Отзывы на книгу «HHhH»

Мне столько хочется сказать об этой книге.
И вот я открываю окошко для рецензии и сижу над пустым листом. Долго сижу. Потом пишу, стираю написанное и снова сижу. Потому что что бы я ни сказала сейчас об истории со странным названием HHhH, это будут одни эмоции и ничего вразумительного. А эмоции захватывают, их целый шквал, ураган. Это о других книгах мне обычно и двух слов не сказать, а тут прям тянет сказать, и сказать много. Поэтому, наверное, все написанное дальше будет сугубо предвзятым.
Я так долго ждала ее выхода, отслеживала во всех интернет-магазинах и выглядывала в московских книжных, что, держа в руках бумажный экземпляр, не могла поверить своей удаче.
Ну ладно. К черту лирику.

***
Коллега видит у меня эту книгу. Спрашивает:
- Страшная?
Я не знаю, что ей ответить.
- Не страшнее, чем наша история.

***
А теперь собственно отзыв.

Иначе зачем мы тут с вами разговариваем.

Лоран Бине написал удивительную книгу, удивительную и просто неожиданную. Взяв за основу одно из поворотных событий Второй мировой войны - убийство одного из нацистских бонз Рейнхарда Гейдриха - он написал роман не совсем документальный и не совсем художественный, но нечто на стыке этих двух жанров. С одной стороны, он использовал невероятное количество материала, перелопатил горы документов, читал практически все, что имело хоть мало-мальское отношение к теме; с другой - с явным и острым талантом смог перенести читателя в ту эпоху. Он одинаково точно и живописно переносит читателя то в предвоенный Берлин, то в поставленную на колени Прагу, то в... собственную квартиру.

Да, Бине в своем произведении пошел несколько дальше обычного и перенес на бумагу и муки выбора, стоящие перед писателем-историком: с одной стороны, ему хочется отразить все события максимально правдиво, нигде не привирая (благо, основ хватает), но хочется добавить тексту живости и остроты, в большей степени свойственных тексту художественному. Признаться, в первый момент я была настроена к такому рассказу скептически, но на тридцатой странице поняла, что, похоже, в историю окончательно и бесповоротно влюбилась. На мой взгляд, Лорану Бине эксперимент удался: сплав двух жанров вдохнул жизнь в то, что для многих из нас не больше, чем страницы учебника истории или пожелтевшие бумаги.

Так, каждый из нас знает, в каком году началась Вторая мировая, в каком - Великая отечественная, любой желающий может ознакомиться с поражающим воображение количеством погибших, но эта цифра в какой-то момент перестает осознаваться и становится просто звучной фразой. В самом деле, можно ли реально почувствовать разницу между восемью и девятью миллионами? между двадцатью девятью и тридцатью? Увидеть - да, но реально почувствовать? Так вот, Бине своей книгой заставляет простую фразу, скажем, "в этом концлагере было истреблено 800 000 человек" превратиться в какой-то нереальный ужас, как будто переживаешь каждую смерть отдельно. Не знаю, может, вы мне скажете, что я зажралась и засиделась в своем безопасном домике, но я как будто заново пережила всю эту трагедию. В какой-то момент тебя как бьет током: это действительно было. И было именно так, как он рассказывает.

Как ни странно, при этом в книге нет практически ни одного персонажа. Исключением можно назвать разве что безымянного историка, от чьего лица ведется повествование, который пытается написать книгу об убийстве Гейдриха и который, скорее всего, - это сам Лоран Бине или - как это по-научному - его литературный герой. Все остальные люди, появляющиеся на страницах, - это именно люди, которые когда-то жили, чувствовали, действовали. Об этом очень странно думать, но они все будто действуют в иной плоскости - плоскости, в которую читателя легко переносят, заставляя прожить сначала приход к власти нацистов, затем подготовку и прыжок, наконец, несколько дней в оккупированной Праге, вместе с Габчиком и Кубишем убегать от разъяренных немцев, прятаться в крипте, принимать решающий бой. И еще страннее, что все это - наша история.

