Отзывы на книги автора «Людмила Потапчук»

Страннейшая история со мной на днях приключилась - пошла проголосовать за книгу доброго знакомого на "Электронной букве", зацепилась за смешное название, решила полистать...

Тут же увидела много созвучий своим текстам и идеям - именно на уровне созвучия, гармонизации. Стало еще интереснее. Пошла дальше.

Спустя треть книги поняла, что дочитывать однозначно буду - нравится мне этот пост-модерн. Хотя обычно любые пересказывания сказок и легенд наводят на меня тоску и уныние, "Здыхлик" смог меня зацепить. И нет, аллюзию я не увидела с самого начала. А поняла, что же это за существо, уже после того, как он назвал свои настоящие имя и фамилию.

Дочитала очень быстро, и все время думала - ну, вот чем цепляет? Вроде бы подборочка клипов про типажи, слезливые истории из желтой прессы, такого везде навалом.

Только что поняла, в чем разница.

Автору удалось обойтись без того самого кромешного надрыва, который, увы, типичен для большинства историй о бедах и проблемах маленьких людей. И еще - видно, что все герои автору дороги, каждого он пытается понять и раскрыть - не оправдывая его действий, но и не осуждая за них. Видимо, поэтому и удается ему удержаться от голимой асадовщины и не скатиться в пучину привычной пошлости глянцевых журналов под Рождество.

Получился баланс на проволоке - местами опасный, от которого невозможно тем не менее отвернуться, и ждешь до конца, и конец не разочаровывает - он достаточно открыт, но вместе с тем есть в истории завершенность, есть справедливость, и нет шаблона. Конец предельно сказочен, но ведь мы и читали все время сказку, поэтому и радостно, что завершилась она, как и полагается по жанру, логично и правильно.

Начну с того, что книгу я не читала, а слушала - впрочем, как обычно. И все мои ощущения тесно связаны с творческим тандемом "автор-исполнитель". Если кратко - получила немалую дозу удовольствия, если чуть подробнее - это было великолепно, мои уши наполнились бальзамом, я благодушно растаяла. В самом начале, правда, был один момент пошлейший, который чуть было не прервал наше знакомство, но это единичное хулиганство пусть будет на совести автора.
Вот совершенно не люблю спойлерить, хочу только предупредить решившихся прикоснуться, что это:
а) не сборник новелл а-ля "ой ты гой, еси..."
б) не бесконечное перевирание сказок народов мира на новый лад
в) не фантастика в духе "понедельник начинается в субботу"
Все эти предположения, к счастью, провалились. Сюжетные линии сплелись в одну косу - плавную, тугую и красивую.
Книгу можно было бы назвать веселой, если бы в ней не было столько грустного. Самое грустное - о никому не нужных детях, о человеческом свинстве на разных уровнях и его проявлениях, о хорошем в плохих людях и плохом в хороших.
Герои книги не плоско-картонные, хоть и местами вполне сказочные, а весьма живые и современные. Почти все типажи узнаваемые и взяты словно по соседству.
Время в книге петляет и сжимается, но поначалу этого не заметно. Все живут "здесь и сейчас", вне истории и признаков десятилетий.
Половину шарма книги обеспечила именно аудиоверсия. Читал Sibiryak, с давно раскрытым в группе "Мир Аудиокниг" инкогнито. Артист с Большой буквы - иначе не скажешь. Каждый персонаж проживался, обладал своим голосом, манерой речи. Каждый предстал перед слушателем достойно, внятно, без досадных ошибок или равнодушной бубнежки. Музыкальное сопровождение - отдельный изюм книги - всё было подобрано уместно, остроумно, с душой.
Хочется поблагодарить причастных за труд и талант, и посоветовать читателям невзирая на унылую обложку прикоснуться к этой яркой книге с необычным названием.
Ещё хочу присоединиться к главной морали книги: Не обижайте Здыхлика! Никого не обижайте, пожалуйста!

Каждая история про своего героя. И герои-то вполне узнаваемые. И очень даже живые. Только все равно грустно.

Вот на старых-старых фотографиях мама знаете какая? Как принцесса из сказки, прямо чтоб я сдох. У нее волосы сделаны из золотых нитей. Это не очень видно, если фотографии черно-белые, но угадать все равно можно. Мне иногда кажется, она на самом деле принцесса из сказки, поэтому ей так плохо в нашей квартире, и в нашем дворе, и вообще в нашем мире ей плохо, вот она и пьет и пьет из бутылки, пока ей не станет хорошо. Только когда ей хорошо, она никого уже не видит. А когда видит, значит, ей плохо, и подходить лучше не надо, а то будет драться. Люди, когда им плохо, часто дерутся. Не потому, что они злые, а потому, что им же плохо.

