Отзывы на книгу «Тайная сила»

Первая половина книги скорее понравилась, несмотря на увлечение куперуса бесконечными повторами одной и той же информации по кругу. От второй половины рука как-то тянулась к лицу. В целом же, сложилось вполне положительное впечатление, пожалуй. Правда, особой экзотики не увидела, но куперус явно старался из всех сил.

В общем, довольно-таки автопробежное, буквально по верхам описание существования голландских колонистов в индонезиях. И на сцене главгер - главный по тарелочкам, то есть в провинции, и его семейство во всей красе.
И тут сразу очень интересный момент. Оказывается, голландцы уже тогда были чрезвычайно толерантны и вовсю исповедовали смешанные браки в своих колониях. Так что здесь необычайно красочное сообщество, и полное равенство между равными по социальному статусу людьми всех цветов кожи. Что уже выглядит очень даже положительно.
У самого главгера первая жена из местных и четверо детей полукровок, которые по сути индонезийцы и не любят папашу. Он им чужой и враг-захватчик по большому счету. Отсюда и корни трагедии. Нелюбовь и неуважение, но желание на халяву пользоваться всеми благами из рук папаши.

Поэтому сын кувыркается на софе с распутной мачехой - второй женой отца, которая по развитию не более, чем похотливое и столь же наглое и бессовестное животное. Поэтому дочь тайком бегает на свидания с таким же животно-распутным сыном из местного семейства фабрикантов. Все блудят со всеми, а слуги и остальные жители городка втихомолку хихикают и сплетничают за спиной у главгера. Он же весь в работе, весь такой несгибаемый идеалист и не видит дальше своего носа, несмотря на море анонимок в адрес супружницы.

Вторая половина книги, как бы о том, что европейцу ни черта не понять, не постигнуть загадошной азиатской души. Якобы главгер не пошел на поводу у местных князьков, ведущих аморальный образ жизни за счет голландской короны, и потому на него и его семейство обрушились всякие зловещие явления и несчастья в личной жизни. Ну да, ага.
А я скажу, не было на этих азиатских аферистов нашенского человека (мы сами азиаты в какой-то степени), который быстро разобрался бы и надавал любому мистическому явлению по кумполу, чтобы было неповадно пакостить.

Ибо в этом гнусном газлайтинге участвовало куча местного народу, молящегося на своих ничтожных, недостойных уважения князьков, и доводивших человека, из рук которого они чего-то не гнушались принимать деньгу и всякие благодеяния. Что показательно, в конце концов, главгер приехал до князьков и в лоб, по-европейски предупредил: ежели не прекратят гадить, то получат большие проблемы. И внезапно вся мистика улетучилась как по мановению волшебной палочки. Но непоправимый вред его психике уже был нанесен.

Короче, лично я в очередной раз убедилась, что в азиях вовсе не обязательно чего-то там постигать. Не всем оно дано, чего уж там. При этом, безусловно, надо уважать какие-то традиции и правила поведения, принятые в местном обществе. Но никак нельзя позволять садиться себе на шею, поворачиваться спиной к азиатам, а тем более открывать им душу, чтобы лезли со своей мистикой и топтались там, как у себя дома. Особенно, ежели твоя страна - колонизатор.

По концовке: грабительскую колонизацию того времени, безусловно, осуждаю.

Очень интересное произведение о колониализме. Он тут как минимум не стандартный, "голландская Индия" мне попадается впервые. Здесь сохранен основной мотив подобных произведений о европейце в чужой стране, которому так и не удается акклиматизироваться, но и для своих он становится чужаком. Быт описан просто замечательно, есть что-то завораживающее в том, как к светскому ужину дамы спускаются в саронгах. При этом мистическая составляющая тоже хороша, и мы так и не узнаем, был ли по-настоящему проказный дух в доме резидента, или просто нервы голландцев не выдержали под настойчивым воздействием силы буйной яванской природы. Затянуто, но захватывающе.

Оказывается, в моем опыте еще есть нечитанные европейские классики. Оказывается, у голландцев тоже есть классики. Оказывается, что-то, написанное в традициях реализма Э. Золя, на деле совершенно не похоже на Э. Золя. Оказывается, классик может быть вполне себе неклассическим и даже иррациональным. Все эти мысли посетили меня при чтении «Тайной силы» Л. Куперуса. К своему стыду или, наоборот, к радости, раньше я ничего не знала об этом классике голландской литературы, не только эпатирующем сограждан некоей патологичностью своих произведений, но и владеющем умами и сердцами читателей Европы и России начала XX века.

