В голове еще гудело, но запрос на досрочную выписку из лазарета младший лейтенант Сто тридцать шестого полка Терранской Галактической миссии сектора Андромеды Таня Малиновски уже направила. Легкая контузия, пара царапин на затылке и сломанная рука – не повод валяться в койке и смотреть в потолок. Железный низкий потолок палаты на военной космостанции «Кинир» нависал так низко, что заставлял думать о крышках ящиков. В лучшем случае ящиков.

Пищащий монитор, длинные шнуры, красновато-серый регенерационный раствор из колб – все это уже можно было отключить.

Чувствовала себя Таня нормально. Ей еще рапорт писать, полковник Джереми Айосса – та еще бюрократская крыса, будет придираться к каждому «упущенному» часу и каждой запятой в докладе. Таня не помнила, участвовал ли Айосса хоть в одной вылазке против повстанцев, сепаратистов, да хоть на стандартной зачистке территории какой-нибудь планеты от опасных неразумных форм жизни бы отметился.

Айосса предпочитал расхаживать по плацу и рассуждать о великой миссии Галактической миссии – да, прямо сверхоригинальная игра слов, особенно когда слышишь ее в тысячный раз. Плац под его коваными подошвами всегда противно бренчал. Скрыться некуда: на космостанции плац был скромным, потолки такими же низкими. Экономили не столько на сверхпрочном титановом сплаве, сколько на необходимости подавать воздух, поддерживать температуру и снабжать растянутую посреди «ничего» платформу энергией.

От местной звезды протянули «гелиолифт», но мощности она выдавала немного. Это был красный карлик с цифрами вместо названия в картотеке людей, арроенов, киури и, кажется, талаков. Никому не нужный шар со слабыми выбросами радиации. Красный карлик обещал скоро проявить себя во всей красе и стать сверхновой, но в ближайшие тысяч десять лет этого можно было не опасаться. «Скоро» – по космическим масштабам.

Почему «Кинир» построили именно здесь, Таня знала: стратегически хорошее место. Несколько крупных космических путей, а недавно обнаружили всего в одном прыжке кое-что поинтереснее кряхтящего красного карлика: звезду класса «Б» с собственной солнечной системой. Шесть планет, две слишком холодные, три – горячие, но та, что посередине еще с орбиты манила синими океанами, зелеными лесами.

Планета «земного» типа. Кислород, вода, даже растения с хлорофиллом и всем прочим.

Собственно, об этом Таня и должна была написать.

Она поколебалась и вытащила катетер. Подача клеточного раствора автоматически прекратилась. Искин пискнул что-то о недопустимом прерывании процедуры, Таня пробурчала: «Заткнись» и потянулась за формой. Она висела на специальных крючках на стене.

– Я напишу рапорт, – пообещала Таня, глянув в зеркало и пригладив светлый колючий «ежик». – Вот только перекинусь парой слов с ребятами.

Вылазка прошла неплохо. Пятеро раненых, включая нее – это ерунда.

Манящая планета из атмосферы смотрелась раем. На самом деле, конечно же, оказывалась адом для всякого, кто рисковал преодолеть слои стратосферы и коснуться ногой поверхности.

За десять дней первой вылазки-исследования рота Тани прозвала планету Обжорой.

Теперь ей предстояло объяснить и Айоссе, и вышестоящему начальству – за судьбой лакомого кусочка следили на уровне Вселенского Совета, каждая раса в нем мечтала прибрать к рукам, лапам, ложноножкам, хелицерам хотя бы четверть, а лучше треть или половину шарика с комфортным 0,9G, зеленью и кислородом. Пригодных для жизни планет мало. Такая стоит новой Войны Десяти Флотов – от одной мысли подкатывала холодная тошнота, та миновала триста лет назад, миллиардные жертвы не забыла.

Или до войны не дойдет, потому что смешное прозвище Обжора означало именно то, что написано на упаковке: лесистый мир с прохладной водой пожирал все живое, что прикасалось к нему.

Таня выглянула из тесной палаты лазарета. Они были натыканы вплотную, штук десять подряд, как пчелиные соты, выстроенные вдоль. Двери примыкали к дверям. В коридоре не разошлись бы двое людей покрупнее, с непривычки на «Кинире» начиналась клаустрофобия, но Таня знала базу