Цитата из книги «Освенцим. Нацисты и окончательное решение еврейского вопроса»

Люсиль Айхенгрин20 выросла в еврейской семье, жившей в Гамбурге, и очень хорошо помнит условия, в которых немецкие евреи были вынуждены жить в тридцатые годы. «До 1933 года наша жизнь была прекрасна, – говорит она. – Но как только Гитлер пришел к власти, соседские дети перестали с нами разговаривать, они швыряли в нас камнями и всячески обзывали нас. Мы не могли понять, чем это заслужили. В голове все время сидел вопрос: за что, почему? Когда мы задавали его дома, ответ всегда был один: “Это пройдет. Все нормализуется”». В один прекрасный день, в середине 30-х, Айхенгринов поставили в известность, что в их доме евреям проживать запрещено. Им было предписано переселиться в так называемые «еврейские дома», частично принадлежавшие евреям. Новая квартира была почти такой же по размеру, как и предыдущая, но на протяжении последующих лет они были вынуждены переезжать во все меньшие и меньшие квартиры, пока не