Лоран Бине написал какой-то невероятный по степени погружения роман. Это и документалистика, и биография, и детектив, и попытка понять, как два человека решились на такой поступок, как привели в исполнение, и чем за это поплатились. И мне кажется, даже сейчас, несколько дней спустя, что я все еще там. Время смешалось. Или замерло.

Граната взрывается.

В ноябре прошлого года мы с мужем и другом гуляли по Праге, шли по набережной, дошли до "танцующего дома", другое название которого "Джинджер и Фред" в честь знаменитых голливудских танцовщиков, повернули на параллельную набережной улице Рессловой, и тут я остановилась и, указав на изрешеченное старыми отверстиями от пуль здание церкви с мемориальной доской, спросила у живущего в Праге друга: "Что это такое?"

Дальше...

И он рассказал нам историю о том, как в 1942 году в крипте этой церкви Кирилла и Мефодия православный священник укрывал семерых чешских партизан-парашютистов, обвиняемых в убийстве рейхспротектора Богемии и Моравии Райнхарда Гейдриха.
История оставила в душе след, мы зашли в крипту и помолчали, глядя на место героического подвига этих семерых, которые отстреливались несколько часов и все до единого пали либо от вражеской пули, либо от собственных, лишь бы не сдаваться в плен врагу.

Когда я узнала, что Фантом-Пресс собирается издать книгу Лорана Бине, повествующую об этих событиях, вопрос "читать или нет" передо мной даже не стоял. Когда Слава Watchdog подарил ее мне на день рождения, решено было не откладывать в долгий ящик. Я ожидала некого научного изложения фактов, может быть, сухого языка, но Бине сумел удивить. У него получилось заинтересовать своей манерой повествования а-ля книга в книге (Бине пишет, как автор собирает материалы к исследованию, как беспокоится о достоверности, размышляет, насколько же тяжело описывать художественным слогом то, что происходило на самом деле с реальными историческими фигурами - и параллельно рассказывает историю Гейдриха и двух других главных героев - Йозефа Габчика и Яна Кубиша).

Порой при чтении по спине пробегали мурашки, настолько связанные с сегодняшним днем проскакивали пассажи, и даже слова, настолько знакомые.
Двадцать лет травили немцев в Чехословакии, и немцы вынуждены были терпеть. Двадцать лет немцы рейха наблюдали за этим зрелищем. Они делали это не потому, что принимают такое положение вещей. Нет, они делали это потому, что были бессильны и беспомощны перед лицом своих мучителей, брошенные в этом мире демократий. Да, если здесь взят под стражу предатель или взят под надзор кто-то, рассыпающий проклятья со своей кафедры, то Англия в ярости и Америка разгневана. Это – те образцовые мировые демократии, что не произносят ни слова, когда сотни и тысячи изгнаны из своих домов, когда десятки тысяч брошены в тюрьмы или тысячи убиты. Мы получили великий урок за последние годы. Мы лишь презираем их за это.
Немцы до сих пор тяжело переживают наследие нацизма и очень трепетно относятся к тому, чтобы их не дай бог не сочли хоть каким-то образом носителями нацистских идей. Но сами признают, что до того, как вскрылись все преступления нацизма - уничтожение евреев, садистские эксперименты, подковерная грызня, нередко приводящая к человеческим жертвам, - большинство поддерживало курс правительства, даже было от него в восторге. Потому что кому же не хочется справедливости по отношению к себе и своему народу - и другое дело, как это отражается на других. Безусловно, все ситуации уникальны и непохожи друг на друга (кто прирастает территориями за счет согласия живущих на них народов, кто просто отжимает их силой оружия, открыто заявляя "у вас тут нефть есть, она нам нужна, отдайте", кто вообще просто приходит хрен знает куда и говорит "а теперь эта земля моя и вы будете мне служить", и аборигены настолько офигевают, что повинуются и т.д.). Но в книге Бине прекрасно показано, что такое молчаливое большинство, и как пассионарии делают историю.