Но если обобщить мои впечатления от чтения, то они выливаются в фразу: «Скорее нет, чем да». Особых восторгов книга не вызвала, но и желания отложить в сторону в целом не возникало. Надо сказать, мне очень понравилось предисловие переводчика, и под его влиянием я ожидала какого-то действительного книжного открытия, выстроив в собственном воображении потрясающий сюжет, состоящий из любовной и семейной драм, яванского колорита, модернистской философии и зловещей первобытной мистики. Но читалась книга вязко и лениво, медленно дрейфуя от яванской двусмысленной томности к невыносимой европейской тоске, и так и не смогла захватить ни мой ум, ни мои чувства. Все это было слегка похоже на яванский оркестр гамелан, который непривычному уху просто невозможно долго слушать.

В основе повествования лежит личная драма высокопоставленного чиновника Ван Аудейка, настолько слившегося со своей работой, призванием, осознаваемой жизненной миссией и любовью к Яве, что он перестает замечать нюансы окружающей жизни, обращать внимание на поведение близких ему людей. Ему кажется, что он достиг своего идеала семейного существования: спокойная, размеренная, упорядоченная жизнь с ясными целями, отчетливыми перспективами, справедливым служением и уравновешенными буднями. И будучи внезапно вырванным из своего трудового забытья непредвиденными событиями, он не сумел совладать со своими разрушенными иллюзиями и обманутыми ожиданиями. Сюжет, фактически, вечный: во все времена находятся люди, живущие в коконе собственной реальности и полагающие, что всё и вся в их окружении живет по принятым ими законам и подчиняется единой «картине мира», в которой властвуют добрая воля, благоразумие, милосердие. Мощь столкновения с тайными силами бытия оказывается настолько катастрофической, что потрясает сами основания личности Ван Аудейка и не дает ему возможности вернуться к своим прежним представлениям о правильности выстроенных им отношений с миром.

Травма разочарования, которую он оказывается неспособным пережить, внезапно открывает ему глаза на прошлое, на собственные ошибки и заблуждения и убеждает в наличии тайной противодействующей силы, способной исподволь принудить его действовать вопреки самому себе (закрывать глаза на измены жены и никчемность детей, платить деньги мошеннику, выдающему себя за его внебрачного сына, терпеть пороки регента). И эта сила ломает его, выдавливает из привычных обстоятельств, окончательно расшатывая его внутренние устои и веру в себя. Но он находит в себе силы выскочить из заданного карьерой и собственными представлениями о добропорядочной жизни патологического круговорота, покинуть свой «кармический круг», перестав действовать по его правилам, и в конце концов обретает хотя бы новый домашний очаг, если не может обрести новую жизнь.

Книга кажется сотканной из чувств, но присмотревшись, можно заметить, что это вовсе и не чувства, а весьма рационализированные авторские оценки, более чем настойчиво транслируемые многократными повторениями характеристик персонажей. Все герои – это почти однозначные проекции его мнений, на каждом наклеен ярлык: этот – слабак, эта – гедонистка, тот – сибарит, а этот – тайный недоброжелатель. Более или менее живыми персонажами мне показались только сам Ван Аудейк, в котором, видимо, есть что-то от самого автора, и Ева, его «женская ипостась», так и не сумевшая принять выхолощенное яванское существование с его просветительскими и эстетическими миссиями за смысл всей своей жизни. Все остальные (Леони, Тео, Адди, Додди, другие голландцы и яванцы с их непроизносимыми именами) показались мне оценочными порождениями, а потому – несколько картонными, гипертрофированными в своих недостатках и слабостях.

Книга, на мой взгляд, многословна, умозрительна и рассудочна и, как ни странно, мне не хватило в ней… реальности: прямых конфликтов, эмоций в сексуальных эпизодах, деталей и подробностей происходящего. Чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать описания спиритических сеансов, любовных сцен, мистических «фокусов», спектаклей и диалогов – все здесь полускрытое, как бы присыпанное рисовой пудрой, пригашенное, отцензурированное и утратившее естественную многомерность жизненных артефактов. Но, может быть, эти мои ожидания к Луи Куперусу и вовсе неоправданны, поскольку сформированы уже современными беллетристическими традициями.

