Стоит за Пашкой закрыться двери, откидываюсь на постели, прикрывая глаза, и перед внутренним взором тут же появляется Доминик.
– Нет, пожалуй, не сейчас… – тихо произношу я, адресуя слова своему фантомному спутнику, и он, будто обиженно, разворачивается. Через несколько мгновений его образ тает в дымке моей фантазии. – Что же делать? – спрашиваю я уже у себя, приняв вертикальное положение в постели и запутав длинные пальцы во взлохмаченных волосах.
Мне безумно не нравится то, что происходит в моей жизни. За несколько последних дней я умудрилась несколько раз попасть в непонятную, совершенно не свойственную мне ситуацию, и сейчас даже немного жалею, что Пашка в очередной раз повёл себя как джентльмен и не воспользовался моим помешательством…
– Может предложить ему… Нет. Стыдно! Да и как бы не было, он друг. Лишь друг…
Вскоре в щель под дверью пробирается аромат яичницы с беконом, но не смотря на привлекательный аромат, покинуть свою комнату я не решаюсь. Стыдно.
Однако запах витающий в квартире бодрит, не смотря на бессонную, сумасшедшую ночь и не менее странное утро. Мой организм оживает, заставляя меня прекратить самобичевание и приступить к действиям. По крайней мере, сменить платье на привычный домашний костюм, привести в порядок волосы.
По коридору раздаются шаги, и внутри всё замирает. Но вскоре я слышу щелчок замка на входной двери, после хлопает дверь и снова щелчок, освещающий о том, что она закрылась.
И тут же оживает мой мобильный, всё ещё лежащий на кровати.
«Я ушёл. Завтрак на плите. Не накручивай себя, пожалуйста. И выспись. Вечером рассчитываю продемонстрировать на вечере красавицу жену. Целую».
Губы растягиваются в улыбке. Всё-таки у Пашки потрясающая способность скруглять острые углы и поднимать настроение.
«Постараюсь оправдать ожидания», – набираю в ответ.
Быстренько проскочив в ванную, приведя себя в надлежащий вид и позавтракав и на всякий случай поставив будильник на час дня, я заваливаюсь в постель, проваливаясь в сладкий сон.
********
Просыпаюсь я по будильнику, и с трудом поднявшись, приступаю к приготовлениям к вечеринке.
Без десяти шесть замираю перед зеркалом, с удовольствием рассматриваю результат своих стараний.
За счёт удачного макияжа, глаза кажутся крупнее, чем обычно, тени оттеняют цвет радужки, и усиливают её необычный сиреневый оттенок, за который Пашка прозвал меня Фиалочкой.
Не яркая помада не теряется, выгодно выделяясь на ровном, светлом тоне кожи, с которым контрастирует и платье.
Волосы приподняты. Лишь несколько локонов, будто выбившись из причёски, спадают на обнажённое плечо.
Накидываю лёгкий жакет, приобретённый как-то специально для вечеринки, и гармонично смотрящийся с новым платьицем.
Продолжая вертеться у зеркала, различаю щелчок замка, и, прихватив сумочку, направляюсь к двери. Распахиваю её, выпархивая из комнаты и едва не сталкиваясь с Пашкой.
Лицо мужа моментально расплывается в улыбке, его взгляд скользит по мне, но в нем нет и намёка на вожделение, которое я наблюдала утром, только дружеское одобрение.
– Шикарно выглядишь, – улыбается он.
– Спасибо.
********
Вскоре мы входит в зал, полный народу, и мне тут же становится не уютно. Слишком много людей, слишком дорого и экстравагантно выглядят женщины. И меня тут же одолевает желание спрятаться, стать невидимкой.
– Ты самая красивая, – тихо произносит муж, наклонившись к моему уху, и мне не остаётся ничего, кроме как вернуть уверенность собственной осанке и улыбнуться, – Я всё время буду рядом, – обещает он.
Некоторое время мы прогуливаемся по залу, и я даже выпиваю полбокала шампанского. Паша знакомит меня с несколькими людьми. Так же среди присутствующих встречаются и ранее знакомые лица. Всё действо закручивается в странный калейдоскоп: лица, люди, голоса, ничего не значащие комплименты и показная вежливость.
Периодически я чувствую на себе взгляды, но не оборачиваюсь, игнорируя внимание к собственной персоне, стараясь держаться поближе к мужу, ведь так спокойнее.
