###

Эткин с минуту мучился около посудомоечной машины. Затем привычным двойным движением мысли выключил фабрикатор и лениво приземлился за стол.

– Мы вчера опять не сдали мусор, – напомнил ему Ганглий.

– Ну, так проследи за этим. Зачем ты ещё нужен? И сделай кофе.

– Кажется, тебе уже хватит. Я могу пригасить желание, если хочешь.

Эткин присмотрелся к своему пульсу.

– Нет. Не надо.

– Так, будешь или нет?

– Господи, да.

– А если б ты две реплики назад сказал «да – не надо», то это означало бы отказ от кофе? Как если бы «да» относилось к слову «хватит», а «не надо» – к «кофе»?

– М-да, – ленясь, ответил Эткин. Он устал обучать эту штуку. Когда оно уже научится понимать его без слов?

– Интересно, – заметил Ганглий. – А в прошлый раз ты подразумевал совсем по-другому…

– В этот раз все верно.

– Хорошо. Зафиксировал.

Окна во внешний мир. Пятый ярус. Там снаружи – безлюдная техноутопия. Окраина полиса. Утилитаризм. Желтоватые башни из биобетона, разделённые небольшими улочками, где всегда гулял ветер, не внушали ничего, кроме скуки.

Пока что Эткин был отключён от сети, а утренние обновления просматривал Ганглий.

– Сегодня нужно бы потратить недельную норму, – напомнил помощник. – Это не шутки. Нас могут отрезать.

– М-м-м… Купи какую-нибудь ерунду и сдай её в утиль. Не хочу ничего знать об этом. Сегодня мне ещё играть в эту тухлятину – "Золотую тропу". Рейтинги падают, а судя по предварительным обзорам, развлекаться там особо нечем. А потом ещё встреча с Аней. Так что возьми бытовуху на себя. Просто даже не лезь ко мне со всем этим!

– Хорошо. Кофе готов.

Эткин вышел на лоджию и пощекотал легкие дымом из трубки. Выдохнул, посмаковал. Сделал глоток кофе и выглянул наружу.

Человеческие муравейники насквозь прошивали искусственные облака. На покрытом мелкими трещинами тротуаре гарцевали голограммы:

"Вчерашний день – недорого! Просто подмигни мне два раза, и я вышлю координаты!"

"Ночные линзы «Drosophila». Ваш мозг видит больше, чем ваши глаза!"

"Сквирплекс! СКВИРПЛЕКС!!!"

"Медный Город – место, где все твои желания сбываются".

И еще десятка два других.

Да. Реал явно проигрывал сети в части эстетики. Он был антиинтуитивен, противоречив и при этом, как это ни странно, банален. В Квалиа всё устроено иначе. Сеть адаптировалась под по́стов, а они под неё. Любой объект там имел смысл и значение, в отличие от мира реального.

О, эта сладкая фантоматическая люлька! Хоть не возвращайся оттуда. Разве, чтобы поесть и справить нужду.

«Зачем ей это?, – думал Эткин, глядя вниз и размышляя о предстоящей встрече с бывшей. – Чтобы ткнуть в меня пальцем и убедиться в том, что я – пустое место?"

Приступ негативных ощущений – жалости к себе и чего-то ещё – даже более подлого. Неестественное мерцание рекламы, будь она проклята, неведомым образом отражалось в голографическом небе. Больные раком фотоны падали на землю и здесь подыхали блеклым свечением цвета вареной плоти.

Трущобы полиса. Раннее утро. Четверг.

«Мне не нужны эти чувства. Мне всё равно, что она думает. Я хочу…»

Эткин воззвал к нейропомощнику:

– Ганглий! Создай-ка мне ощущение удовлетворённости.

– Поясни.

– Я хочу смотреть на всю эту мерзость и испытывать непреодолимую благодарность судьбе. Попробуй что-нибудь. Лихо мне.

Жужжание пропало. Было жужжание?..

Потустороннее мерцание рекламы уплыло в объятья нарисованных облаков. Её свет вернулся и окрасил лица редких прохожих успокаивающей сепией.

"Я дома. Скоро взойдет солнце… Ну и что, что не настоящее?"

– Так лучше? Не забыл про обратную связь?

– Да.

– Забыл?

– Нет! Лучше. Не совсем то, конечно – но в ту сторону. Надеяться на большее было глупо.

– Дело тренировки.

«Ну а я – я не притворяюсь? Не вру? Чёрт. Я просто боюсь. Вдруг всё встанет на свои места, и окажется, что с её уходом лучше на самом деле не стало? Это будет так неприятно".

А эта женщина действительно глубоко засела в его мозгу! Поморщившись, Эткин твёрдо решил отвлечься от этих мыслей. Перед встречей с Аней у него ещё куча дел, и лучше ему сосредоточиться на них.

– Ганглий! Зайди на канал МАИ. Подкаст. Свежее.