✎Общее впечатление от книги. Ну, вот опять, аннотация такая сладкая, чарующая для моих жадных глаз. Вы только прочтите, под обложкой скрывается история семейного инцеста – запретные отношения мачехи и пасынка. Это интересно, подумала я и с размаху влетела в железобетонные ворота разочарования.

✎Сюжет и повествование. Сюжет прописан в аннотации, но вот незадача - она не отражает истинных тем книги. Заметила, что фильмы получают более качественные аннотации и соответствуют содержанию. Уважаемые составители книжных аннотаций, вам бы руки поотрывать! Читатель с предвкушением и обволакивающим томлением погрузится в описание жизненного уклада европейцев в колонии.

✎Свои ощущения. Так, я не нервничаю, я спокойна. Вдох-выдох.

Первая часть книги меня настроила на миролюбивый лад, поскольку в ней поднимается тематика женщины и наслаждений.

В тайной глубине существа эта женщина боготворила свою чувственность, поклоняясь ей, точно в языческом храме своего эгоизма, на этом алтаре она приносила в жертву самое сокровенное, что было в ее розовом воображении, в ее неутолимом сладострастии, и в этом служении становилась художником, достигшим совершенства: она владела искусством с первого взгляда определить для себя, что именно привлекает ее в мужчине, приближающемся к ней, в мужчине, проходящем мимо нее. В одном это была осанка, это был голос, в другом это была посадка головы, в третьем – положение руки на колене; но в чем бы ни состоял секрет, она видела это мгновенно, с первого взгляда, она понимала это за долю секунды и успевала оценить проходящего мужчину в неделимый миг, и тотчас решала, кого она отвергнет – и таковых было большинство, а кого сочтет достойным себя – и таковых было множество. И тому, кого она отвергала в этот неделимый миг своего высшего суда, после одного лишь взгляда, за долю секунды, надеяться было уже не на что: она, жрица, никогда не впустит его в свой храм.

Да и нашей суетливой жизни, загруженной работой, бытом и проблемами не хватает достаточной доли размеренности (пофигизма, если говорить прямо), которую лично я с удовольствием черпаю из подобных произведений.

Она никогда не говорила ничего неприятного, всегда только любезности и с улыбкой. Никогда не злословила, ей было слишком все равно.

Но неожиданно автор решает, что его читатель расслабился чрезмерно и делает очаровательный финт – дорогие, мои, вы там не уснули? Ну-ка быстро вспомнили биологию!!!

Зато его тело, сильное и красивое, говорило о возрождении расы, зато его кровь, и костный мозг, и плоть, и мускулы соединились в гармонию чувственности, настолько непреложно соблазнительной, что женщины тотчас откликались на нее.

Я даже несколько раз перечитала данный фрагмент, проверяя, не показалось ли мне. Наши переводчики бьют все рекорды. Первое место на постоянной основе за ними закрепилось окончательно! Несите медаль! Представляете, увидеть как выглядит костный мозг, проходящего человека, да не глаза, а рентген!

Но вернемся к описанию женских чар. Несмотря на непристойное распутство, мне импонировала Леони (супруга регента), она хорошо знает свое тело, любит себя и умеет преподносить.

кроме служения своему телу, подобно Афродите, жрице самой себя.

Какое великолепное описание. Посмакуйте его на устах, почувствуйте.

Я с огромным удовольствием знакомилась с бытом местных, устоями и укладом. Некое недоумение вызывало проявление почтения, поскольку автор создал впечатление, что слуги просто не вставали с колен.

Старший служитель, в полотняной униформе с полами, обшитыми широким желтым позументом, подошел на полусогнутых ногах и присел на пятки.

Но потом, сюжет развернулся и приобрел политическую составляющую, которая до этого мягко скользила на протяжении первой части произведения. О какой тайной силе хотел сказать автор? О силе женщины и ее умении управлять собой? О вторжении и колонизации чужих земель европейцами?

Появление же человека в белых одеждах на страницах книг, для меня символизировали саванн – конец сложившейся жизни. Уход в небытие тех, кто пришел устанавливать свои порядки в отношении колонизированных земель, а в отношении же женской части – угасание страстей.

Читать или не читать? Для расширения кругозора и знакомства с новым автором почему бы и нет. Но в целом, я шла абсолютно за другой историей.