Никто не должен видеть, как я сражаюсь.
Он отвечал быстро, будто говорил это уже не раз.
– Почему?
Он долго глядел на меня, будто что-то прикидывал.
– Мать запретила. Из-за пророчества.
– Какого пророчества?
Ни о чем таком я не слышал.
– Что в моем поколении не будет воина лучше меня.
Ребенок мог бы сказать такое, предаваясь грезам. Но он отвечал так просто, будто я спросил его имя.