Это про Эрика и Эмму просто. Просто триггер для меня:

вот тогда она еще умела на нас не кричать. И Сестренку даже брала на руки, и говорила ей так ласково-ласково: «Эх ты, скотинка ты моя». И если Сестренка начинала мяукать – поначалу она еще не знала, как надо плакать по-правильному, – мама ее успокаивала, мама говорила ей тихонечко: «Чтоб ты сдохла, тварь».

Не могу такое читать. Сидела и рыдала. Это страшнее любого самого страшного ужастика, потому что правда. Жуткая бесчеловечная правда.
Язык написания не просто хороший, но и для каждого героя свой собственный. Благодаря этому они не сливаются в безликую массу.

На полтора часа мальчишки превращаются в камушки с распахнутыми глазами. Затем приходят в себя.
– У нас такого не снимают, – со знанием дела говорит Санек, ставя кассету на обратную перемотку. Видик нудно жужжит.

Не перепутаешь Женю-Юджина с деревенской Клушей или Здыхликом. Кстати, Здыхлик Неумиручий - Кашей Бессмертный по-белорусски.
Автор постепенно знакомит нас с героями, возвращаясь к ним снова и снова. Очень хорошо показывает, что случается с детьми, выросшими с токсичными родителями: алкоголиками, гиперопекающими, сумасшедшей матерью. В общем, та ещё сказочка! Но вот поди ж ты, читала не отрываясь.
И ощущение тягостное.

Улица представляется Здыхлику расширенным вариантом его собственной школы. По ней ходят люди, которые хоть раз в жизни, но пользовались возможностью пнуть того, кто слабее. Не потому, что этот, слабый, чем-то плох. А потому, что он не ответит. В каждой вольно или невольно подставленной щеке эти люди готовы увидеть место, по которому можно ударить. Каждый – насильник. Или побывал им хоть раз в жизни. Или не прочь им стать хотя бы на секундочку. Толкнуть. Унизить. Ущипнуть. Плюнуть. Вытереть ноги. Они все такие.

Потрясающая вещь проучилась. Сильная, грустная, но хочется верить, что все будет хорошо!

Здыхлику хочется попросить прощения у людей, навещающих его. На всякий случай – у всех. Пообещать, что он все исправит.

Я похож на помесь медведя с крокодилом, за это меня любит жена и обожают подчинённые.

Среди соискателей интернет-премии Электронная буква эта книга не в самом выигрышном положении: странное название блеклая обложка если бы не аннотация обещавшая встречу со сказочными героями, нипочем не взялась бы. А и взявшись сначала все фыркала: ну чего это сюжеты обрываются на самом интересном месте? Язык простоват, персонажей с их разрозненными историями многовато. Ворчала до того момента, как поняла что здешние темы циклически повторяются, свиваются в спираль, которая закручивается всё туже. Вот герои встретятся, начнут взаимодействовать и мне безумно интересно, что из всего этого получится. Бинго, история взяла в плен.

Вот Мальчик-Которого-Всё-Обижают, на нём словно бы написано "пни меня". Неуклюжий, неказистый, одет чёрти во что, туповат, да к тому же мамаша у него, говорят, кукушкой поехала. Здыхлик. Вот девочка Яся, которая делает то, чего от нее ждут и не знает, сама-то она чего хочет. А вот Красавица, ну тут ясно, Спящая красавица. Или нет? Вроде в заклятье обиженной колдуньи про веретено не было. Ещё пацан приамериканенный, Женёк хотя называет себя Юджином, тоже мне исполнитель желаний джинн. И эта пара детишек, Эрик и Эмма, они кто, Гензель и Гретель? Похоже на то...

Людмила Потапчук, сплетает свою непростую историю так, что оторваться, не дослушав, нет никакой возможности, очарование и безупречная логика этой конструкции против воли захватывает. Всякая вещь здесь на своём месте, ружья стреляют когда им положено, каждая деталь двигает действие.

Для меня это первое знакомство с автором но совершенно точно знаю что ней последнее, в коротком в списке премия Книгуру ещё одна книга Людмилы Станиславовны "Квартира номер сто". Почитаю.

Каждая история про своего героя. И герои-то вполне узнаваемые. И очень даже живые. Только все равно грустно.

