Воля духов

Глава I

Раннее-раннее утро. Густой туман стелился по земле. Небо было ещё серым, не успев принять на себя солнечные лучи. Далеко-далеко на востоке, за горами, розовел рассвет, но отсюда его не было видно. Гладь озера была горда и спокойна, никакое дуновение ветерка не могло потревожить её сон. Но на дне царила невидимая для людского взгляда жизнь, наполненная своими страстями и переживаниями. Выплывали мелкие рыбёшки, закопавшиеся на ночь в ил, и их тут же проглатывали крупные хищники, которые всю ночь не смыкали своих безвеких глаз в надежде набить желудок. Сейчас было лето, и реки с озёрами были полны рыбы. С глубины озера можно было увидеть, что небо постепенно голубело – начинался новый, полный забот и дел день.

Небольшое селение у подножия горы было молчаливо, только глухие стоны роженицы разрезали свежий утренний воздух. Там была всего одна улица, которую образовывали небольшие каменные дома. На краю деревни стояла огромная башня. На первый взгляд вся деревня была погружена в сон. Но храпела только мужская половина. Вчера они весь день охотились, добывая дичь для празднования по поводу рождения ребёнка вождя. Сам вождь, потомок великих воинов, изнемогая от усталости после вчерашней охоты, сидел в комнате, которую мы сейчас назвали бы гостиной, ожидая рождения наследника (надежда – великая сила). Вокруг него находились старейшины племени, составляющие Совет. Их души жаждали появления мальчика – наследника власти над этим варварским племенем. Беременность была даром предков, это понимал в деревне каждый. Вождь Курт вот уже целых десять лет не оставлял попыток забрюхатить жену, но все его усилия казались тщетными. Наконец, жена забеременела. Сейчас лицо Курта было напряжённо угрюмым, но это лишь его внешность, душа же ликовала – наконец-то будет ребёнок, наконец-то кончатся бессонные ночи, когда наслаждение превращалось в работу.

Дыхание роженицы, без того быстрое, участилось, и, вдруг, детский крик пронзил окружающую местность и воздух, окутал всё вокруг, что даже птицы вспорхнули с деревьев. Казалось, что крику не будет конца, но вот он на секунду прекратился, чтобы зазвучать ещё громче. Но в унисон крику, произведённому новорождёнными голосовыми связками, зазвучали басистые голоса мужчин и старческие голоса старейшин.

Курт прыгал и орал, да-да, именно орал от радости. Он побежал в соседнюю комнату посмотреть на ребёнка и узнать его пол.

– Кто?! Кто?! – еле переводя дух, спрашивал у повитухи вождь.

– Мальчик… – ответила повитуха

– Мальчик!!! – возвестил на всю деревню громогласный рёв Курта. – Мальчик!!!

Его жена Дайта умиротворённо лежала, уставшая после родов, и прижимала к себе прекрасное розовое создание. Она протянула его отцу. Курт, не теряя времени, бережно взял сына и побежал на крышу дома. На улице собралась вся деревня: здоровые и больные, старые и молодые, женщины и дети.

– Наконец родился сын, мой сын! – ликовал вождь. – Это дар предков. Спасибо вам, о величайшие Аркол и Аскол. Сегодня мы устроим пиршество и принесём жертву духам. Мы не оставим рождение вождя без внимания! Пусть его имя будет Кагор! Все знают, что это означает «воин» на языке древних. И я уверен, Кагор не зачернит своего имени. Да здравствует Кагор!!! – заорал Курт и вытянул на руках наследника и, разговаривая с ним, показывал сыну все его будущие владения.

Кагор смотрел на всё ещё не понимающими серыми глазами.

– Да здравствует Кагор!!! – ревела толпа.

Старейшины, шепчась, одобряли имя новорождённого. И все существа планеты заметили, как улыбнулось солнце, гладя своими лучами будущего вождя. Так ознаменовалось начало новой жизни.

