Пока Кейт блуждала в глуши по бездорожью и звала на помощь с одиноких холмов, вождь с двумя своими воинами галопом скакал на северо-восток, все время оставаясь под прикрытием между длинными, протяженными складками ландшафта. Если противник и мог расслышать быстрый стук копыт, то разглядеть маленький верховой отряд, а тем более взять его на мушку ему было не так легко. От молодых людей, судя по перьям ворона в волосах, членов отряда Братьев Воронов и сыновьям Старого Ворона, вождь со всеми последними подробностями узнал, чем кончился ночной бой. До сих пор живым до форта добрался один лейтенант Роуч, который бежал с поля боя первым. Близнецы Томас и Тео все еще кружили где-то по прерии в поисках Кейт. Пока никто еще не отважился выступить из форта, чтобы дать отпор отряду дакота. Третий из молодых воинов, Ихасапа, не получил ранений и проводил разведку поблизости от гарнизона Смита.

Вождь повел воинов к холму, известному ему и его людям как особенно удобный наблюдательный пункт. В долине он и его спутники спешились. Младший из Братьев Воронов вызвался сторожить мустангов, а старший вместе с вождем прокрался на гребень холма, чтобы оттуда осмотреть окрестности. Оба они разглядели на юге реку и форт, а на северо-востоке своими зоркими глазами различили соплеменников, которые стремились как можно быстрее увезти захваченное ночью оружие. Вождь и старший Ворон вскоре заметили также девушку Кейт, которая, стоя на какой-то горке, отчаянно размахивала руками и призывала на помощь, а в нескольких милях от нее еще две движущиеся точки: это могли быть только вольные всадники Томас и Тео.

Ворон молчал. Он ждал, как оценит положение и что решит его вождь. Однако тот по своей привычке потребовал, чтобы сначала свое мнение высказал воин:

– Как по-твоему, что нас ждет и что нам делать?

– Сын Антилопы совершил ошибку. Ему надо было убить Роуча, этого трусливого койота. А он не убил его. Мы, Братья Вороны, тоже совершили серьезную ошибку. Нам надо было поймать Томаса и Тео. Но мы их не поймали. Они еще прочесывают прерию и рано или поздно явятся на помощь девушке, стоящей там на холме. Значит, нам будет нетрудно застрелить Томаса, Тео и девушку. Но Роуч добрался до форта и, наверное, уже доложил Длинному Ножу Смиту, что произошло. Не могу понять, почему Смит и его люди не трогаются с места и почему против нас снова не высылают разведчика Тобиаса. Он прискакал в форт и больше не выезжал оттуда.

– Наверное, Роуч сообщил обо всем Смиту очень путано и противоречиво, чтобы не признаться в своей трусости, – предположил вождь. – Вероятно, Смит не догадывается, что в нашем отряде всего двадцать четыре человека; после рапорта Роуча он решит, что дакота не менее двух-трех сотен, и придет в ужас. Вот потому-то он и не торопится покидать стены форта. Но в конце концов ему придется совершить вылазку за пределы крепости, чтобы напасть на нас и попытаться отнять у нас добычу. Что ты на это скажешь, Ворон?

– Отправляйся к нашим людям, вождь, зато пошли нам сюда Сына Антилопы. И он, и мы, Братья Вороны, совершили ошибки и должны исправить их сами. Мы убьем Томаса, Тео и девушку и вместе с Ихасапой станем кружить вокруг форта, своими стрелами не давая покоя Смиту и его людям и задерживая их вылазку.

– Я другого мнения. Ты и твой брат ранены тяжелее, чем я. Вы вернетесь к нашим воинам, иначе совсем лишитесь сил. Смита и форт я возьму на себя.

– Но в форте от пятидесяти до шестидесяти Длинных Ножей и у каждого винтовка или ружье!

– Зато я дакота.

Произнося эти слова, вождь вспомнил своего отца, из уст которого некогда слышал столь же гордый ответ.

– Ты приказываешь нам сделать, как ты сказал?

– Да, приказываю.

Ворон более не спорил. Хотя ему и нелегко было оставить своего вождя в одиночестве, он молча и быстро соскользнул по склону холма и передал весть своему младшему брату. Братья Вороны вскочили на мустангов, недовольные собой; они гадали, что предпримет вождь, чтобы обеспечить своему отряду отступление без потерь с захваченными патронами.

Буланый остался непривязанным. Все знали, что он никогда не убегает от хозяина.

