Он утверждал, что лучшие решения в его собственной жизни всегда были совершенно неожиданными и всегда шли против здравого смысла. Но потом он пошел еще дальше. Он заявил, что всякий раз, когда он принуждал себя принять нетривиальное решение – и только ради того, что такое решение было совершенно неожиданным, – оно вело к добру.