Глава II

Ребёнок безмятежно спал, инстинктивно посасывая прекрасную и набухшую от молока грудь матери. Дайта улыбалась, глядя на радостное по-детски лицо мужа. Косматый, с чёрной, как у льва, гривой, огромный, как медведь, атлетически сложенный вождь в битве одним своим видом заставлял стыть кровь в жилах противника. Но сейчас, смотря на часть самого себя, он был безгранично счастлив и мил. Курту казалось, что он так мог сидеть вечно, любуясь женой и сыном. Все распоряжения по поводу пира были давно отданы, гонцы посланы в дружественное братское племя, чтобы пригласить его на праздник. Сейчас даже землетрясение не смогло бы оторвать взгляд властелина от жены и ребёнка.

В то время как вождь безмятежно отдыхал в своей крепости, на дворе кипела работа. Женщины пекли хлеб в печах, варили в огромных котлах мясо, успевая при этом ещё и поболтать. Мужчины разделывали туши, ощипывали перья, потрошили рыбу и поддерживали огонь. Солнце быстро опускалось к западу, скоро закат. По мере наступления темноты росло настроение и предвкушение молодёжи.

Воздух, насыщенный запахами горячей еды, разразился громкими возгласами работающих в честь прибытия гостей из соседнего племени. Курт вышел пожать руку вождю.

– Мир тебе, Элин!

– Мир твоей полноценной семье, Курт! – сказал Элин.

Он был немного старше Курта, и его борода уже была с проседью, но могучим торсом он не отличался от своего собрата.

– Пойдём за стол, брат мой.

Они сели за стол. Дайта с Кагором слева от Курта, Элин – справа.

Все гости и хозяева уселись за огромные трапезники, которые ломились от яств, представленных здесь. Наступила гробовая тишина, только было слышно дыхание молодого парня, державшего тяжёлый топор, собираясь отсечь голову быку. Мышцы палача были напряжены и покрыты испариной, вены вздулись до невероятных размеров – настолько был тяжёл топор. Элин встал для произнесения краткой речи.

– Пусть процветает ваше селение Уордок! Пусть будет мир над вами! Пусть свершится жертвоприношение предкам! Да здравствует Кагор!!!

Элин осушил свой медный кубок и бросил его в котёл. В тот же миг топор опустился, и голова быка с выпученными глазами отлетела прочь. Началось веселье. Заиграли музыканты. Мужчины ели, пили и хмелели на глазах. Вскоре все без исключения танцевали. Тени от костров также кружились в бешеном ритме танца.

Веселье продолжалось до утра. Перед рассветом над всей деревней царил разнобойный храп мужиков. Под этот храп молодые парочки отходили кто на сеновал, кто в хлев, кто к реке для услаждения своей возбуждённой плоти…

* * *

Планета Файрон находилась на расстоянии трёх триллионов световых лет от Земли. Её природа и климат были абсолютно идентичны земным, даже солнце было практически таким же, как и то солнце, что обогревает Землю. Но на Земле о Файроне не знал никто.

Глава III

Было только начало лета, и люди наслаждались его теплотой и радостью жизни. Скоро начнётся жара, и единственным спасением будут река и озеро. Жизнь у уордокцев текла тихо и размеренно. Мужчины охотились, занимались кузнечным делом, изредка строили дома. Женщины сеяли рожь и пшеницу, пекли хлеб. На женщин была возложена вся работа по дому и уходу за детьми.

Средством передвижения для уордокцев и вардокцев служили лошади. Лошади были столь давно с людьми, что служить человеку было заложено у них в генах, и не нужно было приручивать жеребят.

Уордок общался только с соседним Вардоком, их дружба была сплетена древностью веков и родственными связями. Эти два племени помогали друг другу постоянно и во всём. Легенда гласила, что два брата, Аркол и Аскол, пришли в эти луга со своими жёнами и, чтобы не надоедать друг другу, осели в разных местах. И от них произошёл род Уордока и Вардока. Никто из Уордока не смеет поднять руку на кого-либо из Вардока, и никто из Вардока не смеет поднять руку на кого-либо из Уордока – ведь в жилах этих народцев течёт одна и та же кровь. Кто нарушает этот закон, тот изгоняется из рода.

Древние оставили много рун, где описывается былая мощь Уордока и Вардока, где говорится о том, как два вождя захватывали многие земли Файрона. Когда-то предок Курта правил огромной территорией вместе со своим родственником, и это знание добавляло уверенности Курту в собственной значимости. Но он был справедливым правителем и никогда не наказывал никого понапрасну.

