Глава 1. Воссоединение

На втором этаже большого дома, неприспособленного для жизни теплокровных, стало непривычно душно. От нехватки воздуха Лана резко открыла глаза. Сухие бледно-розовые губы за ночь успели потрескаться в уголках, и теперь даже лёгкая улыбка приносила боль. Во рту пересохло, казалось, туда переехал филиал сливной ямы. Лана прикрыла рот, высунув язык, и встала с постели. Холод скользил по полу, и босые ноги мгновенно замёрзли. Бледный свет луны поздней осени, как вор, подсматривал в щель между плотных штор лишь слегка освещая комнату.

Лана включила ночник и уловила отражение в окне. На неё смотрела незнакомка. Прошло полгода, как она получила новое тело от правления, но привыкнуть к нему так и не смогла. Предыдущая девушка была значительно ниже и крупнее, но тоже милая, а эта походила на школьную звезду из старших классов, причём не только телом, но и мозгами. Трудно каждый раз перепрыгивать из одного подростка в другого. Лана убрала за ухо длинную тёмную прядь и обняла себя за хрупкие угловатые плечи.

На столике графин с кусочками лимона. Она всегда ставила его туда на ночь, чтобы, проснувшись, утолить жажду, а просыпаться Лана стала чаще. С новым телом она получила не только милую мордашку, но и кошмары, которые теперь видела почти каждую ночь. Несколько месяцев девушка провела в попытках понять их значение. Каждый раз одно и то же: незнакомцы или те, кого она видела хотя бы раз в своей жизни, пытались что-то сказать, но из беззубые рты открывались беззвучно, извергая только тишину или хрипы, бездушные глаза двумя чёрными точками проникали куда-то глубоко, царапались изнутри, причиняя боль. Это были не люди, словно тени от них.

Сделав несколько глотков успевшей нагреться воды, Лана торопливо выключила свет и вернулась в постель. Глаза слипались, но сердце так отчаянно колотилось, что его частый и настойчивый стук мешал провалиться в сон…

Морозное ноябрьское утро будило слабым ветром, путающимся в ветках деревьев у окна. Серое, тяжёлое, низко нависшее небо кое-где разрывалось мелкими синими кусками. Всё это походило на незаконченную детскую поделку. Лысые макушки высоких деревьев тоскливо раскачивались из стороны в сторону, привлекая крикливых ворон. Сегодня они вели себя громче обычного.

Лана почувствовала что-то странное, что-то манящее к окну, словно тонкая нить, которой она была вечно связана, натянулась. Она встала и ещё шире раздвинув сиреневые шторы, посмотрела вниз. Прямо около дома крутился высокий светловолосый парень с большим рюкзаком за спиной. Он посмотрел вверх и широко улыбнулся, обнажив сверкающие зубы. Они сливались по цвету со снегом и его курткой.

– Виктор! – завизжала Лана и, накинув на плечи лёгкий шёлковый длинный халат цвета асфальта после дождя, босиком выбежала на улицу.

Обхватив парня за шею, она крепко прижалась и вдохнула знакомый аромат, смешавшийся с зимней прохладой. Он звонко засмеялся, поднял её над землёй, обхватив одной рукой за талию, и поцеловал в румяную щёку с розовыми следами от подушки.

– Ланка, ты с ума сошла? Давай скорее в дом, – Виктор закинул явно тяжёлый рюкзак с охотничьим вооружением на спину, взял девушку на руки и перенёс её через порог.

– Всё, спускай меня. Я глазам своим поверить не могу. Какими судьбами? Как ты вообще меня нашёл? – она широко улыбнулась, – снова.

– Я не могу заехать в гости к сестре? – Виктор подмигнул и, повесив куртку на вешалку, сел на диван.

– Можешь, конечно, я так тебе рада. Ощущение, что вечность не виделись.

Лана села рядом и склонила голову к плечу брата, он крепко её обнял, поцеловал в висок, а потом потрепал тёмные взлохмаченные волосы.

– Не вечность, но около того.

– А как ты меня узнал? – она вопросительно посмотрела на Виктора и натянуто улыбнулась.

– Глупышка, я тебя узнаю всегда, какое бы тело правление не предоставило.

– Я на самом деле уже устала от постоянной смены. За год два раза. В прошлый была низкой блондинкой с сомнительной фигурой и огромным носом. Ты бы точно придумал мне какое-нибудь прозвище.

