Цитаты из книг автора «Любовь Баринова»

Все эти книги и фильмы, – сказала она как-то, кивнув на журнальный столик с книгами и кассетами, – легенды, песни врут, когда ставят во главу жизни секс, сексуальную любовь мужчины и женщины. Обманутые писателями и режиссерами люди страдают, вместо того чтобы определить и принять ту страсть, которая выпала им. Сколько я наблюдаю – мужчин в основном, – у каждого есть своя страсть, стержень, пуповина, которая связывает и примиряет с миром. Без этой страсти ему не выжить. И далеко не всегда она зиждется на сексе и даже не всегда направлена на одушевленный предмет. Есть у меня один клиент, – она завела глаза, – изучает облака. Целые лекции прочитывает мне каждый раз. У него есть жена, которую, как он говорит, он очень любит. Но я не сомневаюсь, если не будет жены, а будут облака, он выживет и – о ужас! – будет счастлив, а если будет жена, но не будет облаков, то и его не будет.

Несмотря на то что он почти не бывал в квартире детства, а когда бывал, то воспринимал ее как блеклую копию ее же прежней, эта квартира была несущей стеной или даже незыблемой частью фундамента того сооружения, которым он представлял себя.

им. Сколько я наблюдаю – мужчин в основном, – у каждого есть своя страсть, стержень, пуповина, которая связывает и примиряет с миром. Без этой страсти ему не выжить. И далеко не всегда она зиждется на сексе и даже не всегда направлена на одушевленный предмет. Есть у меня один клиент, – она завела глаза, – изучает облака. Целые лекции прочитывает мне каждый раз. У него есть жена, которую, как он говорит, он очень любит. Но я не сомневаюсь, если не будет жены, а будут облака, он выживет и – о ужас! – будет счастлив, а если будет жена, но не будет облаков, то и его не будет.

– Все эти книги и фильмы, – сказала она как-то, кивнув на журнальный столик с книгами и кассетами, – легенды, песни врут, когда ставят во главу жизни секс, сексуальную любовь мужчины и женщины. Обманутые писателями и режиссерами люди страдают, вместо того чтобы определить и принять ту страсть, которая выпала

У тебя так бывает? Вот как только ты проживаешь некий период в жизни, все – и предметы, и дома, и вещи, и даже люди этого периода – превращается в тыкв и мышей? Смотришь и не понимаешь: как, почему и куда девалось все, что было важно тебе. Я иногда встречаю людей из прошлого – больница место такое, сама понимаешь – и вот смотрю на них и ничего не чувствую, абсолютно. Их роли сыграны, куклы вернулись в сундук. То есть, конечно, у них теперь другие роли для других людей. Но для меня с ними все кончилось. В воспоминаниях они живы и еще как, а в реальности – нет. Однажды я видел в больнице… – он уставился на чашку с васильком, – Ракитина, помнишь? Одного из пятерки, которые загнали меня на чердак в первом классе? Он прошел мимо в коридоре, а я не почувствовал абсолютно ничего. Абсолютно. Ну, кроме запаха жареной курицы… – Герман улыбнулся. – Ракитин был в бахилах, нес, видимо, кому-то передачу. Я сам себе удивился. Тому, что во мне ничего не отозвалось. Будто мимо прошел манекен с чертами Ракитина. Понимаешь?