Жили мы в то время в землянке: Дженька, я да кот. Кот не то чтоб жил тут, так, приживал, приходил временами, мурлыкал на нас очень громко и голодно, после чего мы его, конечно, кормили, да уходил прочь. Не знаю где он жил остальное время, но наведывался так регулярно, что можно уж сказать, что с нами жил. Потому так и говорю – втроём – Дженька, я да кот.

Землянка, как и полагается, была в лесу, где же ей ещё быть. В обычном таком лесу, самом сказочном что ни на есть, в любом ведь лесу чудеса живут, да ещё как припеваючи. Много их там видали, так много, что и не в сказке сказать, так что не буду сейчас обо всех говорить, это уж в другой раз, потихонечку. А сейчас вот про одно расскажу, самое новое, только что встреченное.

Мы часто ходили гулять где-нибудь около землянки. И ещё чаще – куда-нибудь не совсем около неё. И очень хорошо ходили, душевно, радостно, смеясь и болтая о всяческом-всяком. О пеньки спотыкаясь, да не падая, не разбиваясь, просто шли себе да и шли по лесу, и дорожка как будто бы простиралась вперёд далеко-далеко. (Но, конечно, не было в лесу никакой дорожки, это же лес, да и глухой притом, хоть и от города, казалось бы, недалеко, но лес глухой, людей тут не слыхать, не видать).

Но одно происшествие повторялось раз за разом с каждым новым нашим походом, и непонятно было к чему бы сие, да и порою внимание даже не обращали – лес ведь, всяко бывает. Дело в чём: частенько находили мы во время наших прогулок вырванные с корнем из земли молодые берёзки. Никогда не больше одной, но очень уж часто, то там, то тут. Берёзок вообще не очень-то много было в лесу нашем, поэтому упавшие молодки обращали на себя внимание, конечно. Не в духе сиих мест было такое безобразие, потому и понять мы не могли, что же это такое, как же сие понимать. И не было страшно притом, хоть и люди мы чувствительные были всегда (особенно Дженька), а тут как будто бы и смерть повстречалась на дороженьке, но нет, ничего такого. Просто странное что-то. Просто вырванная берёзка. Не мёртвая, не убитая, ничего такого. Даже благостная в чём-то, в лучшем, опять же, смысле. Ничего не понимали. Чесали головы только, да и оставалось одно – дальше дорожкой своею идти, может и поскорее домой.

И долго это длилось, не неделю, не месяц; смущало нас немного, было непонятно, но мы жили себе и жили, вовсе и не тужили. Вроде и знак-то не очень хороший, будто бы намекающий на дальнейшие события не самого чистого свойства, да нет. Никаких катастроф не происходило после этого вовсе, даже как будто и наоборот: что-то хорошее не заставляло себя ждать, случалось всякое, но отнюдь не любое, только настоящее, только то, что наше с Дженькою было, близкое да родное. Весёлые добрые гости, красивые листопады, ароматные ягоды, премудрый пескарь (про него есть отдельная песня, как-нибудь в следующий раз расскажу). Только и оставалось, что диву даваться, как оно всё бывает, как оно всё происходит. Этим и занимались, почему бы, собственно, и нет?

Конец ознакомительного фрагмента.