– Тебе всегда было важно лицо, – засмеялся брат и потёр, как он это обычно делал, переносицу большим пальцем правой руки.

Лана с детства подмечала детали. Например, раньше Виктор любил ходить с дядькой на рыбалку и, боясь потерять поплавок, всегда прятал его в карман куртки. А когда нервничал растирал переносицу, когда стеснялся, поджимал губы, а когда боялся, начинал кашлять.

– Нет, ну правда. Радует, что это тело красивое, оно немного худощавое, – Лана подняла руку, показывая, какая она тонкая, – смотри, как тростинка. Я иногда ударяюсь обо что-то и прям чувствую, что переломала половину костей. А ещё девчонка такая слабенькая, сразу видно, что тяжелее книги в своей жизни ничего не поднимала. Что у тебя нового? Всё так же охотишься? С отцом? – она мгновенно сменила темы, заметив, что брату неприятны её рассуждения о конституции тела.

– Да, – нехотя ответил Виктор и отвёл взгляд.

– И как, успешно? Многих отправил в небытие?

– За полгода четверых, – буркнул он.

– Много. Это были те, кого я знала? – Лана опустила глаза и собрала непослушные волосы в пучок на макушке.

– Да, один попался, – Виктор нахмурил брови и встал с дивана.

Он всегда, когда нервничал, наворачивал круги по комнате. Ещё одна деталь. Когда Лана услышала, что кого-то из её друзей убил брат, поёжилась. По холодной коже пробежали мелкие мурашки, застревая где-то у горла, отчего голос стал тихим и хриплым.

– Кто?

– Андре.

– Господи! – вскрикнула Лана.

– Не вспоминай Его, не тебе к Богу обращаться.

– Виктор, Андре не было и сорока. Такой молодой. Когда придёт время, ты и меня убьешь?

– Не говори глупостей. Я буду оберегать тебя всеми возможными способами. Но только тебя. Остальные перебежчики не в счёт.

– Каждый из них человек.

– Был человеком. До того, как получил силу. Опасную силу.

– Ты и сам знаешь, мы практически не используем то, чем наделены. Сила земли, огня, воды и воздуха – огромная ответственность. И большинство из нас не выбирало этот путь, – Лана хотела привычным движением переместить стакан воды из кухни, не вставая с дивана. Но Виктор неодобрительно посмотрел на сестру, и Лана стыдливо опустила глаза.

Он охотился на перебежчиков и не мог смириться с тем, что его близкий ему человек один из них. Когда Лана родилась, родители были на седьмом небе от счастья. Брат души не чаял в младшей сестрёнке. Ровно до тех пор, пока она не проявила истинную сущность ветра, так охотники называли тех, кто обладал силой воздуха. Лана стала аквилоном – северным ветром, самой сильной из своей стихии. Родители боялись дочь, поэтому старались держать её на коротком поводке. Как и многие ветры, она с пелёнок начала работать на охотников, но в шестнадцать сбежала. Виктор единственный из всей семьи остался на её стороне. Научился выслеживать и иногда предупреждал об опасности.

Среди перебежчиков лет пятьдесят назад сформировали новое правление. Самые опытные стихии управляли теми, кто прятался. Лана пустилась в бега тридцать девять лет назад, тогда она впервые и получила новое тело. Забыть его будет сложно: женщина за сорок, с седыми вечно путающимися волосам, белесыми бровями и щербинкой между зубов. Лана, как только могла, пыталась привести её в порядок, но ничего не добилась. Ей было сложно в шестнадцать жить в теле той, кто годился в матери. А мать она видеть хотела меньше всего. Она презирала её за то, что та ни разу не защитила её перед отцом. Джудит не была цыганкой, но быстро влилась в семью и стала подчиняться всем, даже самым диким, традициям общины.

Через год охотники выследили беглянку, сильно ранили, но Лана только порадовалась. Правление переселило её в тело ровесницы. Красивой. Она любила новую себя и берегла, как могла. Успела походить по клубам, влюбиться, завести первые отношения и расстаться. Последнее пришлось сделать через два года. Охотники. В тот раз среди них оказался Виктор. Он сбил остальных со следа, позволив сестре сбежать.

