Сегодня как никогда Родион был уверен, что не доживет до вечера. Еще не покинув лаборатории, он позвонил домой и сообщил жене об опасности. Несколько недель назад они придумали свой код опасности, чтобы не нужно было сообщать по телефону прямым текстом. Набрав номер жены, он сообщил:

– Любаш, ты не хотела бы съездить с Петрухой к маме на пару дней? А то у меня работы очень много, я сегодня заночую в лаборатории.

Это и была кодовая фраза для того, чтобы Люба срочно уезжала из дома. Все ценности и вещи первой необходимости в семье Ризеных были упакованы и стояли в кладовой с тех пор как над головой Родиона «сгустились тучи».

Уходя в декретный отпуск, Люба собиралась не выходить на работу до тех пор, пока сын не подрастет до подготовительной группы детского сада, воспитательницей которого она работала до декрета. Так мать хотела продлить пребывание рядом с сыном, хотя политика государства сокращала общение родителей и детей до минимума, и по закону мать должна была выходить на работу через полгода после рождения ребенка. Родион и Люба воспользовались некоторой вольностью закрытого научного городка и положением Родиона, и Люба уволилась с работы, когда Пете исполнилось полгода, и до сих пор не устроилась обратно, решив что может и сама научить ребенка грамоте и подготовить к школе. Супруги решили не отправлять Петю в садик, а потом сразу отдать в школу. Теперь она могла покинуть городок в любой момент.

Конечно, женщина не поехала ни к своим родителям, ни к родителям Родиона, потому что охранники из лаборатории стали бы искать там жену и сына Родиона в первую очередь. Эта условная фраза для Любы означала одно: «Быстро бросай вещи в машину и уезжай к Моргуновым».

Моргуновы не были родственниками Ризеным. Две семьи познакомились и подружились в последнем отпуске. Эти люди были последними, где служба охраны лаборатории могла бы искать Любу с сыном. По договоренности Люба должна была поехать сначала в назначенное место в лесу, и, если Родион не придет туда во время, тогда она должна была ехать дальше, к новым друзьям семьи и дожидаться там мужа. Если же Родион не приедет туда в течении двух дней – женщине пришлось бы смириться с мыслью о смерти мужа и ехать дальше по условному маршруту, где Родион смог бы найти ее, если чудом останется жив. На месте первой встречи они должны были встретиться с помощником Родиона, Ильей. Он должен был сделать новые документы на другие фамилии и принести жесткий диск с вынесенными раньше данными лаборатории. После чего все вместе они планировали отправляться за границу, хотя понятие «границы» было сейчас размыто. Уже два года в мире правил один властитель и то, что раньше называлось странами, теперь именуется регионами. Далее Люба точно знала, что должна была делать. Но женщина больше всего в жизни хотела, чтобы ей не пришлось пользоваться инструкциями мужа, потому что для нее это значило одно – Родиона нет в живых. Если же повезет – они будут двигаться все вместе с Родионом и Ильей.

После звонка мужа, Люба со сжавшимся сердцем, почти не помня что делает, быстро погрузила вещи в машину, позвала сына, весело играющего с ребятами во дворе. Петя неохотно пошел на зов матери, но что-то в ее голосе заставило мальчика поторопиться. Пытаясь не вызвать подозрений, Люба нарочито спокойно выехала на их новом джипе на дорогу, набирая скорость.

Осень раскрасила деревья в яркие цвета. Машина двигалась по свежеукатанному черному асфальту элитного научного городка, в центре коридора из желто-красных кленов, лип, ярко желтых берез и все еще зеленых дубов. Петя оглядывался на детскую площадку, где оставил своих друзей. Чтобы сын не расстраивался, Люба обратилась к нему.

– Смотри, как пожелтели деревья, всего два дня прошло, а наш «коридорчик» не узнать!

– Да, правда, он так быстро покрасился в этом году! – ответил Петя, взглянув вперед – мам, а кто это там бежит за деревьями? И там и там тоже. Так много дяденек «в пятнышку»!

Люба вздрогнула и вдавила педаль газа в пол. Теперь уже не было смысла прятаться и что-то изображать, машина взревела и рванула, словно до сих пор стояла на месте. Через лесок, к дороге бежали мужчины в маскировочных костюмах с автоматами наперевес, и зоркий детский глаз их заметил первым. Если бы Люба и Петя ехали с прежней скоростью – охрана успела бы перехватить машину. На блок посту на въезде в научный городок медленно, словно лениво опускался шлагбаум и из-под асфальта также медленно выползали столбы автоматического дорожного блокиратора, а от охранной будки изо всех сил бежал дежурный, словно смог бы удержать машину, перегородив собой дорогу, ведь оружие охранниками было не положено. Если люди в маскировочных костюмах выберутся на дорожную насыпь до того как машина скроется за маленьким холмом после поста, тогда их могут расстрелять из автоматов. Машина не сбавляя скорости, пролетела колесами между столбами заграждения, слегка зацепив крышей закрывающийся шлагбаум.

