Цитаты из книги «Дары ненависти»

То мы покорно шаманим по просьбе ролфийской похитительницы, то пытаемся сбежать – куда это, любопытно? – то набрасываемся, чтоб похитительницу удавить, то бьем ее по голове, а теперь вдруг спасаем, приносим в… клювике?.. лапках?.. что там есть у змеек? – намотав на хвостик! – ролфийские пистолеты, да еще и смиренно дожидаемся, пока злобная ролфи догонит маленькую беззащитную змеюшку и учинит ей допрос… Что дальше?

Потому что ролфи пела. И ничего заунывнее и немузыкальнее Джоне никогда ранее слышать не доводилось. Вообще-то сложно назвать это волчье вытье вперемешку с собачьим скулежом пением, но по всему было видно, что ролфи уверена, будто поет. Песню. Так, по крайней мере, утверждал дух Эйккена.

Если эрна Кэдвен и боялась чего-то под тремя лунами больше, чем позорной удавки, так это возможности потерять бесценную пленницу именно сейчас. Воистину, это была бы очень злая шутка богов – лишиться добычи из-за проклятия, некогда наложенного ролфийкой.

Легче легкого давать себе торжественные обещания выследить, настичь, схватить и в зубах притащить добычу любимому хозяину, когда в глубине души всерьез не рассчитываешь на успех. Но вот успех пришел – и что с ним теперь-то делать?

Дед! Да ты у нас эпический герой! Сумел-таки прославить имя в веках! – мысленно крикнула она мигом затихшему призраку. – Эй, ты куда это спрятался, Эйккен Безумный? Выходи! Принимай почести».

Чудес не будет. Богиня – не фокусница и не бродячая гадалка, она никогда и никому не дарит победу. Боги просто уравнивают шансы, и это единственное, на что может надеяться человек.

Иногда леди Алэйа подмечала в застывшем карпьем взоре укоризну, но относила ее на счет поварихи.

Война – это пир огня и крови, как раз то, что по нраву богам. От мести и войны всегда страдают невинные, но раз боги допускают и благословляют месть и войну, следовательно, невиновных нет.

Чувство у нее было такое, словно в расписном балагане вместо расцвеченного звездочками из фольги «настоящего мага» она обнаружила вдруг пьяного красномордого мужика в траченных молью лохмотьях и воняющего перегаром.

Великодушие – это роскошь сильных.