В целом книга очень даже понравилась. Знакомство с жизнью жуков происходило легко, увлекательно и динамично. Погружение было полным и стремительным без реагирования на отвлекающие факторы. История достаточно интересная и неординарная. Правда она немного мерцает заимствуемыми приёмами, неоднократно виденными нами ранее, благодаря мировому кинематографу.
спойлерУже при первом эффектом появлении мадам Каттэр (главной злодейки), внимательный читатель понимает, что с ней что-то не так:Из машины показались две блестящие черные трости, а потом голова женщины. Угольно-черные волосы, золотистая губная помада. Затем и вся женщина выбралась из машины, опираясь на трости. На ней был белый лабораторный халат поверх длинного чёрного платья. Судя по резким движениям, она была вне себя от злости
То обстоятельство, что бесноватые ученые нередко превращаются во что-то иное, ничуть меня не удивляет. В кино подобные мутации происходят довольно часто. Не могу не вспомнить бесподобного Джефри Голдблюма в фильме "Муха" (1986). Так же в романе не обошлось и без парочки курьёзных персонажей из разряда "тупой, ещё тупее". «Фабр» удивительным образом резонирует с такими фильмами, как "Один дома" (1990) и "101 далматинец" (1996). Своеобразное дежавю неоднократно преследовало меня в процессе чтения: Лукреция Каттэр чертовски напоминала Аниту Кэмбэл-Брид — дизайнера «Дома мод де Виль», а Хамфри и Пикеринг – это вылитые Джаспер и Хорос Бякины.
Самой приятной для меня оказалась сцена, когда жук самоотверженно бросился в атаку на школьных обидчиков мальчика:
Жук вдруг помчался на перепуганных мальчишек, угрожающе выставив острый рог.Самой отталкивающей – «сцена избиения младенца». Речь об эпизодах в особняке «Вершины», во время которых Лукреция Каттэр позволяет себе бить ребят. Тревога за жизнь и здоровье Новак прочно обосновалась во мне и пустила корни: с такой экстравагантной маман и врагов не надо. Главный герой, одержимый идеей спасти отца, неоднократно подставляет под удар свою новоявленную подругу. Сложилось неприятное ощущение (возможно ошибочное), что дальнейшая судьба Новак, волнует мальчика в значительно меньшей степени, нежели судьба жуков. Девчонка отчаянно рискует, повторно впуская Макса в дом. Страшно даже себе представить, на что способна мадам, если вдруг обнаружит у дочери ручную жужелицу. Дама совершенно не в себе и чрезмерно жестока. свернуть
У Даркуса челюсть так и отвисла.
– Он нападает! – взвизгнул какой-токлон.
– Идёт на таран! – завопил другой.
– Глаза берегите! – великодушно предупредил Даркус. – А то он их… выколет! Это жук породы…э-э… Вырвиглаз!
Глупо и примитивно делить детскую литературу на книги для девочек и книги для мальчиков. Тем не менее я глубоко убеждена, что эта увлекательная зарисовка из жизни жесткокрылых, в большей степени понравится именно последним. Да что там понравится, пожалуй, они будут в восторге!
В моем же (клиническом) случае было интересно, увлекательно, но местами и довольно противно: как ни крути, а личинки жуков мне омерзительны, как собственно, и 70% насекомых. О чем говорить, если в детстве даже прекрасные безобидные бабочки заставляли меня нервничать и казались отвратительными. Бабуля неоднократно рассказывала всем желающим о том, как однажды, услышав истошный рёв и душераздирающие вопли, она бросилась внучке на выручку и впала в ступор, поскольку истерика была вызвана бабочкой, казавшейся ребенку, страшной и ужасно противной. Порхающая красавица неосмотрительно приземлилась на детскую руку. Вместо благолепия этого удивительного создания, я видела червеобразное подрагивающее брюшко и длинные шевелящиеся усики... Ничего не попишешь, таковы индивидуальные особенности восприятия. С годами я пообвыкла, уже не так тревожно замирает сердце при виде беспозвоночных членистоногих, но о безумной любви говорить всё-таки не приходится. В прошлом году случайная встреча майского жука с моим запястьем, обернулась для меня разбитым телефоном, который в порыве необъяснимой и неконтролируемой истерии, я тупо выронила из рук. Несмотря на то, что насекомые питают ко мне необъяснимую слабость, при всем своём желании, не могу ответить им взаимностью. Нет я не бросаюсь на них с кулаками, движимая маниакальной идей извести всех до одного, либо навредить им каким-то иным способом, а всего лишь спокойно наблюдаю за ними на расстоянии вытянутой руки, стараясь, никоим образом не препятствовать их жизнедеятельности.
Следует отметить, что история Майи Леонард сподвигла меня обратиться к всемирной сети, чтобы посмотреть, чем же собственно жуки носороги отличаются от оленей и жужелиц. Было занятно и познавательно. Основной посыл романа мне также весьма импонирует: человек не смеет убивать, кого бы то ни было, в угоду своим прихотям и извращенным вкусам.
- Мысль - огромная сила, и есть люди, которые готовы ради власти или денег поставить её себе на службу, даже если сама по себе это самая бескорыстная мысль на свете. Стяжатели ни перед чем не останавливаются, лишь бы удовлетворить свои аппетиты, и не думают о тех, чьи судьбы ломают
Р.S: “Что же касается того, нужно ли людям беспокоиться о спасении насекомых, Мидз вспомнил эпизод, происшедший на одной из полевых станций. Когда на стол, за которым они завтракали, села моль, кто-то из сотрудников поднял руку, чтобы прихлопнуть ее. Другой успел перехватить руку в воздухе. «Вот когда вы сможете создать что-либо подобное ей, – сказал он, – тогда вы можете убить эту»”.