– Мам! Ты машину поцарапала! Наверное, папа расстроится… – отметил Петя.

– Нет, папа не расстроится – заверила Люба – хорошо, что машина высокая, столбы не зацепили снизу, главное чтобы эти плохие дяди нас не догнали. Ты пристегнись лучше. Вдруг они уже машины выгнали из гаража.

Женщина проехала еще немного и свернула на едва заметную проселочную дорогу в лес. Скоро высокая трава и кустарник скрыли машину от посторонних глаз. Дорога спускалась к кристально чистому ручью, затем, скользнув по каменистому дну ручья, сворачивала за лесистый холм, который окончательно скрыл машину от дороги. Если преследователи не заметили, как машина свернула с дороги – теперь они будут «догонять» ее до самого города по асфальту, петляющему между холмами, всякий раз надеясь увидеть ее за следующим поворотом.

Для семилетнего Пети эта поездка казалась самым лучшим приключением сегодняшнего дня, и только встревоженный вид мамы не позволял вполне насладиться приключением. Теперь, когда холм скрыл машину, Люба остановилась на короткое время и вышла из машины.

– Сын, ты посиди здесь, а я немного прогуляюсь на холм! – попросила она.

– А можно мне с тобой! – взмолился Петя.

– Хорошо, мне и самой так спокойнее будет. Только ты должен идти быстро и молчать. Ни слова! Даже кашлять нельзя! – ответила мать. Она и сама боялась оставить сына одного в машине.

Люба с Петей поднялись на взгорок и мать осторожно выглянула. По дороге в сторону города мчались черные джипы охраны. Они уже миновали поворот, где беглецы съехали с дороги, женщина облегченно вздохнула и начала спуск. Теперь нужно было час стоять здесь и если Родиона не схватили, он придет сюда через лес. Следующая точка ожидания – семья Моргуновых.

*****

Родион – опытный и талантливый ученый пользовался особыми привилегиями не только в своем городке, но и за его пределами. Его фамилия открывала мужчине многие двери во всем мире. Но он почти не покидал пределы городка и даже на конференции ездил с огромной неохотой, предпочитая отправлять своих подчиненных и учеников. Много лет он жил только наукой, нередко ночуя в лаборатории. Все работники научного центра знали странности ученого и привыкли к ним. С личной жизнью у Родиона как-то не ладилась. Да и кто из женщин согласится жить с человеком, который не видит ничего кроме своей идеи и в быту бывает сущим ребенком? Если бы Родион пользовался благами своего положения, которые предлагал ему весь мир, тогда женщины хотя бы ради денег согласились бы терпеть странноватого муженька. Но мужчина игнорировал все и не получил ни одной премии, отдав их на благотворительность различным организациям. Он жил в лаборатории и его обычной зарплаты Родиону было более чем достаточно для жизни. Он даже отпуск не брал уже много лет. Но девять лет назад появилась Люба – новая молодая воспитательница детского сада научного городка.

Люба воспитывалась в строгой религиозной семье, была скромной и тихой. Шумные молодежные компании ее не интересовали, но с детьми у них была взаимная любовь. Дети тянулись к доброй улыбчивой девушке в любом обществе. И она отвечала им взаимностью. Поэтому работа для Любы была всем. Только выходные стали проблемой после того как ей предложили это место далеко от дома. Зарплата в научном городке была почти в четыре раза выше, чем ее прежняя, а на лечение пожилых родителей нужны были деньги.

Раньше Люба любила не только детей на работе, но и выходные с родными дома. Но сейчас домой ехать было далеко, и она перестала любить выходные. В хорошую погоду девушка бродила по лесу, любовалась природой, а дождливые или хододные выходные обычно проводила с книжкой. Она много читала и радовалась, когда в руки попадала интересная книжка. Хуже было в холодные дни, когда интересных книг не было.

В один из таких «плохих» дней они встретились. Это был холодный осенний день в воскресенье. Дождь собирался с утра, но Люба надеялась успеть погулять до того, как тучи прольются дождем. Люба углубилась в лес расположенный на территории городка, любуясь разноцветными листьями. Но не успела она собрать букет из ярких кленовых листьев, как пошел моросящий холодный дождь, который заставил ее искать укрытия и тепла. Домой идти не хотелось, и девушка зашла в гипермаркет.

Люба была одной из тех редких девушек в научном городке, кто не знал Родиона в лицо. Бродя по магазину и рассматривая одежду, она увидела Родиона в отделе мужских головных уборов в полной растерянности в окружении самых различных шляп, фуражек и шапок. Взрослый мужчина в отчаянии оглядывался по сторонам, досадуя на чрезмерно услужливого продавца, который выложил десяток самых различных головных уборов.

– Вам помочь? – поинтересовалась Люба.

– Да, я был бы очень благодарен Вам за помощь! – обрадовался Родион.

