Понравилась куда меньше, чем первая. Скорее из-за расплывчатости формулировок и из-за того, что как таковых цельных историй в сборнике нет, а в основном сплошной пир постмодернизма и сложносочинённых словесных конструкций. Сюжетов тоже существенно меньше, чем в первой книге. Братья Лебеди, Русалочка, сюрреалистическое огниво, заваривший кашу горшочек, баба яга с дочкой-пеликаном (внезапно).
И только Петрушевская не отступает от своего привычного канонического сюжета: "А на самом деле ВСЕ УМЕРЛИ, ахахахаха!"
Не знаю, показалось ли мне, но этот сборник более печальный и медитативный. Принцесса-сестра шьёт крапивные рубашки в рамках перформанса, а на неё глазеют зрители, русалочка подсела на ширево, злобный конь Дым-угрюм порабощает души, мачеха расчленяет сынка топором, а Румпельштильцхен - просто обиженный подросток, мечтающий о мести коварной златокудрой стерве.
Из понравившихся "Лесной царь" Сары Шун-льен Байнум, "Хансель и Гретель" Фрэнсин Проуз, "О чем петь ракушке, когда тело отлетело" Кэтрин Вас, "Снежка и Роза" Лидии Миллет и "Русалка на ветвях" Тимоти Шэфферт.
Причём только последний рассказ описывает полуфантастический мир, а вот все остальные вполне реалистичны (неудачный брак, помноженный всё же на близость - 2 штуки, дружба маленьких девочек с бродягой, мать и дочь) и сказочные мотивы только подразумеваются, присутствует некий намёк, летучий образ, архетип. И то, я вот не понимаю, в чём она заключалась, эта сказка.
Скажем, не слишком удачный скороспелый брак двух непохожих друг на друга людей, и вот пара приезжает в гости к эксцентричной художнице, она же мать бывшей возлюбленной мужа. Разговоры, воспоминания, разговоры, тревога, уныние, разочарование, ревность, всё. Почему Хансель и Гретель? Они близки друг другу как брат и сестра, но не более? Или это потому, что они оба потерялись в тёмном лесу отношений, а хлебные крошки с тропинки склевали птицы? Ну, я-то могу бесконечно фантазировать, от меня не убудет.
Или "Лесной царь" повествует о матери и дочери, которые приехали на ярмарку при вальдорфской школе, купили жирафчика, потеряли жирафчика. И больше ничего не происходит, хотя тревога и предчувствия изрядно пропитали атмосферу.
Эти непонятные, странные, но хорошие вещицы для меня ценны описаниями, тонкими наблюдениями отношений, обстановкой, общей нервозностью, усиливающейся с каждой минутой. Однако, кульминация не наступает, хотя её и ожидаешь.
Сюрреалистические абсурдистские рассказы мне не понравились совсем. "Теплый рот" Джойэлль Максуини, например, больше смахивает на дурацкие телесновывернутые сказочки Хэвока, но это вариант суперлайт, а вот в послесловии много чего сказано, мол, это переписанные «Бременские музыканты», и что сказка "о важности крыши над головой, в том числе и тела, эдакого несуразного дома"; "мне также хотелось вытрясти музыкантов Гримм из их раздельных, цельных биологических форм (собака, осел и др.) в некое гротескное, вязкое, гибридное тело — Теплорот; его потом заглотит Красота, самая кошмарная из всех".
Нет, такой анализ не по мне, как и сама история.
Точно такая же невнятная петрушка у меня с "Глаза собак" Люси Корин.
Правильно ли то, что смысл произведения понимает лишь автор, а остальные не могут протиснуться сквозь частокол бреда? Не знаю.
Образы яркие, безумные, болезненно-красивые, но целиком картинка не складывается, теряю нить, и потому всё это красивое и странное так и остаётся разрозненными детальками.
Неплохой сборник, любопытные фантазии, пусть и не всегда близкие лично мне.
