Корректор Евгения Царик

Иллюстратор Любовь Деточкина

© Любовь Деточкина, 2019

© Любовь Деточкина, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-9576-3 (т. 3)

ISBN 978-5-0050-9577-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Odoratika Валерия Карманова

Odoratika Нарвская бухта

Рубен стоял у оплавленных перекошенных перил и смотрел в замерзшую белую гладь.

Они успели. Это было хорошо. Но прилетели слишком поздно для того, чтобы спасти. Сначала они жгли, сбрасывая тонны напалма. Потом пришла уточняющая директива, что океан заражен. Рубен молчал несколько минут, а потом спустился в технический отсек, где на мониторах уже фиксировали зону поражения, и сам ввел команду «ISA». Они еще никогда не видели, как работает оледенитель на такой большой территории. Приборы показали готовность, невидимые лучи острыми ножами вырезали из пространства материю, которая превращалась в состояние окаменевшей мерзлоты. Дальше шли отчеты, подтверждения, что вирус не обнаруживается, анализ чистоты и пригодности атмосферы. Рубен оставил читать это все помощника. Он посадил шатл, заблокировал выходной терминал, и игнорируя рекомендацию о защитном скафандре, вышел в выгоревшую и замороженную равнину. Он шел прямо, слушая ровный хруст под тяжелыми ботинками. Рубен вспоминал высокие кипарисы на набережной, аромат можжевельника и капсулу подводного такси, которое увезло его два года назад прямо в объятия любимой жены и дочери. Их праздничный ужин у больших иллюминаторов подводной виллы в честь его скорого возвращения, ведь оставалось всего два с половиной года. Это так мало, а впереди ждала тихая уютная жизнь, полная любви, радости и счастья в самом современном и безопасном на планете месте – подводном городе Нарвил.

Ноты: можжевельник, мокрый табак, зеленая скорлупа грецких орехов (йод), холод, вода, пепел, замерзшая во льду трава, хвойное масло, кипарис, соль, скипидар, кора, почва со мхом.

Odoratika Tangalunga

Высокие лаковые сапоги, начесанные высветленные волосы, вызывающая яркая помада. Гала готовилась. На руки прыгнула Яра. Гала чуть качнулась, но устояла на ногах.

– Все будет хорошо, – пообещала Гала и опустила камышового кота на пол.

Яра чуяла нервозность хозяйки. Гала закрыла глаза, глубоко вдохнула и задержала дыхание. Ушли звуки города, сочащиеся сквозь приоткрытое окно вместе со смогом и пылью, ушел стук сердца. Гала вдохнула терпкую нагретую солнцем зелень равнины, почувствовала аромат спелого манго, протянула руку и почти коснулась темного морщинистого лица бабушки. В голове зазвучал шелестящий тихий голос.

– Есть работа для белых, холенных городских людей с дипломами, за нее всегда будет драка, а есть работа для нас, и на нее никого нет, кроме нас.

Образ бабушки подернулся темной пеленой, темнота ожила и издала громкое урчание.

Яра бодала большой мягкой головой ногу Галы.

Гала погладила кошку, проверила содержимое сумки и вышла в ночные огни города.

– Покатаемся, красавица, – звучали голоса из проезжающих мимо машин.

Охранник клуба осклабился и, пропуская внутрь, басовито прошептал:

– Тебе бесплатно!

Гала хорошо запоминала лица, но в этот раз она все же взяла фото клиента с собой. Мельком взглянув на него в приоткрытой сумке, она поправила изрядно пожженные белой краской волосы и огляделась. Найдя объект, Гала направилась к нему сквозь танцпол, вихляя бедрами так, что две хлипкие девушки, попавшие под удар, поскользнулись и упали.

Быстрое движение руки в сумочке. Несколько капель на ладонь. И вот уже по щеке бритого с фотографии течет оранжевое масло.

– Хочешь массаж, массаж, хороший массаж, ты расслабиться! – выкрикивает сквозь музыку Гала, размазывая по широкой шее масло.

– Уйди! – кричит телохранитель бритого и отталкивает Галу.

Гала смешивается с танцующими, быстро пробираясь через них к выходу. Она тяжело дышит. Ночной пыльный воздух проникает внутрь, но не дает облегчения. Гала достает фляжку, делает несколько глотков и закашливается.

