Дом на краю света

«Дом на краю света» я заранее представляла себе эдаким кинороманом. А весточка о том, что плотность геев на страницу текста сделает и гея гомофобом, заставила думать о Каннингеме как об Альмодоваре от литературы. Да и в процессе чтения ориентиры нашлись. «Баллада о Джеке и Роуз» (со стремлением удержать 60-е, инцестуальными порывами и обаянием американской глухомани) — для «Части первой». «Часть вторая» началась как какая-нибудь «Загадочная кожа» (с влюбленностью девушки в друга-гея, отъездом в Большой Город и беспорядочным съемом партнеров) — но тут же убедила меня в несостоятельности любых сравнений. Пушо, во-первых, Каннингем написал «Дом» задолго до повальной моды на выдавливание пост-хиппанских подростковых прыщей в кино.

Во-вторых, сила воздействия не сравнима с любой фильмой. Он пишет так ловко, почти не скатываясь в пошлую афористичность «за жизнь», что мысли надолго входят в эту надеждую колею. То и дело ловишь себя на том, что подмечаешь какие-то вещи в стиле, характерном для героев. Наконец, падение интереса к роману вовсе не прямо пропорционально времени, прошедшему с финала. Я не заставила себя расстаться с книгой даже в материальном плане — болтается в сумке; не говоря уж о том, что с некоторыми вещами так и не смирилась. С тем, например, что взрослая Ребекка вряд ли вспомнит (или узнает), как слабый Эрик плясал для нее с игрушечной обезьянкой. А болезненнее всего те вещи, которые легко пропустить. Вот паника Боба, когда Джонатан прыгает в ледяную воду («увидел взметнувшиеся вверх осколки») — это боязнь потерять друга или ретроспективный ужас из-за брата, взметнувшихся осколков вокруг тела которого когда-то не успел испугаться? Или то, как неуловимо автор состаривает героев, делая их похожими на родителей. В этом издании все сопровождается дикими переводами названий рок-хитов («Пурпуровая мгла» — спасибо, что не «Сиреневый туман»), и это придает легкий налет веселого фамильярного кретинизма.

И через всю книгу — не новая, но нужная мысль об исконном одиночестве человека из-за его способности посочувствовать чужой боли, но неспособности ее почувствовать. Нет ведь никаких «ангелов с одним крылом, которые могут летать лишь обнявшись». Есть слепые и хромые, которые ведут друг друга. И никакой это не кинороман, а самый настоящий роман-роман со сложной генеалогией проблем и таким чистым их видением, что хочется непременно дать книгу своим консервативным родителям. И да не убоятся они нетрадиционной любви — тем более, любовь главных героев скорее внеземная, чем нетрадиционная.

"Дом - это тоже способ бегства. Он наш, он дан нам, чтобы мы могли уходить им возвращаться..."

Предупреждение: если у вас имеются предубеждения относительно нетрадиционных форм отношений (и если вам меньше 18 лет), то данная книга не для вас. За предрассудками, личной неприязнью, возможно, предвзятостью или же просто непониманием этой сферы легко пропустить и прекрасный слог романа, и глубину чувств персонажей книги, и красивую линию любви (пусть и не совсем обычной в общепринятом смысле этого слова)...

О чем книга, каждый из читателей скорее всего ответит по-своему и будет прав. Переплетение тем (взаимоотношения супругов, отцов, матерей и детей; вообще тема семьи и брака в глобальном контексте; темы одиночества, покинутости, отчужденности, "инаковости"; тема своего места в этом мире и в этой жизни; мир мертвых и мир живых, бренность и обреченность всего сущего и всего земного и это еще далеко не все, о чем поведает автор в своем произведении) на фоне таких провокационных и острых сюжетных линий делает этот вопрос ("о чем?) бессмысленным.

Эта книга для тех, кто хочет увидеть жизнь во всем ее многообразии, неприглаженную правду жизни. Здесь нет ничего вечного, сколько-нибудь постоянного, не за что (не за кого) уцепиться в этом вечно ускользающем, рушащимся на твоих глазах мире. Каждый день, каждый час, каждую минуту тебя поглощает рутина, близость смерти, увядания, расставания (потому и надо быть благодарным за все). Здесь нет идеальных людей, как нет и идеальных отношений, семей, здесь постоянно приходится начинать все сначала, отстраивая по кирпичику свое настоящее после очередной жизненной неудачи.

"...вечно брести сквозь невероятную тишину, чувствуя близость, но так и не достигая никогда огней родного дома"

"У меня нормальная работа, личная жизнь, друзья. Почему же я чувствую себя таким потерянным и одиноким? Почему я чувствую себя неудачником? Я просто хочу знать..."