Много мыслей, много... Усугубляются тем, что я везде ходила по этим улочкам и видела память о войне своими глазами.
Парижскую улицу, где сейчас дорогие бутики, а с 12 до 20 век было еврейское гетто - евреев то терпели, то сгоняли туда, и они умирали от грязи и болезней в дикой тесноте.
Новую и Староновую синагоги, куда вход платный, и на все еврейские кладбища в городе - тоже.
Еврейский музей, в котором сохранилось множество бесценных еврейских артефактов, потому что по наущению доктора Августина Штейна Гитлер решил создать в Праге Музей Вымершей Расы после того, как еврейский вопрос будет окончательно решен.
Камни преткновения Гюнтера Демнига, которых сейчас по Европе больше пятидесяти тысяч штук. Их ставят перед домами жертв нацизма, и на каждом камне пишут имя, фамилию, годы рождения и смерти и место гибели.

Важно, чтобы все помнили об этом. И книга Бине - она как раз о памяти.

На протяжении четырехсот страниц автор неспешно, иногда сбивчиво, но все же неумолимо приближается к кульминации истории, которую намеревался рассказать. И получилось у него это очень спорно по стилю, но восхитительно безупречно по содержанию. Второстепенный эпизод военного времени он превратил в эпицентр истории сразу нескольких стран и людей.
Постепенное движение, как это часто бывает в биографических книгах, от детства главного героя - он же намеченная жертва, та самая голова гидры, которую успешно срубили чехословацкие (можно через "тире") патриоты, здесь активно перемежается последствиями принятых решений и действий Гейдриха. Тем самым у читателя создается весьма полная в своей чудовищности картина. И вместе с тем приходит понимание.

Лично для меня эта книга стала очень важным напоминанием о том, что если бы немцы победили в войне, то ничего хорошего из этого бы не вышло. История подчас стирает грани, делает видение чуть менее четким - так образ Сталина становится почти героическим, а Гитлер хоть и остается чудовищем в массовом сознании, но появляются уже шепотки о том, что как хорошо живут немцы сейчас, может, и мы так же хорошо жили... если бы.
Если бы Германия победила, если бы гениальный бюрократ Гейдрих остался бы жив, то абсолютное большинство читателей когда-либо открывавших эту книгу никогда бы не родились, потому что их прадедушек и прабабушек бы сгноили в концлагерях. Такова была чудовищная реальность немецкой бюрократической машины, которая как Угрюм-Бурчеев у Салтыкова-Щедрина, начинает воплощать совершенно фантасмагорический план и не может остановиться. Гейдрих - это совершенное и при том реальное воплощение того, на что способен бюрократ, если зайдет достаточно далеко. И это автору удалось передать настолько доходчиво и эмоционально, насколько это вообще возможно.

А вот что автору совершенно не удалось - это небольшие интермедии, которыми он пытался разбавить свою историю. Сначала они были весьма любопытны - история о посещении музея с бесценной и никому ненужной выставкой, история о том как автор выбирал насколько документальной ему делать книгу. Но постепенно эти вставки становятся все более однообразными, и чем яростнее становится крещендо надвигающегося гула из Праги, чем яснее читатель видит перспективу убийства Гейдриха, тем чужероднее на этом фоне выглядят стенания автора о том, что он хотел бы быть там, что его душа, его руки, его сердце рвутся помочь своим героям. Это лишнее. Как лишним для меня были и частые ремарки на тему того, что немцы действительно открытым языком говорили о том, что они делали. Одни говорили, другие - нет. Но всю Германию захватила тогда буря вырваться из которой было, судя по всему, нельзя. И нам всем очень повезло, что нашлись отдельные герои как Кубич с Габчиком и многочисленные сочувствующие словом и делом, которые эту бурю смогли остановить.