Из рун было известно, что далеко-далеко за горами, за могучими реками, за непроходными чащами, в долине лежит город Хирокас, сделанный из золота и драгоценных камней. Его населяют жестокие воины-убийцы, которые грабят племена, насилуют детей и женщин, берут мужчин в рабство. Много раз Курт думал об этом городе, о его жителях. Захватив Хирокас, Уордок и Вардок ещё больше бы стали процветать, и он, вождь, избавил бы мир от жестокого племени. Но единственное останавливало его – он до конца не верил рунам, а теперь ещё его удерживала забота о сыне. Так что, мысль о Хирокасе исчезла из головы Курта так же быстро, как и появилась.

Жизнь продолжалась, люди жили одним днём, не думая о будущем и радуясь каждой минуте существования. Кагор быстро рос. К зиме он уже превратился в весёлого карапуза, который вечно заползал куда-то, и его долго не могли найти. Вождь весело смотрел на сына, когда мать крепко держала того у себя на коленях, чтобы не уполз.

– Из него вырастет самый лучший охотник и воин, я обещаю это! – басом говорил Курт.

Глава IV

Десятилетний Кагор считал себя уже взрослым и не понимал, почему его не берут на охоту, хотя он уже отлично владел копьём и луком.

– Я уже взрослый! – со слезами на глазах кричал Кагор. – Я тоже хочу на охоту!

Старые охотники усмехались, но молчали: Кагор не слушал никого, кроме Курта и Дайты. Курт сказал:

– Пойми, сынок: ты ещё молод. Твои ноги не поспеют за оленем. Но я обещаю, через четыре года ты будешь охотиться с нами. Потерпи немного, а пока иди, оттачивай своё мастерство владения мечом.

Только после этих слов Кагор успокаивался и, схватив меч, бежал кромсать деревянного быка до тех пор, пока не начинала кружиться от усталости голова. Когда же он очухивался от своего боевого «гнева», захлестнувшего красной пеленой глаза, то бежал со своими сверстниками на озеро поплавать. Кагор был лучшим пловцом из своих друзей. Особенно он, да и все мальчишки, старался показать свои умения, когда к озеру приходили девочки. Но более всего сын вождя старался для Лоры, дочери Рука. Кагор пока не понимал, как именно его тянет к ней, она ему просто нравилась.

Как одно мгновение пролетели четыре безмятежных года…

Глава V

Собралось всеобщее гуляние, Вардок пришёл в Уордок. Сегодня Кагору исполнилось четырнадцать лет. Его должны были посвящать в мужчины. Для этого необходимо пройти несколько испытаний: одному в горах убить медведя, устоять в бою против мужчины из племени, и главное – прожить в горах неделю. Это были суровые испытания, но не забывайте: это испытания варварского племени.

Надо сказать, у Кагора было некоторое преимущество перед сверстниками: он развивался намного быстрее. Сейчас он выглядел точь-в-точь, как Курт в молодости: небольшая бородка и усы, крепкая мускулатура, высокий рост, блестящие серые глаза, иссиня-чёрная грива. И ещё Кагор, в отличие от ровесников, мог сам выбирать порядок испытаний. Первым он выбрал бой с воином.

Уордокцы и вардокцы захлопали, одобряя решение. Мужчины образовали плотный круг, в центре которого стоял Кагор, ожидая противника и немного нервничая. Из толпы вышел огромный, неуклюжий, медведеподобный вардокец. Кагор с трудом сохранял спокойствие духа, пытаясь сосредоточиться наа истинах, следуя которым, выйдешь из боя победителем. Он вспомнил, как читал их в рукописях древних:

1. Выходя на бой, ты знаешь, что победитель.

2. В бою ты – дикий загнанный зверь. Выбор один: твоя смерть или смерть противника.

3. Дикий зверь не жалеет себя.