– «Опасности перевернутой экономики были сильно недооценены. Эксперимент смелый, но слишком медленно он давал плоды, и в итоге мы вообще получили нечто непонятное. Люди вынуждены тратить кредит на вещи и услуги, которые им объективно не нужны для полноценного функционирования. Вы хоть знаете, какая огромная часть этих товаров несанкционированно утекает в нижний город и предместья? При этом в полисе создается ситуация, в которой оценить стоимость какой-либо сетевой услуги становится задачей чисто спекулятивной. На практике, мы видим, что люди постоянно завышают ценность своих «товаров». Потребитель тратит кредит и получает новый, который теперь уже не покроет тех же самых услуг. Чтобы избежать снижения потребительской способности, приходится постоянно повышать номинал безусловного цифрового кредита. Но бесконечны ли ресурсы? В условиях изоляции мы можем только гадать. Хоть все и думают, что они голосуют за варианты решения этой проблемы, но на самом-то деле именно КПМ – машины, по сути – решают, сколько, чего и куда…»

– Переключи. Рандом.

– «С тех пор как семеро старших параметристов…»

– Дальше…

– «Никогда не читайте психиатрическую литературу, занимаясь творчеством. Суть творчества…»

– Ещё.

– «…если события, сменяющие друг друга, кажутся дикой фантасмагорией – унылой и затянувшейся пародией на здравый смысл? Откуда берётся уверенность в том, что всё идет не так, как следовало бы? А как следовало бы? Может быть, у вас комплекс мессии? А может, вы просто себя недооцениваете? Как знать?! Коррекционный центр «Сфенодонт». Моментальное лечение паранойи и различных маний, адаптивная коррекция личности. Сфенодонт! Не сходи с ума!»

– У-у-у!

Ганглий:

– Это контекстная реклама, Эткин. Ничего не поделаешь.

– Я уверен, что так они и создают себе клиентуру.

– Ну да. Это же реклама. Именно так она и работает, разве нет?

– В смысле – как можно услышать такое и остаться в своем уме? Адаптивная коррекция личности…

– Легко. Ты же остался, – сказал Ганглий и почувствовал неприятный химический укол. Кто-кто, а он не должен ставить Эткина в неудобное положение. Они жил на нервах хозяина, будучи полностью обязанным ему своим существованием, и поэтому помощник был вынужден сменить тему. – Кстати, тебе понравился завтрак? Не пересолил? Фабрикатор сегодня капризничал. Он еще глупый.

– Да.

– Пересолил?..

– Нет. Понравился. Переключи канал… На первый.

Эткин разделся и зашёл в душечую. Он любил прохладную воду.

– Жарко! Тише воду…Стоп. Ладно, нормально. Что там с эфиром?

– Социальная реклама.

– «На сегодняшний день, главная задача нашего общества – это борьба…»

Ганглий:

– Тебе уже сорок сообщений.

– «…потому что существует реальная угроза того, что…»

Эткин:

– Важное?..

– Нет.

– Срочное?

– Да. Есть вызов в МАИ. Чумак куда-то пропал. Предлагают идти тебе.

– А что там? Со своей ячейки нельзя?

– Нет, это корпоративный форум для блогеров, квестологов и представителей СМИ. Авторизуют только лицензионные ячейки.

– Ладно, хрен с ним. Надолго?

– До обеда освободишься.

– «…разве не понятно, что всё именно так и работает?

– Ну, я бы поспорил с вами…»

Треск воды. Много шума.

– Господи… Чумак, конечно, как всегда. Сто лет уже человеку, сколько можно пропадать не пойми, где?

– Это риторический вопрос?

– Да. Сколько мне до выхода?

– Скажем так – ты ещё не опоздал.

– Знаешь. Иногда меня бесит, когда ты косишь под человека, Ганглий.

– Это значит, что у меня получается?

– «…невозможно остановиться…»

– Нет. Положи рабочее письмо поверх спама.

– Оно в ящике, – Эткину показалось, что Ганглий кокетничал. – Посмотришь, когда захочется.

Маишники продолжали говорить. Эткин выключил воду, высушился, прополоскал рот и удалил волосы с лица при помощи крема, а затем вышел из кабинки и посмотрел в зеркало. В отражении возник всё тот же хмурый брюнет. Левый глаз опять глючил.

"Диагностика?.. Ладно. Пока не сильно мешает".

###

67 ярус. Там жили мама и папа. И снова Эткин проехал мимо. Сколько лет уже прошло? Пятнадцать? Больше.

"Не хочу, чтобы они видели меня таким. А каким? Потерянным… Я должен успокоиться, как-то всё уладить и отпустить это. Я должен стать независимым и сильным. Они всегда этого хотели. В следующий раз, может быть.… В конце концов, вся жизнь по-прежнему впереди – мы ведь потенциально бессмертны. Как-нибудь в другой раз…"

###

 
«Дедукции присуща догматичность,
Индукция немножко суеверна.
Сравнение вкрапляет нашу личность
Внутрь суждений – незаметно. Лжива
Практика, убыточен эксперимент,
Метафора обманчиво метка,
Хотя и бьёт точнее, чем процент -
Не часто и не иногда. Это не точно!
Знаю только, что фальшив прогноз,
Ошиблись Абсолюты, все каноны сдохли
(Курт Гёдель в это дело сунул нос).
Внимание! Не прав даже агностик,
Поскольку он не так ставит вопрос».
 