«Я не люблю людей, безразличных к истине», – писал Пастернак в «Докторе Живаго». Но еще хуже – твари, которые, будучи безразличны к истине, делают все, чтобы она не открылась» - так писал Лоран Бине в своём романе «HhhH».

Неделю назад я прочитала "HHhH". Она произвела на меня такое сильное впечатление, что в мыслях у меня было лишь одно, — сказать о ней хоть пару слов (страниц): как самому автору, так и будущим читателям, и чтобы эти слова звучали не только как рецензия, но и как сердечная благодарность человеку, который трудился над этой книгой долгих 10 лет. Если бы я могла снять шляпу перед автором, то я бы обязательно это сделала. А ещё обязательно пожала бы Лорану Бине руку.

Четыре буквы «HhhH» хоть и напоминают какие-нибудь химические формулы, на деле означают следующее: Himmlers Hirn heisst Heydrich, в переводе с немецкого — «Мозг Гиммлера зовется Гейдрихом». Эту аббревиатуру во времена нацизма в Германии произносили кто со страхом, кто с ненавистью, а кто и с восторгом. Именно Гейдрих разработал план фальшивого нападения поляков на немцев, что послужило поводом для начала Второй Мировой войны, Гейдрих был главным идеологом Холокоста. Гейдрих был протектором Богемии и Моравии, «пражским мясником», «человеком с железным сердцем», ответственным человеком «за решение еврейского вопроса», которого очень любил Гитлер. Гейдрих — это человек, продвинувший Эйхмана и укротивший Богемию.

С одной стороны, эта книга посвящена операции «Антропод», которая привела к убийству Рейнхарда Гейдриха в июне 1942 года этническим словаком и этническим чехом; выбор команды был не просто так подобран, ведь до этого нацисты разделили словаков и чехов юридически, применяя к ним несколько отличающуюся политику. Чехия была протекторатом, Словакия оставалась формально автономной.

С другой стороны, это сконцентрированная смесь журналистского расследования, исторических фактов, приключенческой повести, дневниковых записей и воспоминаний, эссеических рассуждений, биографий главных нацистов, автобиографии самого Бине. Более того — это можно с легкостью назвать «книгой в книге» или «книгой о книге», ведь между делом автор пишет о том, что привело его к написанию книги, как он собирал информацию, он пишет про бытовые вещи, окружавшие его, про своих девушек, про какие-то ответвлённые, и часто не имеющие отношения к роману, детали. Смесь документальных, вымышленных, правдивых, автобиографических моментов совершенно не отталкивают, а напротив, вызывают интерес и выгодно выделяются на фоне других исторических книг. Часто исторические романы навевают скуку и непонимание, но «HhhH» скорее напоминает триллер с нотками детектива при довольно-таки живом и ярком повествовании. Роман Лорана Бине сложно отнести как к худлиту, так и к нонфикшну. Сам же Лоран Бине назвал свою книгу ''инфрароманом'', так как непроверенную информацию автор старается комментировать в последующих главах, тем самым размышляя с читателями и давая нам возможность самим размышлять о правде и вымысле. Всем прекрасен роман и его композиция, только вот сноски в конце книги не доставляли удовольствия, ибо в исторически-документальных произведениях они должны быть исключительно подстрочными!