Когда Братья Вороны, следуя приказу вождя, отправились в путь к своим соплеменникам, Кейт все еще стояла на холме, расположенном дальше к югу. Она тщетно звала на помощь так долго, что в горле у нее пересохло. Голос ее звучал совсем слабо и хрипло; руками она размахивала из последних сил. У нее дрожали колени. Ею овладел столь непреодолимый страх, что она не могла даже расплакаться. Без слез глядела она не отрываясь на пустую, безлюдную и бесприютную равнину, простиравшуюся между нею и Найобрэрой. Где-то там скрывается форт, форт, отец…

Но что это? Не долетел ли до нее какой-то шум? Не раздался ли человеческий голос? Или у нее уже начинается горячечный бред и голоса – это всего лишь галлюцинация? Нет! Это не сон, это происходит на самом деле!

Откуда ни возьмись к девушке бешеным галопом устремились двое вольных всадников. Лошади у них были пегие, масти почти одинаковой, одеты они тоже были почти одинаково, и носы у них были весьма характерные, одинаковые.

Ощутив прилив храбрости, Кейт принялась размахивать руками.

– Томас! Тео! – выкрикнула она еще хрипло, но уже ликующим тоном.

– Мисс Кейт, мисс Кейт! Да как же вы попали сюда, в эту глушь, совсем одна? – Близнецы остановили коней прямо перед девушкой.

Кейт глубоко вздохнула и поспешно объяснила, как это случилось.

Слушая ее рассказ, Томас и Тео без конца сыпали проклятиями, по обычаю ковбоев.

– Вот, значит, как… – промолвил Тео, когда Кейт замолчала. – Вот, значит, как… Вождь дакота, чтоб его, сам вез вас какое-то время сюда на мустанге! Наверное, хотел потребовать выкуп и на переговорах подольше задержать вашего отца. А потом…

– А ну быстрее, в форт! – занервничал Томас. – Девушку надо укрыть за палисадом! Одному Богу, а может, одному черту известно, но вдруг по крайней мере в блокгаузе мы будем в безопасности. Ведь Медвежье племя, после того что они опять учинили сегодня ночью, точно способны на все. Так что времени терять нельзя, вперед!

Томас посадил Кейт впереди себя на свою взмыленную, измученную лошадь. Его собственную кожаную куртку пятнали брызги крови, но Кейт не решилась спросить, откуда они взялись, а вольные всадники не торопились посвящать девушку во все подробности последнего боя.

Быстрой рысью поскакали оба они, везя Кейт по долине на запад. Они и сами удивлялись, что не пострадали в схватке, но приписывали это исключительно своей победе над двумя молодыми дакота, с которыми им довелось столкнуться.

Они обогнули последнюю вершину холма. Глазам беглецов предстала широкая лента могучей Найобрэры, воды в которой прибыло в последние дни из-за таяния снегов. На противоположном берегу виднелся сруб, пограничный пост с блокгаузами. Теперь вода поднялась до самой северной стены палисада, окружавшего здания форта. Высоко вздымалась в небо одна сторожевая башня. Раздался пронзительный свист: это дозорный заметил приближающихся к форту верховых.

Томас и Тео, которые везли девушку, доскакали до того места на северном берегу, где можно было различить переправу. На противоположном, южном, берегу уже показался молодой всадник, который выехал из форта, чтобы убедиться, что прибывшие не враги. На нем не было шляпы. Ветер трепал его светлые волосы. Он в знак приветствия махнул рукой, и Томас и Тео тотчас же с громкими ликующими криками и радостными жестами погнали своих пегих в реку. Даже на броде вода доходила всадникам до щиколоток, а Кейт осторожно подобрала длинную юбку.

Выбравшись на южный берег, все трое уперлись прямо в палисад. Всадник из форта помог девушке сойти с коня. Это был сильный, крепкий молодой человек. Когда он увидел перед собой девушку в длинной юбке, бледную и осунувшуюся после бессонной ночи, на лице его появилось удивленное и не очень-то почтительное выражение. Нервы Кейт наконец сдали. Она заплакала, хотя и стыдилась самой себя. Только вполуха она расслышала, как Томас и Тео живо приветствуют молодого всадника.

– Адам! Адам Адамсон!

– Томас! Тео! – откликнулся светловолосый Адамс со смешанными чувствами: он явно не только испытывал радостное удивление, но и был потрясен. – Да как же вы сюда попали? А впрочем, хватит об этом, позже переговорим. Вы еще и с краснокожими поцапались?

– Еще и с краснокожими поцапались? – недоуменно воскликнул Томас. – Да мы с этой юной дамой, пожалуй, единственные выжившие из всей нашей колонны. Фургоны, оружие, конвой – все пошло к чертям: что могли – украли, кого могли – убили. Это уже называется не «поцапались»! Еще кто-нибудь, кроме нас, сумел спастись?

