«…тонкой нитью обовьёшься

Страстью пламенной сковав

Ты ко мне опять крадешься

Сердцем – струнным инструментом

Не досыта поиграв…»

2018

Л.Г. Иванова (Никитенко)

Часть 1. Папина музыка

Глава 1.

Она их видела. Не часто. Очень редко. И происходило это неожиданно, с тех пор как она стала слышать папину музыку.

Мама тащила Марину, больно держа за руку. Они очень спешили и, от этого Марина не успевала рассмотреть интересные и яркие вывески, которые манили своей загадочностью и тайной, приковывая к себе непроизвольное внимание. А еще красивые и нарядные платья, туфельки, словно магниты, приковывали к себе взгляд, смотря и увлекая со сверкающих стеклянных витрин, то вкусный, будоражащий аппетит, запах булочек, ласково и по-домашнему, смотрящих со стеклянных полочек, они так и ждали, когда же Марина вонзит в них свои зубки. Но мама спешила, смотря только целенаправленно вперед, ни шагу в сторону, и Марина спешила вместе с ней, и бежала, как могла, и все же отвлекаясь на запахи и красоту, царящую кругом, а мама от этого раздражалась еще больше, поторапливая Марину и сердясь, что та, не может бежать еще быстрее. В тайне Марине хотелось оказаться рядом с отцом, чтобы он ее как всегда подбросил почти до неба, как ей всегда казалось, когда он это делал, а потом закинул ее к себе на шею и они бы помчались со скоростью света…, но этого уже давно не было. Внезапно Марина услышала красивую, переливающуюся мелодию и резко обернулась на эти непривычные и незнакомые слуху звуки, но мамина рука требовательно и настойчиво потащила ее к выходу. По этим движениям она поняла, что еще немного и мама очень-очень рассердится, но то, что она увидела, ее так поразило, что она встала как вкопанная и ее глаза широко раскрылись от огромного удивления. Ведь прямо в стене она увидела красивую белоснежную дверь, с золотыми тиснениями по контуру и причудливо изогнутой ручкой. Она светилась, как показалось Марине, среди темных стен и мрачных спешащих лиц, которые сновали туда-сюда и совсем не замечали того, что видела Марина. Но она стояла и смотрела во все глаза, чувствуя, как что-то радостное и чудесное поднимается в ее душе, совсем как тогда, когда папа был рядом, когда он должен был вот-вот вернуться с репетиций, приехать с гастролей или когда у него получался шедевр. Марина всегда его чувствовала, этому удивлялась даже мама.

И вдруг эта дверь отворилась, а за ней стоял Отец и, улыбнувшись, он подмигнул ей.

– Мама! Мамочка! – закричала счастливая Марина, стремительно кинувшись к винтовой лестнице, – я поняла! Я все поняла, откуда ты знаешь, что папа рядом! Я услышала ее! Я слышу папину музыку! – бежала она за мамой, не помня себя от счастья, не замечая, как слезы бегут по материнским щекам, оставляя мокрые дорожки и капельки на ресницах. Она не знала, что ее мама уже год как вдова. А ее отец не вернулся с гастролей, насмерть разбившись, возвращаясь домой.

ХХХХ

Взрослела Марина тяжело и как многие одинокие подростки была со всеми и ни с кем. Она знала, чем живет коллектив, его главные члены, имеющие материальных благ несколько больше, чем другие, соответственно, считавшие, что их положение должно быть повыше. А также и тех, кого считали тихонями или серыми мышками. Но Марина никуда не входила, сама по себе, у нее на все было свое мнение, свои ценности и понятия, о которых она не говорила, ей было скучно со сверстниками. Она много читала и думала, и немного сочиняла. Странные стихи, странные взгляды на жизнь, на сверстников, на науку. Странный и не земной. Мальчишки ее боялись, а девчонки пожимали плечами и мирились с ее компанией, не отягчающей, но и не облегчающей их существование. Молчание и нежелание участвовать во многих сомнительных мероприятиях, настораживали категоричных подростков и, мало кто знал, что она была далеко-далеко от всех, думая о звездах, законах Вселенной, мира, зарождения жизни, которые манили ее тайной и загадкой.

«Она всегда была не такая как мы», – заключила одна из девчонок, глядя на молчаливую Марину, которая не поддерживала разговор, а просто всех слушала, сказать ей было нечего, сплетничать она не любила, осуждать и обсуждать тоже. Так и присутствовала, мирясь со своим окружением.

Вместе с тем, со временем взросления, появилась и поселилась в ее душе тоска, которая иногда давала о себе знать внутренней пустотой и усталостью существования и только вера в чудеса помогала и спасала от мирского и бренного существования. Она их видела. Иногда. Редко. Видимо, в моменты поворота Судьбы.

Но вместо радости открытий в ее душу закрался страх, страх не соответствовать ожиданиям, страх, что с ней что-то не в порядке, а вместе с этим неуверенность и замкнутость в своем внутреннем мире, особенно после того, как она увидела их в первый раз.

Тогда мама ее отправила до ближайшего магазина. Возвращаясь, внимание Марины привлекли молодая мама, идущая с маленькой дочкой. В материнских руках были маленькие необычные ботиночки небесно-голубого цвета. Она в одной руке держала ботинки, а другой тащила за руку свою дочку, то и дело, поторапливая ее.

«Совсем как мы с мамой в детстве», – почему-то Марине с грустью вспомнилось. – «Видимо тоже без отца растет, трудно девочке, наверное…, вот бы ее отец на руки поднял, на шею посадил», – начала мечтать она, вспоминая давно забытые ощущения.

