Неаполь на рассвете выглядит строгим и элегантным. Пустынные улицы, на которых припаркованы притихшие дремлющие машины с росой на стеклах, крики чаек вдалеке, оглушительный грохот поднимающихся дверей-жалюзи, аромат свежей выпечки, наполняющий улицы, звон кофейных чашек, раздающийся из немногих уже открытых баров. Не слышно голосов, смеха и гомона, и немногочисленные бредущие по улицам прохожие, кажется, с уважением относятся к торжественности момента. Вероятно, город знает, что Эмма умерла, и сегодня ночью этот бедный старик, шатающийся как пьяный, получил от жизни очередной удар под дых. Неаполь уважает чужое горе, потому что слишком хорошо знает, что это такое.