Постепенно вокруг них стала расти толпа. Вольные всадники и солдаты высыпали из ворот, окружили вновь прибывших и хотели узнать подробности. Казалось, гарнизон форта уже был готов выступать в поход. Но сначала надо было расспросить вольных всадников обо всем, что случилось.

– Спасся еще лейтенант Роуч, – сообщил близнецам Адамс, провожая Кейт через ворота в форт. – Мне кажется, подозрительный он какой-то. Его показания противоречивы, он в них путается. Кстати, откуда вы взяли эту девицу?

– Это дочь вашего майора!

– Майор будет вне себя от радости, – сухо и иронично откликнулся Адамс.

Кейт слышала все эти речи словно в полусне. Она чувствовала, как ее даже не ведут, а скорее тащат, пока наконец не подтолкнули к двери дома возле сторожевой башни. Она очутилась в первой комнате, просто обставленной, с бревенчатыми стенами. Кто-то закрыл за ней дверь, и звуки снаружи стали доноситься приглушенно.

Кейт медленно собралась с силами. Прямо перед собой она увидела отца.

Майор, уже собравшись в дорогу, стоял у своего письменного стола; он успел надеть форменную шляпу с полями. Не поддаваясь всеобщему волнению и не выказывая ни удивления, ни каких-либо сентиментальных чувств, он поначалу глядел на дочь, не говоря ни слова.

– Кейт! Ты здесь! – произнес он наконец, проявив отцовскую любовь, к которой примешивалась изрядная доля неудовольствия, вызванного тем, что она помешала его военным планам.

– Да, отец.

Больше всего на свете Кейт хотелось броситься ему на шею, но майор держался натянуто, явно тяготился всей этой сценой и стремился поскорее закончить разговор. Он задал ей вопрос, в этот миг показавшийся девушке совершенно неважным:

– Как ты сюда попала?

Кейт проглотила комок в горле, а потом отвечала, тоже сдержанно, стараясь не показывать своих чувств:

– Отец! Многие дамы из офицерских семейств живут вместе со своими супругами или со своими отцами в фортах. Ты же сам написал мне однажды, что я могу к тебе приехать.

– Да, но не сейчас! Девочка моя, что же за глупости ты наделала! Ты прибыла вместе с оружейным обозом?

– Да.

– Кейт! Что же нам теперь делать? Идем!

Смит подал дочери руку, отвел ее в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.

Девушка села на походную койку, потому что ни стульев, ни кресел в комнате не было.

Майор в раздражении расхаживал туда-сюда.

– Кейт! Что за безумие тобой овладело! Как тетя Бетти могла тебе разрешить! Кто в колонне взял на себя ответственность за это? Неужели в форте Рэндалл до сих пор не догадываются… – Майор внезапно остановился. – Энтони Роуч, твой жених, здесь. Он не сказал мне ни слова о том, что ты поехала вместе с обозом. Но он же наверняка знал… не мог не знать…

Если до этого мгновения Кейт была бледна, то сейчас побелела как мел.

– Он просил меня поехать с ним. Отец, неужели он и вправду не упомянул обо мне?

Майор вздрогнул.

– Мы поговорим об этом позже, Кейт. А сейчас ложись, отдохни и не задерживай меня более. Меня ждут служебные дела.

И с этими словами майор ушел к себе в кабинет.

Кейт осталась одна. Поведение отца испугало ее, а молчание Роуча глубоко опечалило. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она стала прислушиваться к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Судя по всему, майор получил от Томаса и Тео куда более точный и достоверный отчет о ночной вылазке индейцев, чем от Роуча. Слово взял Томас, и майору никак не удавалось заставить ковбоя выражаться кратко. Томас излагал события чрезвычайно пространно, словно сидел у костра на привале в прерии или где-нибудь в фактории, столь наглядно, с таким обилием деталей, что сам явно наслаждался своим рассказом, хотя у майора и выступила от нетерпения на лбу испарина. Насколько Кейт знала отца, тот только потому заставлял себя слушать Томаса, не перебивая, что каждое его слово, каждое замечание, каждая подробность свидетельствовали о том, что он по-простецки, безыскусно, без прикрас говорит хотя и неприятную, но правду.

Не успел Томас завершить свой рассказ, как Кейт овладело физическое и душевное изнеможение. Она опустилась на походную койку и, не заснув по-настоящему, погрузилась в забытье.

Придя в себя, она в первое мгновение не могла понять, где находится. Но почти тотчас же воспоминания о событиях прошлой ночи нахлынули на нее, ожив с новой силой.

Она снова прислушалась.

