Глава 1

Благояр

– Пора загадывать желание, – потирает руки Савелий, смотря на меня с явным нетерпением. Глаза, как два самоцвета редкие, сияют.

Каждый Новый год нам доступно одно желание, и на этот раз очередь брата загадывать. Бабка наша, колдунья, такой подарок нам перед смертью сделала. Вот и пользуемся. Мы люди простые, не гордые, чего отказываться от добра, что само в руки идет?

– Говори уже, что ты там выдумал, – устраиваясь поудобнее на теплой печи, говорю я.

– Снегурочку хочу! – выдает он то, о чем я и подумать не мог. – Темненькую! С алыми губками, в красном кафтане, и трусики чтоб красные!

– Ты что, бык? – хмыкаю, не сдержавшись. – Чего это тебя на красное потянуло?

– Сам ты бык! Меня на женщину потянуло, увалень ты этакий! Устал я натирать своего богатыря! Негоже мужику самому дрын свой истязать. А всё из-за тебя! Вот кто тебя просил прогонять Дуньку? Нормальная же баба была! Давала, когда попросим, не ломалась, да еще и харчи готовила, избу в порядке держала, что еще надо? – заводит он свою любимую шарманку. – Ну прогнал, еще ладно, зачем же было так ее обижать? Нам же теперь из-за тебя бабы не светит!

Ну да, погорячился чутка. Не подумал, что эта девка братцу своему нажалуется, а тот всё же не последний человек в княжестве.

– Ладно, загадывай, – великодушно разрешаю я. – Только не тощую! И волосы чтоб длинные. Что темненькая, так и быть, хотя я лично светленьких предпочитаю, у них между ножек всё такое розовенькое, мясистое… – размечтался я, тут же чувствуя, как набухает дубинка между ног. Все проблемы из-за нее! Чего уж таить, сам уже извелся без женского тела рядом.

– Надоели мне твои светленькие, разнообразие должно быть в жизни, Яр, – цокает брат языком.

– Разнообразие так разнообразие, давай скорее, я уже хочу эту твою Снегурку, – выдаю свое нетерпение, и Савелий наконец разжигает костер прямо посередине комнаты и начинает читать заклинание, описывая, что именно он хочет.

«Не дуру, как Дуньку, но и не заумную, как Светогора, черноволосую, но не с темной кожей, похожую на Белоснежку Снегурочку, с мягким сладким местечком между ног, зажигалочку, чтоб давала охотно, но и не шлюху…» – и так далее и тому подобное. Казалось, пожелания Савы всё лились и лились нескончаемым потоком. Я даже не знал, что можно думать о таких деталях, мечтая о женщине. Да и глядя на моего бугая брата, и не подумаешь, что он о подобных вещах мечтает. Что касается меня, скажу так. В женщине есть только одна ценность, и она у нее между ног расположена.

Так что зря брат распинается, описывая в красках девицу. Дырка как дырка, зачем так заморачиваться? Хотя… Надо и свое слово веское сказать.

С этими мыслями ловко спрыгиваю с печи, с шумом приземляясь на ноги, топаю к брату, рукой его останавливая.

– Ты сейчас назагадываешь, что чудо-юдо заморское к нам явится! – предостерегаю его от беды. – Давай лучше я…

– В прошлый раз ты загадывал, теперь я хочу! – не сдается он, упорно не подпуская меня к костру, который вспыхивает в ответ на наши слова ярким пламенем. Он же как живой, каждое слово впитывает, всё слышит, всё запоминает.

– А я что, не хочу, что ли? Но у меня другие требования. Послушную надо, но чтобы могла слово сказать поперек порой, дабы не скучно было. Чтоб побалакать с ней можно было, но молчала, когда не треба говорить и помолчать охота. Понимающая…

– Ты себе бабу ищешь или кота-говоруна? – ворчит недовольно Сава, снова глядя на костер. – Грудь – чтобы не маленькая. Чтоб было за что подержаться. Попка – как наливные яблоки. От улыбки чтобы настроение поднималось. Не боязливая! – продолжает он, будто я своего слова и не говорил.

