1644–1694

 
Луна – путеводный знак —
Просит: «Сюда пожалуйте!»
Дорожный приют в горах.
 

 
Наскучив долгим дождем,
Ночью сосны прогнали его…
Ветви в первом снегу.
 

 
Ирис на берегу.
А вот другой – до чего похож! —
Отраженье в воде.
 

 
Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен… Недвижно
Стою в забытьи.
 

В ответ на просьбу сочинить стихи

 
Вишни в весеннем расцвете.
Но я – о горе! – бессилен открыть
Мешок, где спрятаны песни.
 

 
Люди вокруг веселятся —
И только… Со склонов горы Хацусэ́
Глядят невоспетые вишни.
 

 
Ива свесила нити…
Никак не уйду домой —
Ноги запутались.
 

Покидая родину

 
Облачная гряда
Легла меж друзьями… Простились
Перелетные гуси навек.
 

 
О ветер со склона Фудзи!
Принес бы на веере в город тебя,
Как драгоценный подарок.
 

Новогоднее утро

 
Всюду ветки сосен у ворот.
Словно сон одной короткой ночи —
Промелькнули тридцать лет.
 

 
«Осень уже пришла!» —
Шепнул мне на ухо ветер,
Подкравшись к постели моей.
 

 
Иней его укрыл,
Стелет постель ему ветер…
Брошенное дитя.
 

 
На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер.
 

 
Сегодня «травой забвенья»
Хочу я приправить мой рис,
Старый год провожая.
 

 
Все выбелил утренний снег.
Одна примета для взора —
Стрелки лука в саду.
 

 
Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках
По колено в воде.
 

 
Тихая лунная ночь…
Слышно, как в глубине каштана
Ядрышко гложет червяк.
 

Богачи лакомятся вкусным мясом, могучие воины довольствуются листьями и кореньями сурепки. А я – я просто-напросто бедняк

 
Снежное утро,
Сушеную рыбу глодать одному —
Вот моя участь.
 

Девять лет я вел бедственную жизнь в городе и наконец переехал в предместье Фукагава. Мудро сказал в старину один человек: «Столица Чанъань – издревле средоточие славы и богатства, но трудно в ней прожить тому, у кого нет денег». Я тоже так думаю, ибо я – нищий

 
Шатая дощатую дверь,
Сметает к ней листья с чайных кустов
Зимний холодный вихрь.
 

 
Что глупей темноты!
Хотел светлячка поймать я —
И напоролся на шип.
 

Юной красавице

 
Мелькнула на миг…
В красоте своей нерасцветшей —
Лик вечерней луны.
 

Мой друг Рика прислал мне в подарок саженцы банановой пальмы

 
Бананы я посадил.
О молодой побег тростника,
Впервые тебе я не рад!
 

 
Росинки на горных розах.
Как печальны лица сейчас
У цветов полевой сурепки!
 

Весной собирают чайный лист

 
Все листья сорвали сборщицы…
Откуда им знать, что для чайных кустов
Они – словно ветер осени!
 

В хижине, крытой тростником

 
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.
 

Печалюсь, глядя на луну; печалюсь, думая о своей судьбе; печалюсь о том, что я такой неумелый! Но никто не спросит меня: отчего ты печален? И мне, одинокому, становится еще грустнее

 
Печалью своей дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»!
 

Зимней ночью в предместье Фукагава

 
Весла хлещут по ледяным волнам.
Сердце стынет во мне.
Ночь – и слезы.
 

 
Ночной халат так тяжел.
Чудится мне, в дальнем царстве У
С неба сыплется снег…
 

 
Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке —
Это ее душа.
 

В печали сильнее почувствуешь, что вино – великий мудрец; в нищете впервые познаешь, что деньги – божество

 
Пируют в дни расцвета вишен.
Но мутное вино мое бело,
Но с шелухою рис мой черный.
 

 
Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.
 

Первая проба кисти в году

 
Настал новогодний праздник.
Но я печален… На память мне
Приходит глухая осень.
 

 
Послышится вдруг «шорх-шорх».
В душе тоска шевельнется…
Бамбук в морозную ночь.
 

Рушат рис

 
Не узнают суровой зимы
В этом доме… Пестика дробный стук —
Словно сыплется частый град.
 

На чужбине

 
Тоненький язычок огня, —
Застыло масло в светильнике.
Проснешься… Какая грусть!
 

 
Ворон-скиталец, взгляни!
Где гнездо твое старое?
Всюду сливы в цвету.
 

 
Бабочки полет
Будит тихую поляну
В солнечном свету.
 

 
Встречный житель гор
Рта не разомкнул. До подбородка
Достает ему трава.
 

 
Как свищет ветер осенний!
Тогда лишь поймете мои стихи,
Когда заночуете в поле.
 

 
И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу.
 

 
Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слезы…
 

 
Порывистый листобой
Спрятался в рощу бамбука
И понемногу утих.
 

 
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине.
 

 
Внимательно вглядись!
Цветы «пастушьей сумки»
Увидишь под плетнем.
 

 
О, проснись, проснись!
Стань товарищем моим,
Спящий мотылек!
 

Памяти друга

 
На землю летят,
Возвращаются к старым корням…
Разлука цветов!
 

Другу, уехавшему в западные провинции

 
Запад или Восток —
Всюду одна и та же беда,
Ветер равно холодит.
 

 
Первый снег под утро.
Он едва-едва пригнул
Листики нарцисса.
 

Кувшин для хранения зерна

 
Вот все, чем богат я!
Легкая, словно жизнь моя,
Тыква-горлянка.
 

 
Вода так холодна!
Уснуть не может чайка,
Качаясь на волне.
 

 
С треском лопнул кувшин:
Ночью вода в нем замерзла.
Я пробудился вдруг.
 

 
Луна или утренний снег…
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел.
Вот так и кончаю год.
 

 
Облака вишневых цветов!
Звон колокольный доплыл… Из Уэ́но
Или Аса́куса?
 

 
В чашечке цветка
Дремлет шмель. Не тронь его,
Воробей-дружок!
 

 
Аиста гнездо на ветру.
А под ним – за пределами бури —
Вишен спокойный цвет.
 

 
Долгий день напролет
Поет – и не напоется
Жаворонок весной.
 

 
Над простором полей —
Ничем к земле не привязан —
Жаворонок звенит.
 

 
Майские льют дожди.
Что это? – лопнул на бочке обод? —
Звук неясный ночной…
 

 
Чистый родник!
Вверх побежал по моей ноге
Маленький краб.
 

 
Рядок с цветущим вьюнком
Отдыхает в жару молотильщик.
Как он печален, наш мир!
 

 
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках