Любопытная, но несколько устаревшая и местами весьма старомодная книга об инкорпорации бывшего Дикого поля в состав Московского государства и Российской империи.
Одна книга (более новая, 2011 года) этого автора выходила в серии ‘Historia Rossica’ и, признаться, тоже не произвела сильного впечатления. Перед нами явно исследователь того поколения, когда западным ученым Россия казалась чем-то монолитным, огромным государственным организмом, перемалывавшим народы, с которым он соприкасался. Автор пытается робко спорить с этой парадигмой, но так аккуратно и непоследовательно (несмотря на то, что сам пишет в нарративных главах), что его анализ порой просто хочется перелистнуть. Если добавить, что в книге 2011 года Майкл Ходарковский пишет про новую агрессивную путинскую Россию, ценность его как исследователя в моих глазах подверглась еще большей дефляции.
Книга несколько непоследовательно разделена на аналитическую часть (первые несколько глав и финальная с эпилогом) и нарративную. И если аналитическая страдает уже упомянутыми недостатками, то нарративная довольно хороша. В этом плане это издание может служить хорошим дополнением в выходившим в ‘Historia Rossica’ книгам, такими как Окно на Восток и Центральная Азия в составе Российской империи . Автор дельно рассказывает о том, что как-то выпадает из центрального исторического дискурса – как Россия взаимодействовала с осколками Золотой Орды, от Большой Орды до ногайцев, от Крыма до Астрахани. Будут и калмыки с казахами. Эти главы делают книгу осмысленной и любопытной, ибо крайне интересно читать про непоследовательность, отрывочность, постоянную перетряску методов и подходов – то есть про все то, что так характерно для нашей государственной машины. И про то, что это работает в долгосрочном периоде.
Мне также очень понравилось то, что автор смог живо описать сложность многовекторной политики Москвы, ее лавирования в XV-XVI веках между Литвой, Крымом, ногайцами, Казанью и Астраханью. То, как менялся баланс после присоединения последних двух, как Московское государство принудило к миру ногайцев, которые не сразу оценили изменение баланса сил и продолжали вести себя как ханы. Кстати, этот момент – продолжение существования политическо-правового поля Золотой Орды после ее физического исчезновения – тоже хорошо подан автором.
Еще одной удачей стал рассказ о прибытии калмыков, об их взаимодействии с центральной властью и о попытке сбежать обратно в Джунгарию. Стоить отметить, однако, что в рассказе автора внезапно исчезает Крым, про который он уже вообще не вспоминает после середины XVII века.
Но этот рассказ о постепенном движении засечных черт и линий укреплений на юг, о нескольких удачных применениях принципа «разделяй и властвуй», о поминках и фактической выплате дани разным осколкам Орды после 1480 года – все это впечатляет. И не столько в том виде, а просто как грандиозное событие в нашей истории. Тут и основание Оренбурга, и его участие в торговле со степью, и то, как он попал в русскую литературу благодаря Пушкину, и Кабарда с чеченцами, и долгое и постепенное инкорпорирование казахов. Большая у нас с вами история, многогранная.