Вот на старых-старых фотографиях мама знаете какая? Как принцесса из сказки, прямо чтоб я сдох. У нее волосы сделаны из золотых нитей. Это не очень видно, если фотографии черно-белые, но угадать все равно можно. Мне иногда кажется, она на самом деле принцесса из сказки, поэтому ей так плохо в нашей квартире, и в нашем дворе, и вообще в нашем мире ей плохо, вот она и пьет и пьет из бутылки, пока ей не станет хорошо. Только когда ей хорошо, она никого уже не видит. А когда видит, значит, ей плохо, и подходить лучше не надо, а то будет драться. Люди, когда им плохо, часто дерутся. Не потому, что они злые, а потому, что им же плохо.

Это про Эрика и Эмму просто. Просто триггер для меня:

вот тогда она еще умела на нас не кричать. И Сестренку даже брала на руки, и говорила ей так ласково-ласково: «Эх ты, скотинка ты моя». И если Сестренка начинала мяукать – поначалу она еще не знала, как надо плакать по-правильному, – мама ее успокаивала, мама говорила ей тихонечко: «Чтоб ты сдохла, тварь».

Не могу такое читать. Сидела и рыдала. Это страшнее любого самого страшного ужастика, потому что правда. Жуткая бесчеловечная правда.
Язык написания не просто хороший, но и для каждого героя свой собственный. Благодаря этому они не сливаются в безликую массу.

На полтора часа мальчишки превращаются в камушки с распахнутыми глазами. Затем приходят в себя.
– У нас такого не снимают, – со знанием дела говорит Санек, ставя кассету на обратную перемотку. Видик нудно жужжит.

Не перепутаешь Женю-Юджина с деревенской Клушей или Здыхликом. Кстати, Здыхлик Неумиручий - Кашей Бессмертный по-белорусски.
Автор постепенно знакомит нас с героями, возвращаясь к ним снова и снова. Очень хорошо показывает, что случается с детьми, выросшими с токсичными родителями: алкоголиками, гиперопекающими, сумасшедшей матерью. В общем, та ещё сказочка! Но вот поди ж ты, читала не отрываясь.
И ощущение тягостное.

Улица представляется Здыхлику расширенным вариантом его собственной школы. По ней ходят люди, которые хоть раз в жизни, но пользовались возможностью пнуть того, кто слабее. Не потому, что этот, слабый, чем-то плох. А потому, что он не ответит. В каждой вольно или невольно подставленной щеке эти люди готовы увидеть место, по которому можно ударить. Каждый – насильник. Или побывал им хоть раз в жизни. Или не прочь им стать хотя бы на секундочку. Толкнуть. Унизить. Ущипнуть. Плюнуть. Вытереть ноги. Они все такие.

Потрясающая вещь проучилась. Сильная, грустная, но хочется верить, что все будет хорошо!

Здыхлику хочется попросить прощения у людей, навещающих его. На всякий случай – у всех. Пообещать, что он все исправит.

Страннейшая история со мной на днях приключилась - пошла проголосовать за книгу доброго знакомого на "Электронной букве", зацепилась за смешное название, решила полистать...

Тут же увидела много созвучий своим текстам и идеям - именно на уровне созвучия, гармонизации. Стало еще интереснее. Пошла дальше.

Спустя треть книги поняла, что дочитывать однозначно буду - нравится мне этот пост-модерн. Хотя обычно любые пересказывания сказок и легенд наводят на меня тоску и уныние, "Здыхлик" смог меня зацепить. И нет, аллюзию я не увидела с самого начала. А поняла, что же это за существо, уже после того, как он назвал свои настоящие имя и фамилию.

Дочитала очень быстро, и все время думала - ну, вот чем цепляет? Вроде бы подборочка клипов про типажи, слезливые истории из желтой прессы, такого везде навалом.

Только что поняла, в чем разница.

Автору удалось обойтись без того самого кромешного надрыва, который, увы, типичен для большинства историй о бедах и проблемах маленьких людей. И еще - видно, что все герои автору дороги, каждого он пытается понять и раскрыть - не оправдывая его действий, но и не осуждая за них. Видимо, поэтому и удается ему удержаться от голимой асадовщины и не скатиться в пучину привычной пошлости глянцевых журналов под Рождество.

Получился баланс на проволоке - местами опасный, от которого невозможно тем не менее отвернуться, и ждешь до конца, и конец не разочаровывает - он достаточно открыт, но вместе с тем есть в истории завершенность, есть справедливость, и нет шаблона. Конец предельно сказочен, но ведь мы и читали все время сказку, поэтому и радостно, что завершилась она, как и полагается по жанру, логично и правильно.

Я похож на помесь медведя с крокодилом, за это меня любит жена и обожают подчинённые.