Кагор всё сильнее сосредотачивался, всё дальше и дальше загоняя свой страх в подсознание, всё больше и больше захлопывая свои мысли. Страх есть всегда, но сейчас он будет только мешать. Самодовольная улыбка заиграла на губах вардокца-медведя. Он, видимо, подумал, что Кагор от страха оцепенел. Как бы не так…

– В бой!!! – закричал Элин, и бой начался.

Без лишних раздумий Кагор со всего размаха ударил по голове вардокца. Такой удар мог бы свалить медведя или быка, но не вардокца с заторможенными от огромного количества вина чувствами. «Медведь» обрушил свой кулак на нос Кагора, послышался хруст, ручьём хлынула кровь. Обезумев от ярости, Кагор начал наносить беспощадные удары рыками и ногами по грузному торсу. Вардокец пытался отвечать. Они стояли друг против друга, истекая кровью, и колошматили не переставая. Удары со стороны «медведя» сыпались всё реже и реже, ему явно не хватало выносливости. Заметив это, Кагор, собрав всю свою силу и ярость в правый кулак, нанёс ужасающий удар по виску противника. Тот рухнул, словно подкошенный. Да, изнурительные тренировки не прошли даром для Кагора. Будущий вождь был в совершенной физической форме.

Кагор, шатаясь, побрёл к реке, чтобы умыться. Интересно было наблюдать за репликами толпы в адрес «медведя». Сначала они были типа: «Поаккуратней с малышом!» Потом: «Да не поддавайся ты!» И в конце битвы уже: «Слабак недоделанный! Малыша не смог победить!»

Умыв лицо в реке и держась за нос, Кагор пошёл в дом. Его глаза не замечали восторженных взглядов толпы, он искал лицо Лоры. «Как она отреагировала? Что думает обо мне?» Да и просто ему хотелось увидеть её. Но взгляд сына вождя встретил лишь её удаляющуюся спину. В последнее время Кагор ощущал щемящее чувство в груди по отношению к Лоре. Он всячески пытался ухаживать за ней, показывая свою силу и ловкость, но всё казалось безуспешным. Будущий властитель Уордока почти потерял надежду, но оставил последний шанс поговорить с Лорой после того, как станет мужчиной (если, конечно, выживет).

Глава VI

Наутро, взяв меч, нож и копьё, Кагор направился в горы, где собрался пройти оставшиеся два испытания. Будущий мужчина намеревался пожить с недельку в горах, а потом, убив медведя, вернуться домой. Кагор до конца не понимал всей опасности испытаний, так как ни разу не был на охоте.

Первым делом, решил он, надо найти жилище. Эта мысль пришла к парню, когда он, задыхаясь от усталости и разреженного воздуха, поднялся в горы. Будущему хозяину этих мест повезло: он набрёл на медвежью берлогу. Кагору не хватало знаний определить, жилая она или нет, поэтому он решил положиться на милость судьбы.

В первую же ночь Кагор проснулся от грозного рычания. Стояла кромешная тьма, но он понял, что пришёл хозяин берлоги. Воин чувствовал издали его зловонное дыхание. Выхода не было. Оставалось только сражаться. Он покрепче сжал рукоятку меча и бросился вперёд. Рубя направо и налево, Кагор уже не разбирал, где право, а где лево. Внезапно его оглушил резкий удар по рёбрам когтистой лапой. Всего лишь на мгновение Кагор потерял сознание, но и этого хватило, чтобы медведь навалился на него. Меч выпал из рук. Кагор достал нож из сапог.

Медведь пытался что-нибудь откусить у нового жителя берлоги. Кагор, еле дыша под тяжестью, не переставая втыкал нож в бок. Он продолжал втыкать и втыкать и тогда, когда уже туша, лежащая на нём, обмякла и перестала подавать признаки жизни. Кагор с неимоверным усилием, крича от боли, исходившей от раны, полученной в бою, спихнул с себя бурого жителя гор и потерял сознание. Сколько он пролежал так, было неизвестно. Но когда он очнулся, то решил, что около двух дней, потому что медведь уже начал пованивать в тёплом пространстве берлоги.

Солнце ярко светило. Кагор решил справит естественные потребности. После вытащил бездыханное тело и закопал его в снегу рядом. Теперь воину необходимо было поесть. Рана сильно болела, доставляя немало хлопот.