Встаю, скрестив руки.

– Не бывает таких баб! – со знанием дела заявляю, решив его уесть. – Давай возьмем девственницу и под себя воспитаем.

– Нет! Не хочу я целку, вот еще с ней возиться! Надо бабу опытную, чтобы не верещала как резаная, увидев нас. А то бывает всякое.

– Бывало дело, – крякаю я, вспоминая вопли чинных барышень, завидевших, как мы дрова в лесу рубим.

– То-то же, я лучше знаю. – Снова начинает загибать пальцы: – Чтобы слушалась. Что сказали, то и сделает. Чтобы петь умела. Вдруг захотим отдохнуть после утех постельных. Да и чтобы не брезговала готовить…

Тут я уже сгибаюсь пополам, уткнувшись ладонями в колени. Чуть не до слез смеюсь. До того потешно мой брат придумывает такое чудо, какого нет на свете. Где ж такую кралю сыскать, которая умеет всё, что он назвал? Не бывает такого, даже в тридесятом царстве, в тридевятом государстве.

– Ты лучше жар-птицу закажи и скатерть-самобранку, а баб найдем вон в лесу, когда по ягоды и грибы пойдут, – устав его слушать, выдвигаю разумное, на мой взгляд, предложение.

– Мне до позднего лета ждать предлагаешь? Не сбивай меня! Так, ничего не забыл? – чешет голову и густую бороду. – И главное – чтобы она нас обоих хотела так, что невмоготу. Сразу ноги раздвигала при виде меня.

– И меня! – зачем-то добавляю, испугавшись, что чудо-костер исполнит его желания, а мои не учтет.

Костер вспыхивает рыжими всполохами, освещая наши лица и искрясь сильнее. Горница начинает плыть, как всегда бывает, когда творится колдовство. Язычки пламени переплетаются как живые. Шепчут что-то, приговаривают. Всегда меня чуть Кондратий не хватает, когда внутри огня появляется лицо бабки покойной. Открывает она рот, но ни звука не слышно. И хорошо, а то я, хоть и мужик здоровенный, струхнул бы. Бабка кивает, мол, исполнит желание она наше.

Да ну! Быть того не может!

Варвара

– Ого! Вот это прикид! – присвистывает Танька, глядя на мой образ к Новому году.

– Вот и заказывай вещи с китайского сайта! – морщусь я, глядя в зеркало. – Это же просто ужас!

Платье едва прикрывает мой зад, который и так весьма выдающийся, а из-за длины и посадки платья я вообще выгляжу как какая-то продажная девка! Еще и пояс этот тугой, из-за которого выделяются талия и грудь!

– А ты вон надень шапку, и будет не так откровенно, – хихикает подружка, водружая мне на голову шапку с меховым помпоном. Подол платья также украшал белый мех.

– Ну вот что за фигня?! – стону я, ведь, когда надела эту шапку, образ стал на удивление еще развратнее. – Вот где я найду теперь другой наряд на вечеринку? А самое главное – деньги на него? Я же и так отвалила львиную долю стипендии!

– Да чего ты паришься, не пойму? Иди так! Просто надень красные трусики, чтоб не выделялись, вдруг платье задерется.

– Думаешь? – с сомнением спрашиваю я. – Щас гляну, были у меня тут одни, шли в комплекте, иначе бы не купила, – начинаю я рыться в шкафу. Достаю нужные трусики и быстро меняю свои черные на довольно-таки откровенные танга алого цвета.

– Ну вот! Смело можно…

Неожиданно меня начинает трясти и буквально засасывать под землю! Не успеваю даже пикнуть, как оказываюсь буквально выброшена в угол какой-то избы. Усиленно моргаю, не понимая, то ли сон мне снится, то ли галлюцинации вижу. Может, я заболела и у меня температура? А что, такое ведь уже бывало. В прошлый раз я летала среди фей, а на этот лежу у ног здоровенных бугаев.

– Мать честная! – в удивлении приподнимает брови тот, что с синеватыми волосами. На самом деле они пепельные, но каким-то волшебным образом отдают голубизной. Вот это у меня, конечно, воображение!

