© Любовь Сушко, 2021

ISBN 978-5-4490-7883-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

ЭРА СТРАСТИ И ОГНЯ (ОЗАРЕНИЕ)

Там тайна сокрыта навеки от глаз любопытных князей,

Текут там молочные реки, и девы – не будет милей,

Не будет светлее и краше созданий на милой Руси,

Там дивные, светлые наши защитники, здесь – палачи,

И пусть они спят и не знают, во что превратилась страна

Но дивные звезды сияют, и снова приходит весна,

На миг заглянувший Ярила, подарит нам снова вождя,

И верю, страна моя милая, он снова поднимет тебя.

Своим поцелуем разбудит, и страстным огнем опалит,

И дева прекрасная будет, от страсти рыдать до зари.

И солнце, вернувшись, осветит, и дождик, и снова гроза

И явятся сильные дети на место убогих тогда.

И храмы, небесные храмы объятья свои распахнут,

И волхв могучий, упрямый, нам снова укажет наш путь,

Особенный, вечно гонимый, он станет в том мире вождем,

И снова под градом и ливнем, мы в светлые дали войдем.

И в Ирии будем навеки, прощенья у предков прося,

Смотреть, как внезапно померкнет неверная наша стезя.

Князь черный, тебя, отвергая, и черную немощь, кляня,

Увидим, как звезды играют, как боги встречают меня.

И с ними достойнейшим сыном, ты станешь – не темным рабом.

И Лада, предел свой покинув, нам снова подарит любовь.

И плоть умерщвлять мы не станем, и встанем спокойно с колен,

От бездны порока отпрянем, о смерти забудем совсем.

Пролог

И начинаем мы повествование о временах давних да прекрасных, когда боги, люди и духи обитали рядом, а в небесах драконы -змеи летали, где им вздумается, и еще не родились герои, которые вышли с ними на поединки, а потому были они вольными птицами, прекрасными, почти чудесными казались.

И родились тогда самые удивительные истории о том, как все начиналось, как боги, люди и духи жили вместе и горя не знали, а радости поровну дели.

То одни, то другие рассказывали нам истории эти. И постепенно их так много набралось, что целая книга получилась, прекрасная и неповторимая, как и сама жизнь. Некоторые из них здесь оказались. То что запомнилось, то, что в душе хранится.

В объятьях Мрака

И были времена, когда только мрак стоял на земле. И богов, которые миром этим владели, так и называли Отец Мрак и Матушка Мракиня, хотя не матерью, а мачехой была она для людей, духов и животных, потому что все страхи и рождались в душах в те времена и самые тяжкие насилия совершались. И если сам Мрак бывал великодушен, то она уж лютовала так, что в любой момент жизнь могла закончиться, и конец еще и не света, а мрака легко устроить было. Слишком хрупким оставался мир в те времена, и сокрыт он был во мраке кромешном.

Но никто не решился бы противостоять им, наши солнечные боги тогда еще не родились на свет. И только у Лады – богини Любви, родилась старшая дочь, прекрасная Ночь. И чтобы как-то хоть немного рассеять Мрак, она сшила для нее плащ и украсила его яркими звездами. Они сверкали и сияли на этот плаще великолепном.

Иногда бросала юная красавица звезды на землю и в воду, чтобы и там много светлее стало, но чаще оставались они на небесах.

Только усмехался старый Мрак, он тайно был влюблен в Ладу и прощал ей некоторые шалости и сам всегда готов был в ее объятиях оказаться, и обнимал ее дочь жарко и пламенно. Зато жена его Мракиня вовсе не могла радоваться такому вторжению.

Видела она, что эта юная красавица не только мужа ее готова захватить и подчинить, но и весь мир скоро во власти ее будет. Он ей позволял слишком много, и все время оказывался там, где и она была. А как такое могла терпеть та, которая привыкла безраздельно властвовать, и вдруг не только страсть, но и власть сама начала из ее рук ускользать незаметно

Сначала хотела она скандал закатить, но богиня Судьбы Мокашь сказала ей о том, что все по написанному идет, и ничего она не добьется. И таким суровым был взор ее, что не решилась Старуха против нее идти.

А Мракиня была еще и мудра, а не только темна, потому она не стала яриться, а поймала далеко в горах повелителя ветров Стрибога, который всегда ей помогал, потому что был ее тайным веретенным возлюбленным. И потребовала она от него:

– Обольсти Ночь, пусть она твоей возлюбленной станет.

– Вот еще, – возмутился он, – она юна и прекрасна, но никогда мне особенно не нравилась.

И долго еще он от мнимой ярости метался, и доказывал ей, что не бывать этому.

