Мой внук Вениамин

Долго, очень долго я "бегала" от этой книги - где-то внутри меня сидит твердое убеждение, что не стоит автору распыляться по множеству жанров, и если у него хороша проза, то не нужно ему браться за что-то иное. Но утомленная ожиданием новой книги Улицкой (все предыдущие уже прочитаны, сколько же можно ждать!), я все-таки решилась на прочтение "Русского варенья", и была посрамлена в своих убеждениях. К счастью. Людмила Евгеньевна снова оказалась выше всяких похвал.
В книгу вошли три пьесы: "Семеро святых из деревни Брюхо", "Русское варенье" и "Мой внук Вениамин".
"Русское варенье". Это, товарищи, Чехов на современный манер. В прямом и переносном смысле. Кроме того, что пьеса прямо отсылает к "Вишневому саду" и "Трем сестрам", она является, на мой взгляд, логическим ее продолжением. Что бы делали три сестры в вишневом саду в наше время? Молились, варили варенье и рассуждали о былом величии и судьбах страны, с ужасом констатируя факт, что ни от величия, ни от страны уже ничего не осталось.
Какая странная идея! Выше моего понимания... Бабушка Аня варила варенье. Но тогда была своя вишня. И была прислуга. В этих самых тазах. Да-да... В этих самых медных тазах. Снимали пенки! И прилетали осы. Весь сад гудел от ос... Теперь почему-то ос не стало.
"Мой внук Вениамин" Моя любимая тема - женщины, еврейские женщины и особая разновидность еврейских женщин - еврейские мамы.
- Нельзя удочерить взрослого человека. Сонечке восемнадцать лет.
- Что, в восемнадцать лет уже не нужна мама?
"Семеро святых из деревни Брюхо" Единственная пьеса из сборника, в которой не нашлось и одного места для улыбки. Вера и неверие, Бог и наши поступки...
Тут перед революцией просто гнездо у них было, у святых. Но некоторых, когда церкви позакрывали, некоторых того, постреляли, а кого сослали...

Люблю Улицкую и ничего не могу с этим поделать!
Кому-то она кажется слишком нудной или слишком умной, пессимистичной до депрессухи, самозабвенно поучающей или показушно - надменной и той, что "вообще писать не умеет". Что ж, у каждого свой взгляд, а по-моему глубочайшему убеждению, книг не бывает ПЛОХИХ и ХОРОШИХ. Есть СВОИ и НЕ СВОИ!
От НЕ СВОИХ сводит скулы уже на второй странице, все описания нудны и бесполезны, герои- манекены, проговаривающие невнятные тексты монологов и... вообще становится так жалко себя, любимую, за потраченное время, деньги и силы на это чтиво. Лучше бы кино посмотрела.
Но бывает и по-другому! Когда на каждой странице за простыми вещами, которые давно знаешь или слышал, или возвращался в мыслях, да вот только сложить все вместе не получалось, открывается новый горизонт, второе дыхание и старый пазл... раз и защелкивается в картину. Когда после книги ощущаешь небывалый подъем: хочется бежать, писать, творить или вытворять, срочно делиться прочитанным или наоборот - затаиться, укутавшись пледом, котом и чаем, мечтательно смотреть в окно и молчать. Просто молчать, сохраняя какое-то новое тепло, то чудо присутствия чего-то потустороннего, что нельзя потрогать, купить. Что невозможно оценивать. И такой свет зажигается в душе, что понимаешь - жизнь прекрасна в любом ее ракурсе. И сквозь чужую боль, метания, мрачные казусы судеб, все это разнотравье и многоцветье чужих слов начинает проступать что-то свое, как легкое дыхание, как первая изморозь, делая нас чище, проще. Направляя на главную встречу с самим собой! И за это люблю и благодарю такие книги и их авторов!

Невозможно остаться равнодушным к это книге. Каждое слово трогает до глубины души и находит отклик в каждой клетке организма. Книга о трагедии целого народа-холокосте, о том,как он отражается на современной жизни чистокровной еврейки Эсфирь Львовны.
Эсфирь непременно хочет женить своего единственного сына на порядочно девушке из еврейской семьи. Её сестра- Елизавета Яковлевна пытается остановить безумную женщину,но куда там...

Ну что,Фира, я могу сказать? Не зря же дедушка Натан называл тебя "царь Соломон в юбке"!

Порой кажется,что старания Эсфирь увенчаются успехом:

Я привезла ее с вокзала, заранее Леву не предупреждала. Он пришел вечером, я ей говорю: «Сонечка, пойди, открой дверь». Она ему открыла. Потом мы поужинали. Я приготовила фаршированную рыбу и бульон с кнейдлах. Потом мы посмотрели телевизор, и я отправила ее спать. А ему я сказала: «Ты понял, Лёва, кто это?» Он таки не дурак, он понял сразу и говорит мне: «Я должен подумать!» А я ему так спокойно: «Конечно, думай, от этого еще никто не умирал. У тебя что, много было таких девочек? Золото, а не девочка! А характер! Уж в чем, в чем, а в характерах я понимаю! И, между прочим, тоже на пианино играет! Сима ее обучила. Винаверы – очень музыкальная семья». Он мне говорит: «Мама, она очень молоденькая!» – «И тебе это плохо? Тебе надо обязательно старуху, и чтобы она считала уравнения!»
Больше он мне ничего не сказал. Молчит. И я молчу. Ты же знаешь, я не только говорить – молчать я тоже умею. Покойный Вениамин всегда говорил: «Пока Фира говорит, это еще полбеды, вот когда она молчит – это беда!»

Книга изобилует остроумными и смешными моментами,подчеркивающими менталитет евреского народа. Но от этого "смеха" и очень грустно...