Среди соискателей интернет-премии Электронная буква эта книга не в самом выигрышном положении: странное название блеклая обложка если бы не аннотация обещавшая встречу со сказочными героями, нипочем не взялась бы. А и взявшись сначала все фыркала: ну чего это сюжеты обрываются на самом интересном месте? Язык простоват, персонажей с их разрозненными историями многовато. Ворчала до того момента, как поняла что здешние темы циклически повторяются, свиваются в спираль, которая закручивается всё туже. Вот герои встретятся, начнут взаимодействовать и мне безумно интересно, что из всего этого получится. Бинго, история взяла в плен.

Вот Мальчик-Которого-Всё-Обижают, на нём словно бы написано "пни меня". Неуклюжий, неказистый, одет чёрти во что, туповат, да к тому же мамаша у него, говорят, кукушкой поехала. Здыхлик. Вот девочка Яся, которая делает то, чего от нее ждут и не знает, сама-то она чего хочет. А вот Красавица, ну тут ясно, Спящая красавица. Или нет? Вроде в заклятье обиженной колдуньи про веретено не было. Ещё пацан приамериканенный, Женёк хотя называет себя Юджином, тоже мне исполнитель желаний джинн. И эта пара детишек, Эрик и Эмма, они кто, Гензель и Гретель? Похоже на то...

Людмила Потапчук, сплетает свою непростую историю так, что оторваться, не дослушав, нет никакой возможности, очарование и безупречная логика этой конструкции против воли захватывает. Всякая вещь здесь на своём месте, ружья стреляют когда им положено, каждая деталь двигает действие.

Для меня это первое знакомство с автором но совершенно точно знаю что ней последнее, в коротком в списке премия Книгуру ещё одна книга Людмилы Станиславовны "Квартира номер сто". Почитаю.

Удивительная история! Ассоциируется со свитером, связанным разноцветными нитками, из клубочков, которые нашлись в сундуке. Каждый клубок – отдельная сказка-судьба, которая непонятно как могла завершиться, если бы не связалась с другой. Свитер получился необычный и колючий. Но потом оказалось, что он теплый и греет в морозы. Потому что связан с любовью, спицами доброты и справедливости.

Читаешь и воочию видишь Здыхликов и Ясмин, Юджинов и Юреков, брата и сестру, мачеху, Талию и Алека. Ничего не меняется, разве что адаптируются они в современном мире чуть по-другому, чем века назад. Но зато понятно, откуда берутся, и как такими становятся. Все имеет свои причины, и как правило, взаимосвязанные. Здесь это очень точно прописано, не поспоришь. Книга зацепила, так что пойду переваривать эмоции.

Не нравится мне скандинавская литература, какая-то она странная. Словно холодная волна, которая случайно накрывает тебя, ты еще такой дурачок, решил в нее поднырнуть, а потом от холода и мощи потока долго не можешь вздохнуть-больно. И вроде "вау, как круто", но итог: повторять бы этого не хотелось. Так и скандинавы вроде щемят тебе грудь и слизят глаза, но связываться с этими глыбами льда вновь не охота. Ульф Старк - не исключение, но есть свои "но".

Книга о мальчике по имени Готфрид и о его деде-тезке, что прибывает в больнице (считай, что в престарелом доме)-не может старик себя обслуживать, остался один. И давайте не будем никого обманывать, сюжет испокон веков известный: есть пожилой, есть молодой, что же нас ждет дальше? Ну конечно, вы правильно думаете! Роуд-история,

конечно же! ПОБЕГ! Оба Готфрида замышляют побег! Зачем, куда? Не поверите, за вареньем в дом стариков! За последней банкой брусничного варенья, что изготовила Бабушка! А дед в итоге даже не поделится с внуком, но я могу его понять. Ну дальше там возвращение и долгое обучение "красивым слоечкам".

Как не банально, но эта книга, все о том же: о проблеме отцов и детей. Кто они, наши дети? Кто они, наши родители? Почему сыну приятней прижаться в автобусе к тетке в синем пальто, пахнувшей потом, чем подойти к отцу. Почему деду ново выдуманный рябой "внук" ближе, чем собственный сын. Почему легче украсть у отца словарь, чем попросить? Почему, сказав правду о побеге, ты - Лжец! Почему мы так друг друга не понимаем. Но и Ульф Старк не решит эту проблему, просто в "Беглецах" говорит "потому что мы разные".