Стрибог хитрил, но ему не хотелось терять свободы и связываться со старым Мраком. Хоть и хитра была его ревнивая жена, но не заставит она биться их яростно, не сможет его перехитрить. Он знал, что не будет победителей в той схватке, не стоит и пытаться. И почему он должен был ей подчиняться, пусть поймает сначала.

А еще больше не хотелось ему терять свободу даже из-за красавицы Ночи, потому и не стал он ничего предпринимать. Посмотрел на то, как удалились эти двое, да и умчался куда-то, только его и видели.

Зато Ний – повелитель тьмы оказался более сговорчивым. Как только пожаловала к нему Мракиня, так на все он и согласился. Сердило его то, что Лада так и не стала его возлюбленной, и решил он причинить ей боль. А для этого Ночь лучше всего и подходило. Так эти двое повелителей Тьмы и нашли друг друга.

А потому, когда Мракиня намекнула ему на то, что Ночь проучить надо, он ничего не говорил, но и не раздумывал особенно долго. Смертелен был взор Бога Тьмы для людей и животных на земле, не особенно приятно было и богине, когда налетел он на нее, а она как раз в объятиях Мрака и была. И так сильна была эта внезапная страсть, что звезды еще сильнее сверкали на плаще ее великолепном. Этим двоим казалось, что никто их не видит, ничего знать нельзя было. Вот и не заметили они вторжения Ния.

Налетел он в ревности неодолимой, потому что и девицу легкомысленную полюбить успел, и стал в клочья рвать плащ ее, и разбрасывать так далеко, что уже и не отыскать и не собрать их.

И оказалась она в один миг обнаженной, и уличенной в страсти своей. Но не думал грозный Ний, что такой он ее еще сильнее полюбит, чем украшенную звездами, только путь к сердцу девицы он себе уже отрезал. Она и боялась и ненавидела его, и мчалась прочь.

Все видела богиня Лада. И черную страсть, и ревность Ния она ощущала, и ярость Мракини, которая уже около своего неверного мужа была, и самого Мрака, оставшегося со старой и сварливой женой, и потерявшего возлюбленную свою, но было и большее. Она чувствовала, что мрак на земле становится еще сильнее, а это значит, что пройдет немного времени, и он уничтожит все в этом мире, и не только солнечных богов не появятся, но и света никакого не будет, и мира самого не станет.

Мокашь только смотрела на нее пытливо, она одна пока знала, что наступит ли конец света или жизнь победит и его еще больше станет – это только от Лады зависит.

Отправила богиня Гармонии подальше Мракиню несносную, которая только свои обиды и помнила, а все остальное забыла, и стала разыскивать Ночь.

А та рыдала в горах, в холодном замке Горыныча и ни за что в мир возвращаться не хотела.

Напрасно ее Змей уговаривал.

– И сдался тебе этот старый Мрак, подожди немного, такие красавцы появятся, что ты и не вспомнишь про него больше.

– Никто мне не нужен, ничего я не хочу, – только и говорила она.

И Змей и Ночь встрепенулись и оглянулись, когда засияла на пороге богиня Лада.

– Как долго мне тебя искать пришлось, – говорила она.

– Не надо ничего, никто мне не нужен.

Но она не собиралась слушать дочь свою. Швырнула ей новый звездный плащ и повела с собой, поблагодарив Змея за приют.

– Мрак не приблизится к тебе, и Ний тебя не тронет, погуляла, а теперь пора и послужить немного этому миру. Никто не любит кромешный мрак, а вот когда твои звезды сияют, уже прекраснее и лучше все станет, а потом и иной свет появится. Тогда ты сможешь и отдохнуть немного.

И пыталась еще противиться Ночь, но все напрасно. Тогда и шагнула она туда, в мир, укутанный мраком.

И воцарилась она в мире.

Много чего с тех пор видела и знала Ночь прекрасная – сколько страстей, сколько всего под звездами ее совершалось. Как прекрасны были влюбленные, какие страсти между ними разгорались, иногда и печально все заканчивалось, но на то она и жизнь, что рано или поздно ей конец наступает.

Но никто из богов с той поры не посмел приблизиться к ней. И она должна была только смотреть на чужих и радоваться тому, что там такое происходило.

А когда впервые красный всадник пролетел над землей и возвестил о том, что родился День, она смогла немного передохнуть. А потом появлялась снова, и загадочно улыбалась, потому что знала, что будет снова смотреть на то, что происходит, а это немного эротики, страсти, радости и беды, которые так хороши были именно под темными небесами, усыпанными звездами.

Мракиня теперь была спокойна, муж ее при ней оставался, только порой, она снова и снова вспоминала, каким был он, когда обнимал юную звездную ночь. Таким пылким и влюбленным с ней он не бывал никогда. И она тихо плакало о том, что было и чего не было.