– Я ж говорил! Снегурка… – чуть ли не облизывается на меня второй, с афро-косами. Тут-то я и понимаю, что при падении задравшееся платье во всей красе открыло вид на мои трусики! Сон это или галюны, но сверкать задом я не намерена!

Мигом сажусь на колени и поправляю платье. Чувствую под коленками мех белой шкуры и пытаюсь понять, как в моем воображении уместилось столько деталей. И откуда вообще всё это пришло? Может, я пересмотрела «Игру престолов»? Не зря ж мне этот с косами так напоминает Кхала Дрого! Вот тебе и дофантазировалась, Варя!

– Говорить-то говорил, но кто ж знал, что такое желание можно осуществить! – присвистывает синеволосый. А взгляд какой, ух!

Пугает. И завораживает. Чего уж самой себе-то врать. Я таких красивых мужчин в жизни не видала!

Они же просто огромные! Гора мускулов, да еще и без рубашек! Одеты в одни… Набедренные повязки? Очень странно. Может, тоже на новогоднюю вечеринку собрались?

– Бабка всё может! – чуть ли не потирает руки от нетерпения Дрого, как я мысленно его назвала. Ну а что? Похож? Похож! Так пусть Дрого и будет. Эх, жаль, в жизни таких красавчиков не встретишь…

– Ну всё, давай уже в оборот ее пускать, – наступает на меня синеволосый, нависая надо мной и пугая решительностью во взгляде. – Не чаи пить собрались.

«А для чего?» – мысленно спрашиваю я. Уже собираюсь спросить вслух, но меня бесцеремонно поднимают на ноги и куда-то несут, пока я в шоке хлопаю глазами.

– Ну точно кукла! – идет вслед за нами Дрого и, прежде чем я успеваю даже вздохнуть, стягивает с себя набедренную повязку, являя на свет то, чего я никогда не видела вживую. Тут-то я и начинаю верещать.

Савелий

– Ну и чего ты раскричалась? – морщусь я, когда Яр сноровисто усаживает наш подарочек на печку. Хороша девка, ничего не скажешь. Кожа просто сияет белизной. Ладная, видная. Глаз не оторвать. Постаралась бабка, выполняя наш заказ. А ножки какие аппетитные! Да и грудь с попкой не подвели.

– А ну, голосистая, цыц! – гаркаю на нее что есть силы.

Девица захлопывает рот, а глазищи – хлоп-хлоп – как есть плошки.

– Кто вы такие? – возмущается она. – Что вам от меня нужно? Оденьтесь!

– Ты посмотри, баба, а командует, – возмущается Яр, упирая руки в боки.

– Строптивая, – хмыкаю я, глядя на красавицу плотоядно, – но ничего. И не таких уламывали.

– Вы что, меня не слышите? – звонко верещит девчонка, сжимая кулачки. Смешная. Смелая такая. – Немедленно говорите, что вы такие и как я тут оказалась. Кстати, где это я?

Оглядываем хату, следя за взглядом нашего подарка.

– Где-где, – крякаю я, – в нашем доме на окраине леса.

– Прекрасно! – говорит она таким тоном, что сразу понятно становится, ничего ей не прекрасно. – А зачем вы меня сюда притащили? И кто вы такие?

– Я Савелий, а это мой брат Благояр, – выступаю я вперед. – А ты – наша Снегурка. Подарочек наш.

– Я, может, и Снегурка, но точно не ваш подарочек! – сложив руки на груди, ярится девчонка. – Наглость – второе счастье! Украли девушку, ходите, трясете тут своими дубинками… Я полицию вызову!

– Ты понимаешь, о чем она? – поворачиваюсь к брату, но тот лишь жмет плечами, присоединяясь к моему недоумению. Чудная девка, ой чудная. Но забавно с ней, ничего не скажешь.

– Вы меня слышите? Немедленно прикройте свой срам!

– Зачем нам его прикрывать, если скоро опять раздеваться? – перевожу на нее взгляд, и она захлопывает рот, выглядя перепуганной.