И вдруг ей послышалась знакомая мелодия и, в этот момент, прямо из вороха листьев появился человек в черном костюме, он подбежал к женщине и выхватил у нее ботиночки, а потом как размахнулся и бросил их к соседнему зданию, из-за угла которого выходил мужчина в черных очках. Ботинки оказались прямо у него под ногами. Но самое поразительное оказалось то, что этого никто не увидел кроме самой Марины, а человек в черном костюме, посмотрев Марине прямо в глаза, загадочно улыбнулся и, подмигнув, резко подпрыгнул вверх и исчез яркой синеве неба. Просто растворился.

Марина, не веря своим глазам, смотрела на небо, задрав голову кверху и все, видимо, ждала, когда он свалится на землю, но этого не произошло. И она медленно-медленно перевела взгляд с неба на женщину с ребенком, которая усиленно искала пропажу, очень нервничая и раздражаясь. Потом перевела взгляд в противоположную сторону, где из-за угла вышел мужчина в черных очках, тот уже поднял ботиночки ярко-голубого цвета. Тогда Марина подбежала к женщине и спросила:

– Простите, Вы не ботиночки случайно ищете?

– Ага, – растерянно ответила она, осматривая местность блуждающим взглядом.

– Я видела их там, за углом, кажется, тот мужчина их поднял, – виновато улыбнулась она, чувствуя себя причастной к пропаже, и указала в нужном направлении. И в этот момент, она увидела, что мужчина в черных очках, улыбается во весь рот и размахивает ботиночками, как флагом на Олимпиаде, более того, он еще и закричал на весь двор:

– Таня-а! Вот так встреча! – он раскинул руки для объятий, несмотря на то, что женщина была ошарашена от удивления, видимо, для нее встреча была не просто неожиданной, но еще и не слишком желанной.

– Алексей?! Ты?! Как?! А Штаты?! Как ты здесь оказался?! – задавала она вопросы, не дожидаясь ответов. Она смотрела на него во все глаза, расширившиеся от удивления.

– Вчера прилетел, – ответил он, не глядя на нее, потом глубоко вздохнув, как перед прыжком в глубину, выпалил, – тебя искал, не нашел. Собирался улетать сейчас, – смущенно проговорил он, нервно теребя детские ботиночки в руках.

Женщина, которую как, оказалось, звали Татьяна, медленно перевела взгляд на его руки и тихо рассмеялась, а дочка закричала:

– Мама, мои ботинки! – и подбежала к Алексею, а он удивленно смотрел на ребенка.

Марина, наблюдая за ними, увидела, как Алексей внимательно посмотрел на девочку, потом тихонько присел рядом и испытывающим взглядом начал всматриваться в ее черты лица, предварительно вернув ей ботинки.

–Как тебя зовут? – после недолгого изучения, он взволнованно спросил. – Кто ты?

– Я – Дарья Алексеевна Морозова! – гордо и громко ответила она. – А ты? – хитро прищурив глаз, спросила она, глядя на высокого незнакомого дяденьку.

– Я…, – он растерялся при ответе, и он неожиданно для себя спросил. – А сколько тебе лет?

– Хм! Четыре, конечно! – ответила девочка как маленькому мальчику. Алексей метнул взгляд на Татьяну, но та отводила глаза.

– Значит Алексеевна, значит четыре…, – задумчиво протянул он, глядя на Татьяну, но та все прятала от него взгляд. Тогда он резко подошел к ней, и, схватив ее за плечи, попросил посмотреть ему в глаза. И когда она посмотрела, то они были полные слез.

И в этот момент с балкона раздался нетерпеливый материнский голос:

– Маринка! Ты скоро! Ужи три часа тебя жду! – ворчала с балкона мать.

– Да иду я! – невесело буркнула она, желая остаться еще, но все же медленно побрела в сторону дома, частенько оглядываясь на эту троицу, в Судьбе которых она стала невольным участником. Когда она подошла к подъезду то, обернувшись, увидела, как Татьяна рыдает на плече у мужчины, а он крепко обнимает ее, держа на руках маленькую дочку. И по все видимости отпускать он их так просто совсем не собирался. И Марина, в душе порадовавшись за них, забежала в подъезд и стремительно начала подниматься по ступенькам.

Так, после того, как она встретила отца за белоснежной дверью, который ей улыбнулся и подмигнул, Марина стала слышать папину музыку и, случалось это в самые трудные моменты жизни. И она научилась определять, что в скором времени все пройдет и жизнь наладится. Это надо просто пережить. Но об этом она молчала.

Почему-то ей не хотелось этим делиться, ни с кем, даже со своей подругой, с которой они находились вместе с начальной школы. Она была легкая и всегда любила пощебетать, рассказывать о том, где она побывала, с кем познакомилась, что это за люди, еще ей нравилось спрашивать у Марины ее мнение, относительно поступков ее знакомых, так как Марина редко ошибалась, очень ясно считывая мотивы поступков окружающих, и Лере, недалекой в своих умозаключениях, был интересен взгляд этой спокойной и немного угрюмой девушки, которая совсем не вписывалась в общую картину одноклассников.

– Тебе бы во дворце сидеть, ты как принцесса какая-то, так интересно наблюдать за тобой, аристократка! – улыбалась она, – откуда ты только столько знаешь?

Марина в ответ просто пожимала плечами.