– Я сын государя Иоанна Четвёртого. Царевич Фёдор.
Царевич Фёдор! О нём я кое-что слышал и от папы и от Зои Филипповны. Надо было срочно сбить с него спесь.
– Знаю я тебя, – небрежно сказал я, – ты слабоумный.
Царевич растерянно посмотрел на меня, и губы у него задрожали. Лицо сделалось обиженным и жалким, ну точь-в-точь как у Женьчика, когда мы с Люськой Карандашкиной обзывали его «китайским болванчиком». Я даже пожалел, что так резко выразился. Лучше было бы сказать этому царевичу, что он просто ненормальный.
– Слабоумный, – бормотал царевич, – это как же ты меня эдак?.. Слабоумный…
Видно, это его здорово задело. Пришлось мне выкручиваться, чтобы окончательно не испортить с ним отношения.
– Как тебе это объяснить, – начал я, – слабоумный – это вроде… дурачок, что ли… Да ты не обижайся, Федя. Это я даже на уроке отвечал. Об этом в книге написано. История она называется.
Царевич побледнел и всплеснул