Роман поделен на две части (первая — большая, вторая — совершенно компактная), где первая — это жизнь и приход к нацистской деятельности самого Гейндриха, вторая часть — это покушение на него и его дальнейшая кончина. Роман детально описывает жизнь, правление и смерть Гейдриха при задействовании секретной операции «Антропоид» в 1942 году, когда два отчаянных парашютиста - Йозеф Габчик и Ян Кубиш — бросили в Гейдриха бомбу и смертельно ранили его прямо в центре напичканной нацистами Праги. После покушения Кубиш, Габчек и еще несколько человек укрылись в православной церкви Кирилла и Мефодия, которую немцы осаждали несколько часов. Уничтожение Гейдриха стоило жизни не только самим ребятам, но и их семьям по наводке предателя Карела Чудры, который за миллион рейхсмарок смог «продать» место укрытия парашютистов, а так же спровоцировало начало массового террора против чешского народа — в связи с чем были убиты полторы тысячи сразу. И всё же чешская деревня Лидице будет жить, сейчас на том месте, где безжалостно на рассвете расстреливали непричастных людей, создали мемориал и поставили памятник, а сама деревня восстановлена (ехать туда в направлении Praha-Dejvice → Kladno около тридцати минут). И несмотря на террор, Габчек и Кубиш стали национальными героями — их подвиг показал, что сопротивление возможно.

Знаете, чем подкупает роман Лорана Бине? Тем, что автор «прожил» эту историю не только через изучение материалов, но и через «личное» присутствие на месте событий. Автор постоянно описывает свои терзания во время сбора и проверки информации, и видно, что он переживает за героев, что он будто идёт с ними теми же тропами, делает те же поступки, а потом пытается скрыться. В какой-то момент автор очень страдает, что не может оказаться вместе с ними, отстреливающимися от гестаповцев в подвале церкви.

Мертвые мертвы, и мертвым совершенно все равно, воздадут им почести или нет. Зато для нас, для живых, это кое-что значит. Память абсолютно бесполезна для тех, кого она чтит, она служит тому, чья она. С её помощью я упорядочиваю свою жизнь, ею я утешаюсь.

Подкупает и такой неподдельной и искренней любовью к моей любимой Праге и восхищением членами Сопротивления. Он, конечно, не уделяет описанию Праги столько же внимания, сколько это делает Виктор Гюго в «Соборе...», но и то приятно. А ещё он выделяет важную мысль, что нет никакой разницы, кто ты по национальности, у тебя всегда может быть страна, в которую ты будешь стремиться всем существом. И честно признаётся, что Париж ему не мерещится, когда он пребывает в Праге.
Вот и мне что-то ничего тоже не мерещится, когда я в Праге, ага.

Ну, что сказать. В любимые.
Спасибо Лорану Бине.
Я действительно восхищена.

Рейнхард Гейдрих был протектором Богемии и Моравии, главным идеологом Холокоста. Его называли пражским палачом и мозгом Гиммлера. В июне 1942 года на Гейдриха было совершено покушение – не совсем удачное с технической точки зрения, но цель была достигнута. Операция называлась «Антропоид». Её исполнители – словак Йозеф Габчик и чехи Ян Кубиш и Вальчик – стали национальными героями.

Лоран Бине рассказывает не только о покушении, но и о восхождении Гейдриха по карьерной лестнице и его окружении; о массовой казни в природном овраге Бабий Яр; о «матче смерти» между киевской футбольной командой и немецкой в 1942 году; о сносе статуи Мендельсона, еврея по национальности, с крыши здания Оперы; о судьбе жителей деревни Лидице, на которых нацисты выместили злость за убийство Гейдриха, а также семей, помогавших Габчику, Кубишу и Вальчику.

По форме это скорее документальная проза, чем исторический роман, что для меня – существенный плюс.

Я вообще сторонница сухого изложения исторических фактов, без эмоциональной оценки, когда читателю оставляют право самому проанализировать предлагаемую информацию и сформировать мнение – своё, а не заглатывать точку зрения автора, каким бы «экспертом» он не был. И по большей части Бине всё-таки дарует подобную роскошь: приводит разные версии случившегося, указывает на отсутствие точных данных и т.п.

И даже рефлексии аккурат после попыток воссоздать диалоги мне сначала нравились: автор честно признавал, что всё это – художественный вымысел; разжёвывал, почему этот разговор мог быть именно таким. Это подкупало. Но вскоре стало бесить.

