как только пришла немецкая армия, Тойви увидел мгновенную перемену: «Население [польское] заметило, что евреи стали людьми второго сорта, и с ними теперь можно делать все, что угодно… В конце концов, я стал больше бояться своих соседей, христиан, чем немцев, потому что немцы не знали [что я был евреем], а мои соседи знали»