Читать книгу «Трещина во времени» онлайн полностью📖 — М. Сотрино — MyBook.
cover

М. Сотрино
Трещина во времени

День все же смог победить вязкую серую мглу, а я уже начинал сомневаться, даже не так, я надеялся, что он не наступит. Будет ночь на два дня, и можно будет не вставать, не просыпаться до завтра, сегодня суббота. Если встану, день будет кусок за куском съедать меня, срочных дел нет, а сознание можно переключить на что- то другое только заняв голову серьезной работой. Встал упругий, горячий, тело уже приготовилось к холодному душу, но я сначала подошел к окну. На градуснике минус двадцать шесть, идет неторопливый жесткий в соответствии с температурой снег. Протянул руку сквозь стекло, поймал снежинку, она круглая, хрупкая и совсем не влажная. В душе резко открыл кран холодной воды на максимум, вода обожгла сначала голову, а потом и все тело. Восторг! Всё же есть в этой жизни кое-что хорошее. На кухне включил кофеварку и сразу же телевизор, в телевизоре воровали очередные миллиарды, выключил. Позвонил Саша – Ты где? – Дома. – Планы есть? – Думаю поехать на работу, там сегодня никого, можно хоть что-нибудь сделать. – Мы выиграли конкурс на памятник Ильину, приезжай, посмотришь макет. Надеюсь, ты знаешь Ильина. – Я знаю нескольких, но сразу приходят на память двое это – философ Иван Ильин, и живущий в соседнем подъезде, сильно пьющий Василий, тоже Ильин. Полагаю, что речь идёт о первом. – Вобщем приезжай. – Хорошо.

– На улице пусто, ни безбашенных воробьев, ни морозолюбивых синиц, снегирей в этом году вообще не видел, а сейчас их тем более нет, все таки весна, март, они подались туда, где попрохладней. Аккумулятор с трудом провернул загустевшее масло, но свечи вспыхнули сразу и мотор глухо заурчал. Читал Ильина, есть у него вещи простые и понятные, но есть и заумь мне непосильная, конечно, если бы мне такой же усидчивости и трудолюбия как у Бакунина, который шесть раз конспектировал «Эстетику» Гегеля для того чтобы разобраться о чем он там толкует, то может быть и я до конца бы понял Ивана Александровича, но Бакунин счастливчик, у него не было ни компьютера, ни телефона, да и электричество не каждый день. Кстати, что там сложного у Гегеля? Мы в институте его эстетику пролетели за половину лекции. Видимо непорядок был в голове у Михаила, потому и стал теоретиком анархизма.

В мастерской у Александра никогда не бывает творческого хаоса, всегда чисто, аккуратно, свежо. Так и сегодня. Это потому что он по знаку гороскопа Дева, а уж я то этих Дев знаю, натерпелся. Мама у меня была Девой, для неё любая случайная соринка в доме была катастрофой, более того она неделю стыдилась пойти в сельский магазин, если на картофельной грядке вдруг обнаруживался росток мокрицы. У Саши такого фанатизма, конечно, не было, но он все равно молодец. Сначала он показал мне две фотографии макетов и сказал – В финале конкурса участвовали две работы. Посмотри, какую-бы ты выбрал. – На первой, развалившись в огромном кресле, сидел, одетый в распахнувшийся халат, полноватый холеный барин. Его поза говорила о том, что этот человек хозяин своей судьбы, своего времени, он никуда не спешит, нет, он неспешно выуживает из своей головы глубокие мысли. Это был бы отличный памятник в девятнадцатом веке.

Воскресенье провел бездарно, это с точки зрения здорового образа жизни, образ был совсем не здоровый. Спал, а может и не спал, по крайней мере, был с закрытыми глазами до тех пор, пока солнце не вывернуло веки. Не хотелось ничего, ни вставать, ни лежать, хотелось висеть подвешенным под потолком за одну ногу, болтаться как маятник, думать о высоком, а проходя точку равновесия, сурово произносить – тик-так. – Тоска без осознаваемой причины. Просто тоска и все. Но причина, наверное, была, и уж я то её конечно знал, знал, но закапывал в себя поглубже и делал вид, что мы никогда не были знакомы. Понятно, что все двери в домах города уже хлопнули и люди стройными колоннами устремились в библиотеки, на выставки, за город на лыжную базу, я сразу решил, что ни в одну из этих колонн не вольюсь. Мне хотелось глинтвейна, уже давным – давно совершенно спокойно жил без него, а в этот день вдруг захотел, не очень горячего, но и не совсем теплого и чтобы корицы немного, такой еле-еле уловимый привкус. Мог приготовить и сам, потом сесть в кресло и не спеша согревать душу, но не с утра же. Нет, пусть для меня сварят глинтвейн в кафе. Включил телевизор, как там мир прожил вчерашний день? Докладывала статичная, низкоэмоциональная Екатерина Андреева, разные источники называют ее одной из самых красивых телеведущих, у меня такого воображения нет. Выключил звук, стал читать бегущую строку, день как день – сгорел воздушный шар, погибло восемнадцать человек, затонул паром, погибло более ста человек, теракт у мечети, погибло восемьдесят человек, столкнулись тридцать автомобилей, семь погибших, пробудился вулкан, идет эвакуация населения. Земля пожирает людей. Каждый день. Планета привыкла, ни боли, ни печали, так, небольшой осадок горечи, не у всех.