– Вы что? Вы… Я не такая! Вы не то подумали. Я так не одеваюсь. Это случайно, размер не тот прислали с «Алиэкспресса». О! Так, может, и вы не тот заказ сделали. Вы кого-то другого ждали? – смотрит с надеждой.

И половины не понял из ее пустой болтовни. Тараторит как сорока. Пока трещала, засмотрелся на красивую грудь, которая подпрыгивала при разговоре. Ох, я бы ее помацкал.

– Мы тебя ждали, Снегурка, – в это время отвечает ей брат. – Подарочек наш.

– Да какой я вам подарочек? Это где такое видано, чтобы людей дарили?! Рабство отменили, на минуточку, уже очень давно!

– Крикливая какая баба нам досталась, – сетую я, не зная, как подступиться к этой заполошной.

– Сколько можно меня бабой называть? С такими манерами неудивительно, что вам приходится женщин силой удерживать. Варвары!

– Мы разве держим? – развожу руками.

Вроде она должна тут по доброй воле быть. Так что, почему девица орет, я никак не уразумею.

– Так я могу идти? – с надеждой спрашивает она и ловко спрыгивает с печи, шагая к выходу.

– Ну, иди-иди, коли охота, – сдерживая смех, жду, пока она протопает к выходу, откроет дубовую дверь и упрется взглядом в непроходимые льды, окружающие наш дом. Мы-то знаем тайные тропки, но гостье нашей невдомек, как выбраться из дома так, чтобы не пропасть.

– Смешно вам, смешно? – поворачивается она к нам, со злостью бахнув дверью. – Вот это гостеприимство, я вам скажу. И всё же как я сюда попала… – бормочет себе под нос, снова осматривая убранство нашей избы, стучит пальчиком по пухлой губке.

А у меня во рту сохнет от вида ее прелестей. Дубинка напряглась.

– Как девку уламывать будем? – поворачиваюсь к брату. – Это всё ты. Слишком много желаний сразу. Бабка запуталась и не то нам прислала.

– То-то, – кивает брат, не спуская горячего взгляда с девицы, – просто она еще не опомнилась. Сейчас придет в себя и на спину ляжет. Не было еще такого, чтобы нам девки отказывали.

– Эй, – девица подходит к нам и щелкает пальцами перед носом, чтобы обратить на себя внимание. – Благо… Как там? Савелий, вы меня когда отпустите? Про одежду я уже не спрашиваю. Видимо, не дождусь, когда будете себя прилично с гостями вести.

– Благояр я, – поникает брат, нацепляя обратно повязку на тело. Обиделся, видать, что девчонка его имя забыла. А вот мое помнит! Нравлюсь, значит. Выпячиваю грудь и решаю взять ее нахрапом.

– Красавица, да разве обижаем мы тебя? – подхожу ближе и подхватываю ее за талию, прижимая к себе.

Уже думаю, что растает, когда мне неожиданно прилетает оплеуха!

– Ах, ты…

– А ругаться нехорошо! Как и хватать бедных девушек! – раздается всхлип, который совершенно сбивает с толку. Ну точно бабка начудила! Разве подарок должен сопротивляться тому, чтобы его распаковали?

Отпускаю девку и натягиваю на себя шкуру. От такого приема даже дубинка опустилась.

– Только этого нам и не хватало… – совсем сник Яр. – Говорил же, не мудри! – опять за свое.

Брата, конечно, понять можно, не такого он ждал в новогоднюю ночь.

– Ты готовить хоть умеешь? – решаю зайти с другого боку. Раз в кровать не хочет, пусть хоть на кухне потрудится! Зря, что ли, я желание на нее потратил?

– Умею, – всхлипывает она, в очередной раз стягивая с головы шапку. И тут-то я и замечаю, какие странные у нее волосы. Впрочем, как и одежда. Но с одеждой бабка явно намудрила. А волосы… Хотя Яр же светленькую хотел, а я темненькую, вот и сделала половину волос у снегурки светлой, а половину темной. Необычно, но не плохо. Главное же всё равно тело. А вот с ним бабка не подкачала. Давно я такую аппетитную бабу не видел.