Но, в конце концов, несмотря на данное Пашкой обещание я всё-таки оказываюсь одна. Шеф пригласил его обсудить какие-то рабочие детали. Среди толпы мне неуютно и в поиске уединения, выхожу на небольшой балкон.
Городской вечер нависает над зданием отеля, в котором состоится программа, на фоне темно-серого неба, едва заметны блеклые огоньки звёзд, приглушаемые искусственным освещением города. Воздух пахнем бензином, и кажется пластмассой и мне в очередной раз хочется очутиться в доме своей мечты, где в саду, или лесу будут витать совершенно другие ароматы.
Я вглядываюсь в окружающий пейзаж, любуясь ожерельями огоньков, окольцевавших город. За спиной открывается дверь, на мгновение, выпуская из зала шум, и тут же гомон тает, лишь шаги, свидетельствуют о том, что кто-то вошёл.
Оборачиваюсь и замираю. В шикарном дорогом костюме, облегающем спортивное тело, стоит мужчина, которого я когда-то любила, которого я когда-то ненавидела. И судя по тому, как заходится в истерике моё сердце стоит ему сделать шаг ко мне, одно из этих чувств я испытываю и сейчас.
– Ты стала красоткой, – бархатным, обволакивающим голосом произносит он, пробуждая во мне болезненные воспоминания. И я замираю не в состоянии пошевелиться. – Может, встретимся, скажем, завтра, где-нибудь, где не будет бродить твой муж?
– Зачем тебе это? – спрашиваю тихо, ощущая как боль, обида пробуждается, наполняя моё я.
– Догадайся? – произносит мужчина, сокращая расстояние между нами, но я решительно останавливаю его.
– Чтобы вновь с кем-то поспорить на меня? – мой голос срывается, наполняется душевной болью. Создаётся ощущение, что не было этих трёх с лишним лет, что лишь сегодня я проснулась в постели с незнакомцем…
Шум вновь вырывается из зала. До моего слуха доносится, чей-то громкий хохот. Будто кто-то осмеивает мою юношескую глупость, наивность, веру в людей.
– Я больше не повторю ошибку, не уступлю тебя другому.
За мужской спиной я замечаю растерянное лицо Паши, но как только он узнает моего спутника, выражение меняется. Пробуждается злость, стремление меня защитить.
– У тебя больше не будет права выбора, – чувствуя поддержку друга, говорю я, и, огибая некогда любимого мужчину, обхватываю руками шею мужа, прижимаясь всем телом, в поиске защиты, уюта, столь привычного тепла, которое он дарит мне на протяжении многих лет. – Поехали домой, я очень устала…
– Конечно, – Пашка, обнимает меня за талию, уводя за собой.
Мы уходим, а за нашими спинами остаётся мужчина, сломавший мою жизнь, веру в людей, растоптавший меня своим дорогим ботинком…
Ноги дрожат, каждый шаг, даётся с трудом, и если бы не Паша, я, наверное, бы, упала. Но он держит, крепко. Вмиг окружив меня заботой, вниманием.
Я знаю, что он меня не бросит, как не бросил тогда, когда разрушился мой «конфетный замок»…
(от лица Паши)
Окончив беседу с Николаем Алексеевичем, пробегаюсь по залу взглядом в поисках чёрненького платьица, и их попадается не мало, но Аллу среди гостей, я не вижу. Вспомнив о стремлении жены к уединению, прокручиваю варианты мест поиска, и первым в списке обозначается балкон. Туда я и следую.
Стоит выйти, слышу знакомый голос.
– Я больше не повторю ошибку, не уступлю тебя другому.
Делаю шаг и вижу и Аллу. В приглушенном свете её лицо разглядеть не так просто, но даже освещение не мешает увидеть, наполненные болью глаза, вмиг обострившиеся черты лица, и я тут же понимаю, кто стоит ко мне спиной. Её личный кошмар, человек, который принёс ей множество дней наполненных болью, тот, кто лишил веры в себя, заставил прятаться от мужчин и всего мира, в страхе быть обманутой вновь.
Стоит Алле увидеть меня, она меняется на глазах, подбирается, и бросив короткую, резкую фразу собеседнику, просит меня отвезти её домой.
И я естественно не отказываю в её просьбе. Вызываю такси.