В кафе до аншлага было далеко, всего несколько человек и каждый сам с собой. Молодая женщина тоже одиноко сидела у окна спиной к нему, я бы сел наоборот. Она заканчивала обед, перед ней стояли ваза с мороженым и чашка кофе, по тому, как прямо держалась её спина было видно, что ее обладательница много лет провела за клавишами фортепьяно, наверное, училась в школе и рефлекс остался, а может и сейчас работает музыкантом, хотя навряд ли, в лице не было мягкости линий, даже наоборот, они были резко очерчены и чем то напоминали японскую каллиграфию. Такие лица запоминаются, я её никогда раньше не видел. Морозный воздух улицы хоть и проделал некоторые бреши в мрачности моего настроения, но до полного очищения было очень далеко. В таком внутреннем содержании иногда хочется совершать необдуманные поступки, пошалить. Широко, радостно улыбаясь, прошел к ее столу, сел, не ожидая приглашения, просиял – Здравствуйте Галина! Где Вы так долго пропадали? – иногда мне удается угадать имя собеседника. Она не выразила сильного удивления, так, слегка приподняла бровь – Здравствуйте, мы давно знакомы? – Я даже немного обиделся – Как? Вы это серьезно? Мы же с Вами учились в одном Вузе, я конечно был старше, но мы встречались в коридорах, а однажды на вечере даже танцевали вместе. В одном круге. Я тогда с удовольствием смотрел, как Вы танцуете. Осанка, изящество движений! Все говорило о школе. Наверняка Вы закончили студию хореографии. – Я приостановился, чтобы передать ей право слова, но она только чуть двинула губы в улыбке и продолжала молчать, ей было очень интересно, что я буду нести ещё. Что мне оставалось? Пошел дальше – Тогда хотел попросить номер, да постеснялся. У Вас еще подруга была такая – я показал рукой нечто неопределенное, – с глазами, волосы еще у неё… – Моя сомолчальница все таки сжалилась – Да – да, у неё еще уши, нос и даже рот! Она до сих пор ходит ко мне в гости. Кстати, меня зовут Ларисой. – Господи! Простите меня, пожалуйста! А я вижу знакомое лицо! Только немного ошибся. Вы же Лара Крофт – расхитительница гробниц! И что будем делать? Повинную голову меч не сечет? Откуда мне было знать, что в жизни Вы выглядите гораздо моложе и привлекательней, чем на экране? -

Наконец-то она рассмеялась – С удовольствием продолжила бы беседу, но нужно идти. Приятного Вам аппетита Алексей Павлович. – Мои глаза удивленно расширились. – Я иногда смотрю местный канал, – сказала Лариса, взяла в руки сумку и направилась к выходу. Я заказал глинтвейн.

Как-то не очень последовательно получается, не рассказал до конца об Ильине, перескочил дальше, но думаю ничего страшного, у нас и в жизни далеко не все случается последовательно. В этом смысле только время безупречно, одна минута неумолимо сменяется следующей. У меня все не так, не могу ни одного дня прожить по плану, а направить судьбу в русло, выстроенное для неё в моей голове совсем проблематично, то кто-то плотину построит, то случайный экскаватор разроет берег и судьба бежит в сторону.

Но я не отчаиваюсь, верю в нас обоих.

На второй фотографии Ильин был несколько моложе, одет в классическую двойку и в галстуке. Он был почти готов встать со стула, его правая нога подогнута, взгляд не рассеянный, как у пред идущего автора, а сосредоточенный направленный вперед, в фигуре чувствовалось желание подняться и идти вперед. Мне не нравятся люди, которые не хотят идти вперед, их мысли со временем покрываются плесенью. Даже и размышлять долго не надо, наверняка комиссия приняла этот проект, да и стиль, почерк, рука – называй как угодно, явно были Сашиными. Иногда, даже, пожалуй, не иногда мы с ним чувствовали одинаково. Александр просиял от удовольствия, я не ошибся. – Тогда смотри, голова в пластилине уже готова, – он снял покрывало со стоящей на столе заготовки.

