Пролог

– Урод! – хватаюсь твёрдой хваткой за решётку, до жжения в ладонях, срывая в кровь мозоли. Хочу плюнуть в лицо этому ублюдку, но по горькому опыту знаю, что за это меня не будут кормить несколько дней.

– Глаза Ангела… – говорит он на ломаном русском, хватает меня грязной, огромной ладонью, сдавливая щеки, поворачивает голову в разные стороны. – Сучки не могут быть настолько прекрасны. Не думаю, что смогу выдержать. Хочу поиметь девку!

– Н-нет… отпустите… прошу! – дергаюсь, как от удара током, когда этот уродливый мужик приближает своё лицо к моему. Тошнота у самого горла, когда облизывает щеку шершавым языком.

– Если только надеть ей мешок на голову и вусмерть нажраться, – говорит второй охранник, что стоит рядом и наблюдает все это время. – Не забывай – она дочь нашего врага.

– Да плевать! Дырка она и есть дырка. Никто и не заметит, – хмыкает он, вытаскивает свой мерзкий отросток и трясет перед моим лицом. Запах отвратительный, словно немытый туалет в заброшенном торговом центре.

В этот момент за железной дверью что-то гремит, привлекая их внимание. Они переглянувшись хватают оружие и спешат проверить, что произошло.

А я смотрю им вслед и шумно выдыхаю. Пронесло. Пока что…

Это место пропахло грязью, потом, мочой. Женские крики оглушают. И как бы я не хотела абстрагироваться, не получается.

Скоро, совсем скоро и меня ждёт печальная участь.

И даже деньги, которые отец перевел на счёт похитителей, не помогут. Меня бы уже давно положили на алтарь насилия, чтобы эти звери смогли забрать всё чистое и светлое, что есть в женском существе.

Я еще девственница… Для них это лакомый кусочек. Они сделают это чисто ради забавы.

Я буду распята и осквернена зверьем, что жрут без приборов, ссут без шторок, трахаются, не подмываясь.

Закончу, как эта женщина, что приносила мне похлебку на последнем месяце беременности, и судя по обреченному взгляду, рожать она будет прямо здесь. Выживет, если природа помилует.

Я в аду. Выхода нет. Только мрак, грязь, страх. Моему одиночеству здесь нет конца. Отчаяние давно въелось в плоть, разлагая душу. Нужно подумать о хорошем, но сил нет. Желания тоже.

Один из животных вернулся. Осматривает меня сальным взглядом, бьет по клетке пистолетом, заставляя вздрогнуть как дичь на привязи. Ржет, скотина, что-то на своем языке буровит и снова… расстегивает брюки. Только не это. Только не это!

По прутьям теперь бьют твердой, мерзкой на вид плотью, и я не могу сдержать рвотный позыв. Стоило только представить, как скоро эту дрянь будут толкать в моё исхудалое тело, тут же срыгиваю на пол отвратительную похлебку.

Он что-то орет, но шум в ушах и близость обморока заглушают его речь. Потом громыхает тяжёлой связкой ключей и подходит со стороны дверцы.

Мой конец совсем близок.

Лязг ключа в замке заставляет дрожать и сжаться в комок. Ощутить себя побежденной.

Я прижимаюсь обнаженной спиной к прутьям, пытаясь не думать о том, что со мной сейчас произойдет. Это сломает меня окончательно и бесповоротно? Или будет хоть один шанс остаться человеком. Надо подумать. Подумать о хорошем. Подумать о том, что хорошего есть в моей жизни. Учеба. Подружка. Мечты. Названные братья. Особенно мысли о них не дают мне окончательно погрузиться в темень страха.

Он уже близко, рукой хватает за волосы, причиняя боль, заставляя всколыхнуться гневу. Откушу. Сдохну, но не дамся.

Как вдруг… со стороны выхода гремит оглушающий рев, а после… взрыв.

Животное всполошилось, позабыв закрыть клетку, побежало в сторону шума.

Я, немного отдышавшись, решаю использовать этот уникальный, возможно, единственный шанс.

Выбираюсь из тесной клетки, чувствуя, как от прохладного ночного воздуха знобит все тело, и осторожно выглядываю в коридор.

Увиденное приводит меня в ужас куда хуже того, что я видела раньше.

Там идет настоящая бойня. Литры крови по полу, куски тел, выстрелы и вопли.

Эту картину мне никогда не забыть. Во рту и без того было сухо, но теперь настоящая пустыня. Мысли от страха плутают, дышу прерывисто, прикрываю глаза, собираю всю волю в кулак, разворачиваюсь и смотрю в другую сторону.

Но там то же самое. Некуда бежать.

Идет схватка уже без оружия и те ублюдки, что удерживали меня все это время, становятся жертвами двух весьма активных спецназовцев.

Они оба дерутся, как хищники, ножами вспарывая свою добычу, слишком отточено и умело, а потом синхронно вдруг кидают окровавленные тела и шагают по направлению… Ко мне.

Я теряюсь от ужаса. Кричу во все горло и отпрыгиваю в сторону, как вдруг… парни стягивают маски, открывая половину лица.

Боже, огромное спасибо!

На меня тяжёлой волной обрушивается облегчение, и я падаю на колени с радостным возгласом.

И пусть лица сосредоточены и злы, но я знаю их. Они мое единственное спасение. Пришли за мной. Мои названые братья.

Два солдата, что служили под началом моего отца. Именно он когда-то ввел их в дом и сделал почти членами нашей семьи. Они лучшие в своём деле. Лучшие офицеры антитеррористической организации.

Это, надо сказать, помимо весьма опасной привлекательности, которую они использовали для выполнения многих заданий.

Отец ими гордится и ничего удивительного, что именно Захар и Ренат пришли меня спасти.

Ни слова не говоря, меня подхватывает на руки Ренат, так, что я тут же обхватываю его бедра ногами и вцепляюсь в крепкую шею мужчины. Сразу становится уютно и хорошо, как дома, а не посреди пустыни. Захар же выстреливает в целившегося в нас врага.

Внезапно крышу просто снимают и на нас, крутя винтом, спускается вертолет.

Дыхание от потока воздуха перехватывает, но я слышу:

– Спрячь мордашку, Киска.

Сзади ко мне подходит Захар.

Он обнимает меня со спины. Небольшая заминка, трос, пояс для безопасности и вот мы втроём поднимаемся в воздух. Я и мои вечные няньки, вымахавшие в двух упрямых солдафонов.

И не смотря на страх, отчаяние, боль, тошноту, я счастлива, потому что два моих любимых, названных брата защищают меня, а теперь накрывают коконом силы и мощи.

В этот момент не думала о лёгком призрачном возбуждении, что теплилось на дне моего тела. Сейчас не время. Да и вообще не время. Эти два великолепных мужских образца – мои Ангелы Хранители, и воспринимают меня как сестру.

И это правильно. Пусть остается все как есть. Не нужно им знать, как сильно тянет низ живота от воспоминаний о самой грязной, порочной фантазии… Оказаться в четырех мускулистых руках.