Писать детские книги, это вам конечно не ж нос подтирать. Тут надо понимать какие-то механизмы детской психики, одновременно очень сложные и очень простые, особенно если пишешь от первого детского лица. Готфрид очень смышленый парень, он додумывается до таких вещей, о которых, я как взрослый не посмею задуматься. Шутки эти, что обидны детям, а взрослые ржут. Нетерпимость и злость, что присуща детям. Все это очень органично и занятно описано в этой книге-малютке. Прочла я и Ульф Старк - Мой друг Перси, Буффало Билл и я , и тут тоже есть дом на острове, дед-пердун (во всех смыслах), что ворочает камни на огороде, такой же папа- кроссвордист и теплые бабушка и мама. Это склоняет меня к тому, что Ульф Старк очень хорошо помнит себя маленьким и все свои книги писал с себя.

"Беглецы" в отличие от "Мой друг Перси..." очень лиричное, размеренное, логичное, продуманное произведение. Больше эмоций вызывает, больше вопросов задает. Конец тут не грустный, не печальный, а просто светлый: ворона превратится в орла, и старик совершит побег вновь. " Мы встретимся вскоре, но будем иными"-хочется сказать мне, но внук Готфрид знает, что больше никогда не встретится с дедушкой, и он спокоен.

З.Ы. И да , я как жена, хочу чтоб мой муж громко ругался матом на моих похоронах, это будет честь для меня, и если мои дети осудят такое поведение, не знаю мои ли это дети. Ну и сжег потом похоронный костюм, как сделал это дедушка Готфрид.

БЕГЛЕЦ, а, муж. Тот, кто предпринял побег, спасся бегством (Толковый словарь Ожегова)

Маршрут «Долгая прогулка» построен. Первая станция – Швеция. Что мы о ней знаем? Конечно же это Астрид Линдгрен. Королева детской прозы. Незаменимая, незабвенная и бесконечно увлекательная. Вдохнувшая жизнь в стольких героев. И в какой-то степени, взрастившая Ульфа Старка. Его повесть – вышедшая посмертно – одновременно продолжает традиции, заложенные Линдгрен, и венчает собственное творчество.

Тема жизни и смерти – из категории вечных тем. Она касается каждого жителя в масштабе планеты, а может даже за её пределами: ведь звёзды тоже умирают (гаснут). Из всеобъемлющей тематики вырастает история отношения поколений, детства и старости.
На страницах этой небольшой повести мы увидим семью: маму, папу, Готфрида младшего (сына/внука) и Готфрида старшего (отца/деда).

Готфрид! Никто больше так меня не называл. Так звали дедушку. Мне это имя казалось странным. Я знал, что оно означает «Божий мир», хотя, судя по тем картинкам, что я видел в бабушкиной Библии, Бог не был таким уж миротворцем. Но, когда дедушка назвал меня так, мне понравилось.

Старик, потеряв любимую жену, становится особенно ворчлив и болезненно одинок. После очередного падения и сломанной ноги, его перевозят в дом престарелых. Отношения с сыном натянутые, тут не только проблема поколений, но и проблема характеров.

– Мы с ним слишком разные.
– Мы с папой тоже.
– Никогда друг друга не понимали, – проворчал дедушка. – Ему не нравилось мастерить и копать. Он предпочитал разговоры с твоей бабушкой. А она любила беседовать с ним. Они болтали и смеялись. Тогда я уходил и брался за лопату.

Из-за этого непонимания и возникает идея побега. Невозможно признаться сыну, что недоделаны дела, что последнее воспоминие - банка брусничного варенья - ждет в погребе своего часа, а главное - дед не смог как следует попращаться с бабушкой, лишь "ты..." и крепкое словцо слетели с его губ.

Тоска о любимом человеке. Вина, за всё несказанное при жизни. Мысли о смерти. Всё это пронзительно и глубоко раскрывает героя. Становится понятно, что ругается он не от злости, а от беспредельной грусти и тоски.

Побег двух Готфридов - их собственное маленькое путешествие. Самый главный судовой механик в мире принялся командовать. Ему нужно в последний раз окинуть взглядом морские просторы и родные грядки, попрощаться с заливом, небом, скалами, маяком и вечным плеском волн. Его греет возможность передать свои знания, пусть даже через поколение: помощь внука в каком-то смысле упокоила старика.

Можно препарировать этот текст, выделять проблему и идею, описывать характеры персонажей, считать количество сказанных слов... Но хочется сосредоточиться на другом: дать надежду, как даёт её автор, что со смертью ничего кончается, и в конце концов сердца, соединившиеся на земле, найдут друг друга.

Как поёт мама Готфрида-младшего «Somewhere over the rainbow» (Ты найдешь меня в небе высоко над крышами) и варит брусничное варенье с капелькой себя.