Это было мощно. Он был живым, Ильин был живым, казалось с ним можно говорить, и он ответит. Большая Сашина удача, пожалуй, даже не удача, а сердце и душа. Он отдал себя, передал часть своей жизни этому ушедшему уже философу. – Да, Саш, ты ступил в вечность. Я в этом убежден. Это совсем не мастерство, это искусство! Бесконечно рад за тебя! -

Кто-то, наверное, в понедельник утром вскакивает с кровати радостно улыбаясь, как можно быстрее совершает положенные процедуры, и на ходу проглатывая горячую булочку с вареной колбасой, бежит на работу. – О, счастливчики! – сказал бы я им при встрече. Им повезло жить в среде сообразной их содержанию. По логике исключительности каждой человеческой единицы так должно быть с каждым. Мне исключительности подарено не было. Бывает все таки так, что человек оказывается в чужой среде, он в ней инороден, и она либо выталкивает его, либо пережевывает, выжигает, превращает в ничто. Кое – кого вполне устраивает второй вариант и, по прошествии некоторого времени, они уже свои в этом питательном черноземе, забыв о том, что когда-то мечтали летать. Мне совсем не хотелось рыть ходы в земле, пропуская ее сквозь себя, поэтому хорошо знал, что совсем скоро буду стоять на крыльце нашей конторы без права открыть ее дверь. Она, наша контора, создавалась с безупречно прекрасной целью, думать о народе, создавать условия для его комфортного проживания и в конечном итоге достигнуть процветания. Никто не смог бы даже подумать, что цели эти кто – либо из здешних работников не разделяет, как раз наоборот было видно, что идея процветания всех воодушевляет и вдохновляет. И вполне естественно большинство тружеников этой достойной организации считало себя этим самым народом, ну а те, кому не повезло войти в состав народа, тем просто не повезло.

Совсем не обязательно верить тем, кто утверждает, что по понедельникам не везет, мне повезло. Не так часто это происходит, но вот выпала карта, я простыл. Может простыл, может заразился, зараза вот уже второй месяц бродит по нашему малолитражному городу. – Несколько десятков больны свиным гриппом, двое из них умерли, – сообщил без тени горечи представитель Онищенко местному телевидению, сделал паузу, видимо раздумывая сказать или не сказать, не выдержал, мстительно добавил – Мы вам говорили осенью – Прививайтесь! – Не хотели. А не один привитый не умер. – Я как раз из этой нехорошей категории не захотевших. Еще ночью понял, что со мной что-то не так. Приснилась кухня, совсем не моя, деревенская, это было понятно по тому, что пол в ней был выстлан широкими, выкрашенными в коричневый цвет, досками. На них стояла лошадь, длинная и низкая, она имела достаточно редкую масть – серая, с темно зелеными пятнами. Она не спеша ужинала моими макаронами из миски, стоящей на столе. Кухня не моя, а макароны точно мои, из твердых сортов пшеницы, это я сварил их вечером и поставил в холодильник. Она достала их из холодильника, поставила на стол и мирно уничтожает. Мне захотелось возмутиться, призвать лошадь к совести, но почувствовав приступ жажды, я прошел мимо неё к лавке, на которой стояли три цинковых ведра, до краев наполненных прозрачной водой. Зачерпнул полную кружку, отправил ее содержимое в себя, но влаги не ощутил, во рту было по-прежнему сухо и жарко.

Нет, я совсем не хочу сказать, что хожу на работу для того чтобы отбывать номер, что греха таить, мне нравится наблюдать за теми страстями, которые бушуют в нашем террариуме. Лучше бы смотреть на все это через стекло, но судьба поместила вовнутрь и теперь приходится сидеть в углу, так и обзор лучше и защититься проще. У нас два директора, один из них генеральный, а другой просто директор, по замыслу создателя первый из них должен был рождать мысли и определять политику, а второй проводить ее в жизнь. Надо отдать должное, генеральный рождал мысли на редкость настойчиво, об этом нам сообщалось по утрам на оперативках, мы слушали его зачарованно, сожаление вызывало лишь то, что внутреннее содержание нашего руководителя было настолько масштабно, что Солженицын с его сочинением «Как нам обустроить Россию» был мягко сказать мелковат. Наш мог обустроить не только Россию, но весь мир, мог бы и во Вселенной все сделать так как надо, жаль ему не передали эти возможности. Для нашего населенного пункта, широко раскинувшегося на просторах двух гектаров, эти идеи были не очень актуальны, поэтому «просто директор» занимался канализацией, которая рвалась каждый день в нескольких местах и все брошенные на борьбу с порывами силы, в количестве трех сантехников, не успевали её латать. Так они и жили, наши руководители, один с высоты своего космического разума с грустью смотрел на неправильное мироустройство, а другой чистил трубы. И все-таки, при столь разном образе жизни у них было немало общего, они всегда веселы, оптимистичны и уверены в собственном прекрасном будущем. Такой вот парадокс, а может и вовсе не парадокс, мне то, откуда знать.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Трещина во времени», автора М. Сотрино. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современные любовные романы».. Книга «Трещина во времени» была издана в 2018 году. Приятного чтения!