– Вот эта шляпа… взгляните на себя, истинный денди! – мило улыбнулась Люба, легким движением накинув на голову растерянного незнакомца шляпу, и прихватив легкий шарф, обернула ему вокруг шеи.

Родион взглянул в зеркало и не узнал себя! Всего две маленькие вещи совершенно изменили его облик. Но затем он смущенно стянул шарф.

– Не привык я носить подобные вещи.

Люба на мгновение задумалась, оценивающе окинула взглядом одежду и весь облик мужчины, затем все предоставленные головные уборы, покачала головой и оглянула стены, на которых были развешены самые различные головные уборы.

– Ну… вот эта шапочка, мне кажется больше подойдет Вам по стилю – она взяла с полки легкую вязаную шапочку и подала Родиону.

Мужчина надел шапочку, погладил ее руками, словно проверяя, на месте ли уши, и посмотрел в зеркало.

– Чудесно! Это то, что мне хотелось! Мягкая как бархат, легкая и теплая! Я бы не нашел ее! Спасибо вам огромное!

– Что Вы, это такая мелочь! Я своим детям десять шапочек в день нахожу – улыбнулась Люба.

– У Вас так много детей!? – удивился Родион, оглянув тонкую фигурку девушки.

– Нет, я воспитателем в детском саду работаю, и помогаю деткам одеваться два раза в день, в обед на прогулку и вечером, когда они собираются домой. Я очень хорошо справляюсь с тем, чтобы им было интересно, но я не могу заставить детей все вещи складывать на место, и они всегда что-то ищут… – смутилась Люба, потом добавила – но именно поэтому я хорошо умею все искать.

Улыбнувшись на прощание, Люба вышла из отдела головных уборов и направилась дальше.

– Вы не сочтете за грубость – Родион не хотел, чтобы девушка уходила, но не знал, что сказать дальше. Тут его взгляд остановился на вывеске местного кафетерия, и он обрадовано закончил – если я приглашу Вас выпить со мной чашечку кофе здесь, в кафетерии? – смущаясь как мальчишка, закончил он.

– Что Вы! Я буду благодарна… я как раз сюда погреться зашла. Я сегодня хотела подольше погулять, но начался дождь. А мне в выходной днем делать дома нечего. Не хочу весь день за книжкой просидеть – без тени кокетства сообщила Люба.

– Что ж, я очень рад, что Вы сегодня свободны. А потому как Вы сократили мне время при выборе головного убора, я тоже полностью свободен! – улыбнулся довольный Родион. – Мне часто приходиться покупать головные уборы, потому что я постоянно их теряю! Мне просто не дано носить долго одну шапку! Но каждый раз этот выбор – настоящая пытка для меня!

Они просидели в кафетерии больше часа, потом закончился дождь, Люба засобиралась в лес, и Родион решился предложить сопроводить ее. Девушка как простой ребенок не скрывала радости от такого предложения, чем полностью и безоговорочно покорила сердце Родиона, который никак не мог усвоить простых человеческих условностей, и если женщина даже в мелочах говорила «нет» – то никогда больше не предлагал ничего. Коллеги, пытаясь познакомить Родиона с женщинами, не раз объясняли, что женщина может отказать только для того, чтобы ей предложили во второй раз, но Родион судил только по себе. Каждое свое решение он продумывал серьезно, раз и навсегда и не мог иначе. Поэтому все его свидания никогда не были вторыми – все заканчивалось на первом. В этот раз все было иначе, потому что девушка, которую встретил Родион, была другой. За первой встречей последовала вторая и третья. Разница в возрасте более двадцати лет смущала только окружающих, но Родион и Люба мало интересовались их мнением.

Когда речь зашла о свадьбе, родители Любы попытались отговорить двадцатилетнюю дочь от неравного брака, но она была непреклонна. Видя, как счастлива дочь – родители согласились на замужество дочери.

Для Родиона молоденькая девушка заслонила собой весь белый свет. Он даже работу на время забросил. Свадьбу сыграли скромно, почти незаметно, но многие женщины вдруг стали завидовать Любе. Никто не подозревал, что из Родиона получится такой внимательный и заботливый муж. Кто-то из женщин даже пустил слушок, что Люба «закодировала» своего возлюбленного и если бы она работала в лаборатории, многие поверили бы, так как о новых разработках лаборатории даже в городке ходили легенды. В лаборатории создали аппарат, который мог «задать» ощущения пациенту с которым связали аппарат. Человек мог влюбиться или возненавидеть кого-то без причины, не зная, что на него направлено действие аппарата и это не его чувство. Но так как Люба не имела доступа к лаборатории и аппарату, это исключало подобные подозрения.

Почти год Родион не начинал новых проектов, как мальчишка поглядывал на часы во время рабочего дня и на выходные всегда куда-то уезжал со своей молодой женой. Теперь он начал использовать не только отпуска, но и все возможные способы покинуть лабораторию и съездить куда-нибудь. К большому удивлению руководства, он даже потребовал повышения зарплаты, чего не делал ни разу за все годы своей работы.