неожиданно Камалашила задрал голову и затянул благозвучную песнь, больше похожую на какую-то молитву. Его лицо приняло ангельское выражение, глаза были закрыты, но, казалось, видели там, в наполненном звездами небе над нами, кого-то из тех, кому предназначалось это подношение.
Он замолчал, опустил голову и весело взглянул на меня.
– Это последний дар, мое любимое подношение, – всегда услаждай их слух музыкой, прежде чем сядешь медитировать.