– Если вам понравились мои стихи, голосуйте за них на моём Пороге, – добавил под конец автор, открывавший форум коротким выступлением. Это был Грабовский – философ и старый приятель Эткина.

Последовалли знакомые сигналы – плюсы и минусы.

Некоторое время Эткин оценивал архитектуру форума, а Ганглий просто существовал.

– Что скажешь?

Ганглий:

– Я лишь могу воспользоваться твоим словарным запасом.

– Валяй.

– Поэты мало что понимают, но свой минимум выражают ярко. Твой друг кричит о потере ориентиров, но мне кажется, что он либо просто-напросто эпистемологически безграмотен, либо думает, будто решит вопрос только тем, что поставит его. Это безответственно. И это сближает публицистику и поэзию. Ну, а тонкости слога для тебя, Эткин, тема трудная. Не будем об этом.

Эткину не понравился тон Ганглия, с которым он к тому же отчасти был согласен. Конечно, согласен, это же в его речевых центрах нейропомощник и формулирует мысль!

– Придется нам с этим жить. Молчать. На этот раз – совсем.

Ганглий послушно выключился, оставив рабочими только диагностические сети.

Эткин в десятый раз осмотрелся по сторонам. Шла светская встреча в роскошно обставленной зале. Это королевство кривых зеркал вмещало тысячи профилей, но сохраняло за каждым из них право на личное пространство. Субъективно, законы физики здесь были прежние, однако если бы мы взяли записи из глаз всех присутствующих и попытались воссоздать на их основе «общий» вид залы, то мы потерпели бы геометрическое фиаско.

Дресс-код назначили автоматический – в этой конкретной вселенной все почему-то были обязаны выглядеть, как люди. Для сети это редкость – обычно сюда ходили не для того, чтобы ограничивать себя какой-то физикой.

Но сегодняшняя встреча была связана с политикой – а стереотип, как известно, неотделим от политики.

Для КПМ люди в такой зале были лишь облаками тегов. Система порой меняла траектории пользователей в зависимости от их интересов. Говорят, это даже положительно сказывалось на экономике. Но никто давно не знал, как это всё работает на самом деле.

Иногда Эткину вообще казалось, что с тех пор как он прошел Б-терапию – вещи просто происходили, и всё.

«Господи! Да что я вообще здесь делаю? Кому это будет интересно?»

И вот на сцене появился кто-то ещё. Высокий. Редкие белые волосы были зачёсаны назад. Киборг долины смерти.

«Семён Викторович Людштейн!», – запоздало понял Эткин. Собственной персоной! Даже он внешность не изменил. Как настоящий. Надо же.

Людштейн выглядел взбешённым:

– Дорогие друзья, гости этого форума! Я обойдусь без долгого вступления, а скажу по делу. Мышонка звали Нюр – он умер, подавившись семенем. Б-терапия здесь не при чём. Удивительно, что животное вообще прожило столько лет, учитывая его непростую судьбу. И не менее поразительно, что это вызвало такую реакцию. После первой и, видимо, успешной Б-терапии человека, многие бросили думать о таких вещах, как жизнь и смерть, в общем-то, не особенно начиная. Истерия и мракобесие – вот к чему приводит пренебрежение фактами и, если позволите, самой внутренней логикой жизни! – на этих словах Людштейн повысил тон и начал помахивать биомеханической рукой у себя перед лицом, будто отчитывая детей. – Те, кто в своё время сказали слишком резкое, а главное, необдуманное «нет» мыслям о смерти, теперь, обнаруживая свою слабость перед вопросами о жизни, ополчились против науки за то, что та, дескать, обманула их ожидания относительно их личного бессмертия. Мой личный вам совет – не пытайтесь взять от жизни больше, чем она физически может вам дать. Вы можете умереть в любой момент, даже если вы прошли терапию – именно это и произошло с животным. И есть огромное множество других способов умереть. Смертность в Москве, увы, всё ещё есть, и она ой как велика, – Людштейн обвёл залу взглядом, убеждаясь, что его слушали с должным вниманием. – Еще раз повторюсь – животное не состарилось и не умерло от дегенеративных болезней – с Б-терапией, насколько мы можем судить, все в порядке. Постепенная замена клеток организма на синтетические аналоги – на данный момент остаётся единственным методом неограниченно долгого существования тела. От лица коллегии МАИ я заявляю, что эксперименты по Б-терапии будут продолжаться в прежнем режиме. Прошу ознакомиться со ссылками, что пришли вам сейчас, и распространить эту информацию в блогах. Засим, предлагаю объявить перерыв, после которого начнём голосование за актуальные вопросы этого месяца. На повестке дня – усиление стерильных зон ввиду обострения вопроса с дикими сетевыми сущностями, которых некоторые называют джиннами.

– А известно ли на данный момент, хотя бы, что они вообще такое? – врывается в чат Гуань Юй – один из знаменитых учителей фуражиров. – Это ИИ? Они опасны? Что мне говорить ученикам?

Его комментарий собирает тысячу плюсов и Людштейн вынужден ответить развёрнуто: