыгайся! Что за черт, малышка, ты чуть не попала мне в нос!

– А ты не хватай меня за ногу! – проворчала Чарли. – И вообще пошел прочь, Гарри Дестри! Убирайся и езжай туда, куда ехал. У меня и без тебя забот хватает! К тому же мистер Бент тоже торопится, разве не видишь?

– Поэтому-то я и хочу избавить мистера Бента от лишних забот, разве ты не понимаешь? – хмыкнул Дестри. – Джордж, нечего попусту пялить глаза! А ну, марш, принеси туфли седьмого размера, и поживей! Ты только посмотри, на что готова эта бедняжка! Пыхтит, пытается втиснуться в колодки на два размера меньше, чем нужно, чтобы потом всю жизнь мучиться мозолями! Будь я проклят, если старушка не лезет из кожи вон, лишь бы мне понравиться!

– Тебе? – с недоумением в голосе вмешался Бент, которого это невероятное заявление заставило прислушаться.

– Ну, еще бы! – сказал Дестри. – Когда девчонка покончит с этими башмаками, я, пожалуй, на ней женюсь!

– Фу-ты, черт! – хмыкнула девушка, с негодованием дернув плечами. И еще больше разозлилась, почувствовав, как у нее неожиданно предательски заалели щеки. – Вот что я тебе скажу, Гарри Дестри, – у тебя, похоже, язык без костей! Мелешь, мелешь, слушать тошно!

– Привет, Чет! – раздался голос хозяина лавки, вышедшего к ним в этот момент. – Ты видел шерифа?

– Что? Видел кого? – пробормотал Бент, не поднимая глаз, будто погруженный в собственные мысли.

– Похоже, шериф с ног сбился, разыскивая тебя. Сейчас вон помчался вниз по улице.

– A! – равнодушно промычал Чет. – Надеюсь, бедняге повезет и он меня разыщет. А ты, Чарли, что думаешь? Неужто согласишься выйти за Дестри?

– Ты с ума сошел?! Чтобы я вышла за этого ленивого, беспомощного, бестолкового болвана?! – возмутилась девушка, сверкая глазами в сторону Гарри.

– Конечно, радость моя! – заявил тот. – Я ведь по тебе с ума схожу! К тому же не забывай, мы с тобой вроде как давно помолвлены.

– Ничего подобного! – возразила она. – Не выдумывай!

– Что ты говоришь?! Неужто забыла, как я тебя на руках перенес через Грозовой ручей?

– Чет! – воскликнула Чарли, заикаясь от переполнявшей ее злобы. – Ты только послушай, что городит этот нахал! Пристает к бедной девушке и, будь уверен, прохода мне не даст, будет изводить с утра до ночи, пока не услышит, что я согласна выйти за него!

– А еще ты поцеловала меня, милочка, и сказала, что будешь всегда, всегда любить старину Гарри, разве не так? Неужто забыла?

– Гарри Дестри, – серьезно произнесла девушка, – я ведь больше не ребенок! Взгляни на меня, я уже не та сопливая девчонка, которая сама не знает, что говорит! И если ты немедленно не закроешь свой лживый рот, я тебя поколочу!

– Ты никогда и не была сопливой девчонкой, – невозмутимо ответил он. – Ты родилась взрослой и всегда знала столько, сколько другому человеку и во сне не приснится. Ну а теперь перестань хмуриться и посмотри, как эти туфли замечательно тебе подошли.

Действительно, туфельки двумя размерами больше облегали длинную, стройную ножку как вторая кожа.

На глаза Чарли навернулись слезы.

– О Гарри! – всхлипнула она. – Но ведь они такие огромные! И каблуки! О Господи, да я в них буду не меньше шести футов ростом!

– Вот и отлично, радость моя! – улыбнулся Дестри. – Не бери в голову. Мне ты как раз до плеча. Видишь, как тебе повезло? Парень я что надо – высокий, симпатичный, а всякий скажет, что и человек терпимый, с легким характером, и уж конечно, приличный, хоть мне порой и не везет в жизни, особенно с работой.

– А как же ты умудрился вылететь с Серкл-Игрек? – встревоженно спросила девушка, у которой моментально вылетели из головы все нелепые притязания этого наглеца. – Впрочем, знаю! Наверняка снова с кем-нибудь подрался!