Вызывали негодование и бесконечные отступления. Вам, конечно, интересно, когда у Бине возникла идея написать данный роман? Бесспорно. А сколько у него было подружек, как их звали и в какой период работы над книгой они расстались? А отношения с отцом? Не беспокойтесь, вы на все вопросы получите ответы – и даже больше. Конца-края нет этому потоку личной информации. И это – главный существенный минус, на мой взгляд.

Кроме того, Бине приводит другие художественные произведения, затрагивающие в той или иной мере предмет его исследования, – и активно критикует их. Больше всего, как я понимаю, досталось «Благоволительницам» Литтелла. Правда, редакторы оставили только две небольшие главы, остальное было позже опубликовано в виде отдельной статьи. Спасибо им, конечно, но, с моей стороны, автору это очков не добавляет. Многие его пассажи отдают высокомерием:

…Но правдоподобное не значит достоверное. Или я не прав? Когда я говорю об этом, меня считают за психа. Люди вообще не видят проблемы

Отчасти он, конечно, прав, но форма подачи оставляет желать лучшего. По-моему, если считаешь, что всё написанное на твою тему – откровенная кака, напиши свой идеальный роман, а не поливай грязью других.

При этом, учитывая скрупулёзность исследований Бине, обескуражил отрывок из чешской газеты «Либерасьон» от 6 сентября 2006 года, который автор выделил в отдельную главу и оставил без каких-либо комментариев:

Интернет-сайт, созданный для чешских подростков, чтобы заинтересовать их историей деревни Лидице, полностью разрушенной нацистами в июне 1942 года, предлагает интерактивную игру «Сжечь Лидице за самое короткое время»

Вот как оценивать этот вырванный из контекста текст? У меня вывод напрашивается только один.

И, слава богу, что сотрудники издательства (нашего или французского – не знаю) вставили сноску по этому поводу:

<….> Ставка делалась на то, что интерактивная игра «Сожги Лидице» привлечёт их внимание к отечественной истории. Правила придумали довольно простые: выигрывает тот, кто пройдёт квест за наименьшее время и наберёт больше очков, начисляемых за то или иное действие (за убийство чеха, например, 50 очков). Но как только игрок, прочитав правила, кликал на «Начать игру», у него на мониторе возникал вопрос: «А ты вообще-то понимаешь, что делаешь? Это не игра, это реальность! Лидице давно сожжена дотла!» – и тут же давалась ссылка на сайт, посвящённый трагедии <….>

По-моему, разница существенная. Только как мог позволить такое столь деликатный к достоверной подачи информации Бине, в голове не укладывается. А сноски, между прочим, не постраничные (ещё один минус – уже издательству), а послетекстовые. Велика вероятность, что читатель просто не полезет в конец книги смотреть, что же по этому поводу думал редактор.

Вызвала оторопь и форма повествования, касающаяся попытки нацистов арестовать Габчика, Кубиша, Вальчика и других членов «Сопротивления», скрывавшихся в пражской церкви Кирилла и Мефодия. Буквально: идёт число, месяц, год (2008!) и подробности осады – в настоящем времени. Сначала я решила, что это некий авторский приём, использованный им для большей реалистичности: будто Бине – участник или наблюдатель тех событий, в те же дни, пусть и 2008 год на дворе. И я считала эти дни – получалось больше десяти! Мучил вопрос: как они смогли продержаться так долго?! Оказалось, что осада продолжалась всего несколько часов! Короче, даты – это просто дни, когда Бине написал именно этот кусочек текста. Зачем он их приводит? Кажется, чтобы набить себе цену. Там перед всем этим был длинный пассаж о том, как ему трудно далось написание последующих глав.

В общем, книга довольно стоящая и познавательная – для меня, по крайней мере. Но безмерное эго автора подпортило впечатления.