По дороге домой, я то и дело бросаю на девушку взгляды, замечая, что она изменилась. Сейчас передо мной вновь так растерянная, потерянная униженная девочка, которой она была тогда больше трёх лет назад…
Пока мы едем, хочу я или нет воспоминания прошлого, упорно напоминают о себе.
Когда Алла, ответила на ухаживания Покровского, я предупреждал её. Мне изначально не понравился этот парень. Слишком уж много вокруг него вертелось женщин, слишком безбашеными казались его друзья. А Алла со своей наивностью, невинностью, доверчивостью явно не вписывалась в эту компанию.
Но она была по уши влюблена, как прислушаться к мнению другого человека, даже друга, когда через розовые стекла мир выглядит совсем иначе? Когда любимый обещает карамельный замок, окружает заботой, вниманием, задаривает подарками? Как тут не почувствовать себя Золушкой и не поверить в сказку?
Мы даже поругались с ней на этой почве, и когда она перестала выходить на связь, я решил, что с этим и связанно её исчезновение.
Я был тогда в отъезде, в командировке, меня отправили на обучение. Вернувшись тут же поехал к сестре, та забеременела от своего ухажёра, в общем я знакомился… От Алёнки я узнал, что Фиалочка исчезла не только с моего радара и рванул к девушке.
Дверь она открыла, бледная, похудевшая с кругами под глазами и тут же бросилась в мои объятия. Со словами «Я убийца. Я убила собственного ребёнка».
Из её сбивчивой, периодически прерываемой всхлипываниями и плачем в голос, речи, я понял, что был прав. Алла умудрилась влюбиться в настоящую мразь… Но если я думал, что максимум, чем ей могут обернуться это что её поматросят и бросят, в реальности всё оказалось хуже.
Алексей настойчиво требовал близости и, в конце концов, девушка согласилась, что, в общем-то, не удивительно. Мало кто хранит невинность до двадцати лет. А тут ещё и возможность подарить её тому, в кого влюблена по уши. Не об этом ли мечтает каждая девушка?
Они договорились после вечеринки поехать к нему, на мероприятии девушка пила лишь сок, принятый из рук любимого, однако начала ощущать себя пьяной, а после и вовсе события потонули в тумане. Рассказывая о той ночи, Алла опустила подробности воспоминаний, назвав их обрывочными…
Утром девушка проснулась в постели с мужчиной, но рядом был не он, а вероятно один из его приятелей, который с улыбкой сообщил растерянной Алле, что любимый проиграл-проспорил ему её девственность…
Но это было не самым страшным, она забеременела…
Я закипал от злости. Рыдания смешались в кучу.
И как мог я старался успокоить, подбодрить девушку. Однозначно ей не стоило оставаться у себя, где она просидела целую неделю после сделанного аборта, практически не выходя из дому. Мы сперва поехали в бар, а потом купили выпивку и рванули ко мне.
Пьяная Алла, как заведённая заладила, что не интересна мужчинам, как женщина, что для них она лишь игрушка, забава. Никто не может её любить, или хотя бы хотеть… И моё пьяное я, решило доказать, что может, и ещё как…
Доказывал я это долго, страстно, всю ночь…
Утром Алла краснела, прятала взгляд. А пока я принимал душ, она сбежала.
Телефон был выключен, дома она не появлялась, на учёбу не ходила, а я мучаясь от нападок совести, не находил себе места не зная, где её искать. Всё стало ещё хуже, когда квартиру Аллы начали сдавать. Я понял, что девушка сделала всё, чтобы больше не пересекаться.
Всё решил случай…
У Алёнки двурогая матка и гинеколог, к которому она обратилась для постановки на учёт, настойчиво рекомендовала девушке сделать аборт, из-за того, что плодное яйцо как-то не так закрепилось. Врач уверяла, что если она не пойдёт на этот шаг мало того, что потеряет малыша уже на большом сроке, так и сама может погибнуть. Срок был уже приличный, и у сестры случилась истерика.
Я начал искать специалиста, а шеф посодействовал, чтобы нас приняли на консультацию в соседнем городе.
У Алёны оказалась не такая уж страшная ситуация, а ещё там, в центре планирования семьи, я встретил Аллу. Она решила втихую родить моего ребёнка…
Постепенно мы преодолели неловкость и снова стали друзьями, у которых будет общий ребёнок…
О проекте
О подписке