Хотя почему - неудачи? Книга-то как раз и учит относиться ко всему легко: не обращать внимания на мнение окружающих, соседей, родителей, друзей; каждый имеет право жить так, как хочет. Бобби и Джонатан имеют право любить друг друга, Элис имеет право бросить мужа после 30-ти лет брака, Клэр имеет право родить ребенка "для себя"...Нет в жизни ошибок, неправильных решений (есть только непоправимые), есть опыт, есть момент жизни "здесь и сейчас". И чем скорее мы к нему придем, тем лучше...Потому и финал такой оптимистичный (после такой-то грустной книги): не надо откладывать жизнь "на потом", ею нужно наслаждаться прямо сейчас (пока не стало слишком поздно), и герои наконец-то это понимают.

4/5, у меня нет нетерпимости к подобным людям, но и поверить до конца в такую историю мне было, признаюсь, сложно. Но это не претензия к книге, а, наверное, больше к явлению как к таковому...Читала на эту тему и другие произведения: «Горбатая гора. Рассказы (сборник)» Энни Прул , «Комната Джованни» Джеймс Болдуин (собираюсь в скором времени по игре читать и «Одинокий мужчина» Кристофер Ишервуд - интересно будет сравнить впечатления) и всегда для меня на первый план выходит именно жизненная драма, а коллизии сюжета остаются какими-то туманными, призрачными декорациями, а дом - такая фантастически объемная метафора, место уединения, общности, покоя....

P.S. И еще - удивительное дело - в книге совсем нет "побочных" сюжетных линий или второстепенных героев. Герои, даже появляясь в книге на несколько страниц, тем не менее надолго запоминаются. Старший брат Бобби Карлтон, погибший в 16 лет; умирающий Эрик, бывший любовник Джонатана; Нед, отец Джонатана, тоже умерший, кстати, чей прах должен развеять его сын...так или иначе все эти линии связаны со смертью - "наши привязанности лежат за пределами этого мира живых"...

"Я связан и с живыми, и с мертвыми. Я живу не только для себя, не только за себя одного..."

Смерть как напоминание живым...

Когда роман оказывает сильное воздействие на читателя, не являясь при этом насыщенным какими-то исключительными событиями, издатели любят апеллировать к регалиям самого автора или непосредственно романа. В случае Майкла Каннингема первое, что мы узнаем об авторе из аннотации – это то, что другой его роман «Часы» получил Пулитцеровскую премию. Почему нельзя рассказать о «Доме на краю света» так, чтобы было понятно, ради чего его стоит собственно читать? Тем более, учитывая, что это действительно очень сильное произведение.

Повествование романа развивается в нескольких плоскостях – с точки зрения сначала ребенка, потом подростка, и в дальнейшем взрослого мужчины Джонатана, его матери Элис, друга Бобби и подруги Клэр. Они дружат, влюбляются, сомневаются в себе и в других, совершают поступки, в общем, живут.

Главным лейтмотивом романа, пожалуй, становится тема одиночества. Герои вроде бы вместе, но каждый – глубоко одинок. Бобби теряет в раннем возрасте брата и затем мать, и эта потеря образует как бы глухую пустоту в его душе, которую он заполняет лишь музыкой. А в отношениях с другими он плывет по течению, ничего сам не меняя, вещи с ним просто случаются. Джонатан встречается с другими молодыми людьми. Но все эти встречи мимолетны, он не позволяет себе влюбляться. Клэр тоже одинока. Они делят с Джонатаном квартиру и подробности личной жизни, она даже по-своему его любит, но это любовь как бы отстраненная.

Необходимо упомянуть, что в романе не только присутствуют описания гомосексуальных отношений, но и то, что эти описания довольно-таки подробные. Также из остросоциальных тем в книге есть сцены употребления наркотиков несовершеннолетними. Поэтому роман не рекомендуется читать людям, чувствительным к данным темам.

К несомненным достоинствам романа относится полное погружение в жизнь персонажей. Они мечтают о свободе, о будущем, но живут в неизменяемом настоящем. Даже когда они обретают свой маленький рай, он тоже рассыпается в прах от своей невозможности. Все повествование пронизано болью и меланхолией. И вот эта способность так сильно напитать прозу чувством сделала для меня Каннингема исключительным автором.

В заключение можно сказать, что «Дом на краю света» – роман грустный, но эта грусть светлая. Смерть проходит рядом, но тем ценнее становится жизнь. И ее ощущение – в природе, в музыке, в настоящем моменте именно таком, который нам дан, не в чем-то придуманном. Дом на краю света – это место немного за гранью реальности, но в которое всегда можно вернуться.