– С чего ты это взяла? – Дестри закатил глаза с самым невинным видом. – Ничего подобного! Да и сама подумай, малышка, ну с кем мне там драться, на этом занюханном Серкл-Игрек? С запуганными с самого рождения объездчиками? Или с черномазыми, которых вышвырнули вон после того, как они состарились?

– Я слышала, там недавно наняли Костлявого Шведа. Говорят, ему поднять тысячу фунтов – что раз плюнуть! Держу пари, именно с ним ты и поцапался.

– Ох, Чарли! – восторженно ухмыльнулся Дестри. – Ну ты и хитрюга! Ну и змея! И как только я не боюсь связаться с тобой на всю жизнь?

– Так что там со Шведом? – резко спросила она.

– Немножко нездоров. Ослабел, знаешь ли, паршиво себя чувствует, и все такое. Похоже, у парня желудок не в порядке, вот это и перекинулось на глаза. Иначе с чего бы они у него так заплыли да синяки появились? Бедняга почти ничего не видит, все лицо опухло. Ни пить, ни есть не хочет – говорит, аппетита нет. Да и какой может быть аппетит, если и зубов-то осталось раз-два и обчелся! Жевать нечем. Но доктор мне пообещал, что вставит ему новую челюсть из целлулоида. Так что парень будет как новенький, а может, даже лучше!

– Ну, попадись ты мне в руки! – прошипела девушка. – Ух, как бы я с тобой поступила! Первым делом надела бы намордник и посадила на короткий поводок. А спускала бы, только когда в наших краях появится бешеный волк или что-то в этом роде, чтобы ты поразмялся. Все остальное время сидел бы ты на цепи как миленький!

– Так я готов, милочка, хоть сейчас, – радостно закудахтал Дестри. – Позволь, провожу тебя?

– Лучше своими делами займись! – посоветовала она сердито. – И вот тебе мой совет – поменьше увлекайся этим пойлом, которое ты готов сосать с утра до вечера!

– Да Бог с тобой, Чарли! О чем это ты? Я и капельку такого в рот не возьму!

– Не знаю, как насчет капельки, а кварту выпьешь – и глазом не моргнешь! – хмыкнула она. – Но это дело твое. Бутылка бутылкой, а меня тебе одурачить не удастся. Даже не мечтай! Пошли, Чет, с меня довольно. И так заставила тебя долго ждать.

Они вышли из лавки и направились к коновязи, где Бент оставил свою упряжку из сытых гнедых в роскошной новехонькой сбруе, сверкающей на солнце серебряными бляхами. Лошади были запряжены в щегольскую коляску с каучуковыми колесами, голубые спицы которых кокетливо украшали затейливые красные разводы.

– Чур, я буду править! – воскликнула девушка и мигом подхватила вожжи.

– Так ты что же, даже не поцелуешь меня на прощанье, а, Чарли? – поинтересовался Гарри.

– Да я с большим удовольствием вытяну тебя кнутом! – воскликнула она, криво усмехнувшись. – Ты только послушай, Чет, что он говорит!

– Эй, Чет! – повернулся к нему Дестри. – Так, значит, увозишь от меня мою милочку? Ну ладно, старина, я не в обиде. Только уж оставь мне что-то вместо нее, будь добр.

Чет Бент невозмутимо оглядел улицу и кивнул.

– Я слышал, бультерьер Пайка опять сорвался с цепи, – проговорил он. – Проклятая тварь загрызет еще кого-нибудь прежде, чем солнце сядет, вот помяни мое слово!

– Да неужто? Похоже, ты прав, – сказал Дестри и обернулся, чтобы в свою очередь посмотреть на дорогу.

В эту минуту налетевший порыв ветра откинул полу его потрепанного пальто. И он и девушка пристально вглядывались в даль, где мелькало какое-то небольшое белое пятнышко, поэтому оба не заметили быстрого движения Бента. Его рука с зажатым в ней тонким белым конвертом мгновенно скользнула во внутренний карман пальто Дестри. Миг – и он уже как ни в чем не бывало тоже смотрел вперед.

– Ты уж оставь мне что-нибудь взамен – ведь даже самая последняя крыса на приисках и то бывает благодарной, – снова потребовал Дестри.

– Ага, и оставляет за собой одну пустую породу – камни да песок! – улыбнулся Бент.