Пьесы для меня всегда были тренажёром восприятия, и когда-то я читала их так много, что начинала даже в реальной жизни придумывать всем ремарки. Мне всегда казалось, что они к стихам ближе, чем к прозе: важно каждое слово, интонация, малейшее междометие или пауза. Читаешь - как загадку разгадываешь: а этот кусочек тут зачем, а тут почему запятая, зачем вдруг этот вздохнул, а этот открыл окно, ведь не может же это быть синей занавеской, как в прозе, потому что в режиме строжайшей экономии слов автор ставит только самые важные.
"Дорогая Елена Сергеевна" не пестрит ремарками и тайными знаками, но в речи и действиях персонажей сокрыто гораздо больше того, чем можно увидеть, например, в кино (кстати, экранизация тоже на высоте). Больше всего меня радует то, что она очень жизненная при всей схематичности персонажей: нет никого чисто положительного, нет никого чисто отрицательного. Ко всем героям испытываешь сразу сложную гамму чувств, иногда с противоположных концов воображаемой линеечки "нравится - не нравится".
Сама Елена Сергеевна вызывает симпатию только поначалу: вот она светлая и славная учительница с высокими идеалами, которая может научить детей... А чему? Все её идеалы и красивые слова - штампы и лозунги, которые вряд ли могут тронуть сердце подростка, приученного с детства игнорировать пошлые стереотипные лозунги. Ещё страшнее, если все эти заученные фразы идут от чистого сердца, - значит, Елена Сергеевна действительно замылилась до мозга костей, истёрлась на мелочи, стала пустышкой, "передовицей пропагандистской газеты". Все её слова действительно красивые... Сотрясения воздуха. В них только горячность теоретика, самой же жизни она не нюхала и не видела, ей нечего оторвать от своей души и преподнести подросткам, которые очень чутки к подобным вещам. Собственно, об этом они ей и сообщают: грубо, нагло, вызывающе и отталкивающе, но если отвлечься от того как это сказано и сосредоточиться на том, что сказано, то понимаешь, что по сути они правы.
Подростки же - показательный пример того, куда могут завести корабли юности кормчие вроде Елены Сергеевны. Воспитанные на пустой похлебке пустых лозунгов, они вполне очевидно бунтуют против этой пошлости, ударяясь в точно такую же пошлость, но с другим полярным знаком. Пытаясь быть циниками и манипуляторами, они показывают, что было в их жизни что-то такое, когда не было рядом нужного человека для помощи, а были только подслеповатые и глуховатые елены сергеевны, которые настоящую помощь подменили ярким блеском громких слов. Теперь им остаётся спиваться в отчаянии или пытаться завоевать мир под себя одного, маленького и беззащитного в этом мире, чтобы он больше никогда не обижал. В ход идут любые средства и возможности, любая валюта, что угодно. И как прекрасно в этой пьесе, что мы не сможем доподлинно узнать внутренние монологи главных героев в те моменты, когда они произносят нарочитые внешние. Если более слабая личность всё-таки ломается и выдаёт себя, то что же творится в голове и душе человека, более строго контролирующего себя и идущего дальше в методе проб и ошибок им. Мерзости?
Если бы это была не пьеса, а роман, то главу о Володе надо было бы отдать на растерзание/написание Достоевскому. Сейчас же остаётся только додумать, как кипит котёл внутри него за кулисами и за сценой.