– Крепко, милая? Поделишься? – спрашивает сидящий у стены бродяга.

Гала отдает фляжку. Немного покачиваясь, но уже глубоко дыша, она отправляется в темный переулок. Там Гала скидывает неудобные сапоги, с наслаждением касается босыми ногами остывающего асфальта. Она безумно скучает по своей деревне, по ее запахам, ночным шорохам, топоту бегущих буйволов, гомону ребятни. Но она останется в каменных джунглях, чтобы регулярно отправлять в деревню посылки.

В недрах ночного клуба, распластавшись на полу, лежит бритый, по его лицу бегают разноцветные огни стробоскопов.

Бездомный с удивлением допивает сладкий нектар манго из фляжки.

Гала запрокидывает голову.

– Звезды остаются такими же, куда бы ты ни пошла, – звучал тихий голос бабушки.

Ноты: маракуя, мамины духи, авокадо, шерсть животного, слива, лаковая кожа, лак для волос, пыль, асфальт, смог, зелень, кожистые листья, манго, тропические фрукты.

Odoratika White Moon (Белая Луна)

Густая темнота окутывала, баюкала и шептала: «спи».

Но Лизу таким не возьмешь. Она опустила ноги с кровати, нащупала тапок, хлопая босой ногой по полу, поискала второй, но осознав тщетность усилий, отправилась в темноту комнат в одном правом тапке. Лиза любила темноту. Она могла ходить по своей маленькой квартирке с закрытыми глазами. Но оказавшаяся на месте двери стена резко вернула Лизу к реальности. Реальность состояла в том, что уснула Лиза в доме у крестной. Милой седеющей старушки, безумно обожавшей свою единственную, пусть и не родную, дочурку. Потирая лоб, Лиза вспоминала расположения комнат. И когда искры перестали мелькать перед глазами, бодро направилась в кухню. Шаря по стене, Лиза нащупала дверцу буфета и улыбнулась. Первым нашлось блюдце с жареным арахисом. Потом чуть подсохшие конфетки в вазочке. Пачка не любимого, но такого вкусного ночью печенья. Дальше в руках оказалась коробка. Лиза запустила в нее палец, облизала и скривилась. Какао. Простое, горькое. А сахарницы нет. Лиза покопалась в памяти, ища подсказку, где же находится сахарница. Но память подбросила обрывок вчерашней беседы с крестной. Они стоят у двери кухни и Лиза гордо заявляла:

– Я не хочу переступать порог этой полной соблазнов комнаты, я на жесткой диете!

Вот оно как! Лиза тихонько вернула распотрошенную коробку какао на полку. Дверца буфета предательски громко скрипнула. Привстав на носочки, Лиза начала красться обратно в спальню. Из темноты начал проступать белый прямоугольник холодильника. На мгновение потеряв контроль над своим телом, Лиза словно в замедленной съемке, наблюдала как это, вырвавшееся из уз контроля тело, метнулось к холодильнику. Но злополучный правый тапок зацепился, и, продолжая движение, Лиза падала. В падении она успела подумать, как хорошо было бы попить горячего сладкого чая с вареньем из розовых лепестков, которое всегда было у крестной. В финале падения Лиза, разумеется, достигла пола, больно ударилась локтем и коленом, и что было еще унизительнее, разбудила крестную. «Застигнута ночью у холодильника, какой позор!» – думала Лиза. Крестная вбежала в кухню в необъятном кружевном балахоне, который она именовала «правильной ночной рубашкой», чем вызвала легкую улыбку Лизы. Выяснив, что все живы, крестная достала из холодильника мазь, отдала тюбик Лизе, а сама поставила на плиту большой чайник. Лиза молча мазала ушибы. Крестная расставляла на столе большие чашки с еще более огромными блюдцами из старого сервиза. Потом достала розовое варенье. Посмотрела на Лизу, и та со вздохом кивнула.

Ноты: жаренный арахис, пралине, кокосовая стружка, песочное печенье, ментол, мята, карамель, какао-порошок, мазь против ушибов, крахмальные салфетки, чай, роза чайная, пыльный дым, сухие травы.