Сейчас в здании царила тишина. Из соседней комнаты, кабинета ее отца, тоже не доносилось ни звука. Кейт поднялась с постели. В каморке с походной койкой она особенно остро ощущала собственное одиночество и неприкаянность. Она прошла в соседнюю комнату. Однако там оказалось пусто, что только подтверждалось прежней тишиной. Девушка села за большой дубовый стол и выглянула в окно. Во дворе снова закипела жизнь. Раздался сигнал тревоги. Драгуны и вольные всадники стали строиться.

Кейт встала и подошла к окну. Она принялась рассматривать драгуна, который держал под уздцы рыжую кобылу ее отца. Она увидела, что белокурый молодой человек, встретивший ее и ее спутников, разговаривает с вольными всадниками, готовыми выехать за стены форта. Вдруг она заметила лейтенанта Роуча.

Волосы у него снова были аккуратно расчесаны и приглажены, униформа снова сидела на нем безукоризненно. Он тоже отдавал приказы скрипучим голосом. По-видимому, ему предстояло командовать строящимся взводом драгун. Девушка поняла, что происходит. Ее отец еще до ее возвращения хотел со всеми имеющимися в его распоряжении силами выступить в поход, чтобы перехватить похитителей и во что бы то ни стало не дать им прорваться с украденным оружием на запад, в их охотничьи угодья.

Внезапно от наблюдений и размышлений девушку отвлек стук в дверь.

– Войдите! – крикнула Кейт.

На пороге появился Тео. С дружелюбной и смущенной улыбкой он поставил на стол тарелку дымящегося горохового супа и подошел к окну, у которого стояла Кейт.

– Поешьте, маленькая мисс, это придаст вам силы!

– Спасибо. Большое спасибо. Суп еще слишком горяч. Скажите, мой отец выступает со своим отрядом, чтобы наказать похитителей оружия?

– Конечно! Сейчас уж индейцам достанется. Вы же видите, все идут в бой, весь гарнизон. Только двенадцать человек останутся защищать форт и вас.

– Да-да.

Внезапно Кейт почувствовала, что воспоминания последних часов обрушились на нее всей своей невыносимой тяжестью. Пытаясь бессознательно забыться, она вновь впала в некое подобие прострации. И вдруг снова вздрогнула.

– Там индеец!

– Не бойтесь, мисс, этот индеец совершенно безобидный, он прикован и носит христианское имя Тобиас. Ешьте, а то суп остынет.

Кейт послушно села за стол и помешала суп, хотя он уже и не был таким горячим.

– А зачем вы привязали индейца? – принялась выспрашивать она.

– Ну, он служит у нас в форте разведчиком. Мы его отправили на вылазку, проверить, все ли спокойно, он сказал, что да, а потом уверял, что не заметил дакота. Больше от него ничего не добьешься. Он даже майору не отвечает. Ждет заслуженной порки.

Кейт посмотрела в окно. Индеец, высокий и стройный, стоял, сгорбившись, потому что был прикован за руки к низенькому столбику. Его черные волосы были стянуты на лбу зеленой повязкой; на нем были вельветовые штаны, хлопчатобумажная рубаха и расшитый жилет.

– Лучше бы сняли с него рубаху, – посетовал Тео, – по голому-то телу будет чувствительнее. Только наш Адамс, которому поручили его наказать, не очень-то хочет брать на себя роль истязателя.

– А кто это – Адамс? – поинтересовалась девушка.

– Белобрысый, тот, что встретил нас у ворот. Простите, мисс Кейт, мне надо показаться во дворе!

Тео ушел. Кейт отставила тарелку с супом и вернулась к своим наблюдениям за происходящим во дворе.

В это время там как раз появился ее отец. По-видимому, он еще раз сам обозревал окрестности с вершины сторожевой башни, ведь он вышел из башни через дверь, ведущую непосредственно во двор. Быстрыми шагами прошел он к драгунам и вскочил на свою рыжую кобылу. Для всех это послужило сигналом к выступлению.

Привратник широко распахнул большие створки ворот.

В эту минуту со сторожевой башни вновь раздался предупредительный свист. Кейт узнала этот резкий звук. Несколько часов тому назад он возвестил гарнизону и их собственное приближение. Она смотрела на Адамса, который не сел на лошадь, а значит, вместе с еще одиннадцатью гарнизонными солдатами должен был остаться в форте. Светловолосый вольный всадник, задрав голову, крикнул дозорному:

– Эй, Джим! Что там?

– Прямо к нам скачет краснокожий! – прозвучало в ответ.

– Просто так скачет – как ни в чем не бывало?

– Да, как ни в чем не бывало, вроде как в мирное время или как парламентер.

– А он точно один?

– Совершенно точно.

Кейт увидела, как Адамс бросился к ее отцу. Майор, не спешиваясь, выслушал рапорт Адамса и его личные предложения по этому поводу с явным нетерпением.