Женских тел у правления не оказалось. И на мучительные полгода пришлось застрять в теле библиотекаря. Он страшно потел, не мог без одышки подняться по лестнице и жил с мамой. Лана, конечно, сразу переехала, сменила ему гардероб, начала заниматься спортом. Одним словом, прокачала парня до неплохого уровня. Правда, этим себя и выдала. Оказалось, что такие перемены слишком бросались в глаза, и парнишкой заинтересовались. Ну а когда выяснилось, что недавно он попал в аварию, вопросов не осталось. Пришли охотники.

Такая канитель тянулась бесконечно с каждым перебежчиком. Но не каждого защищал брат охотник. Когда-то Лана выглядела, как он; пшеничные волосы, большие голубые глаза, острые скулы. Оба похожи на мать. Даже смеялись, как она. Лана мечтала когда-нибудь вернуться в своё тело. Не из-за смазливой мордашки, конечно. Она мечтала снова стать собой, не бояться того, что за углом стоит какой-нибудь парень с мачете.

– Ну так и что тебя привело, мой белобрысый старший брат. Знаю же, ты не мог приехать просто так.

Он нахмурил тяжёлые светлые брови, скомкал губы, выждал и сказал:

– Снова пора бежать. Тебя ищут.

– Кто-то из твоих? – Лана вжалась в диван.

– Нет, они даже не охотники. В этом я уверен, пробил по всем каналам, наши молчат. Так что эти ребята со стороны.

– Я тебя прошу, не говори, что снова придётся менять тело.

– Не придётся, просто какое-то время не показывайся. И своим соседям скажи.

– Им особенно сложно будет всё объяснить. Ты знаешь, что демоны не слишком сговорчивые? А вампирша самая странная из нашей компании, – Лана хитро улыбнулась, будто заговор какой-то устраивала.

– Не пора тебе от них съехать? – на полном серьёзе спросил Виктор.

– И куда? С ними хотя бы есть какая-то гарантия, что твои не сразу найдут. Да и мы давно стали семьёй.

– Да какая это семья? – он задумался. – Надо попробовать ещё раз поговорить с отцом насчёт твоего возвращения.

– Виктор, я не вернусь, мы обсуждали это с тобой миллион раз, – Лана повысила голос, – это не жизнь, а рабство какое-то. Достаточно того, что в этом теле мои способности не проявляются на полную. Их вообще мало осталось.

– А вот это, моя дорогая сестра, как раз очень хорошо.

– Виктор, нет ничего хорошего в том, чтобы не быть собой, – Лана смахнула слезу и отвернулась.

Брат коснулся её плеча, но она отдёрнула его.

– Зря ты пришёл, – голос звучал грубо.

– Лан, не надо так.

– Уходи. Мне следовало сказать это раньше, но, наверное, боялась остаться в полном одиночестве. Нам не стоит больше видеться. Ты охотник, а я перебежчик. Пусть так и останется. Уходи, пожалуйста, – голос дрожал.

Лана продолжала сидеть спиной к брату, когда услышала шаги.

– Я всё равно тебя люблю.

Некоторое время удалось посидеть в тишине, поплакать. Ведь иногда хочется просто вдоволь нареветься, чтобы все переживания разом смыло. Виктор в какой-то степени был прав: избавить себя от вечных скитаний и страха, вернуться к семье и самолично посадить себя на привязь – выход, но не тот, к которому стоит стремиться. И неужели нельзя придумать что-то ещё? Сколько можно бегать по миру в поисках спокойствия. Нельзя же всю жизнь прятаться под маской другого человека, жить его жизнью. Какой смыл в этом? Лана мечтала когда-нибудь вернуть своё тело и силы. Но правление не допустит, или охотники найдут раньше и прикончат.

– Да здравствует царство уныния и хотелось бы разврата, я вижу твои щиколотки, позволь рассмотреть что-то ещё.

– Ненавижу тебя, Эш, – Лана обернулась и бросила подушку в демона.

– Тупица, ты думаешь, сможешь уделать меня этим? – он звонко засмеялся.

Порочное создание, но невероятно обаятельное. Как же непреодолимо хотелось поцеловать его или хотя бы лишний раз коснуться руки. Лана встряхнула головой.

– Ну ты и сволочь! Не смей забираться мне в голову.

– Ой, надо больно. У тебя в голове скука смертная. Одни печали, – Эш широко улыбнулся, поправил серебристые длинные волосы и сел рядом на диван.

Он действительно был мерзавцем, но зато слушать умел лучше, чем любой человек. Они познакомились десять лет назад, когда Лана попала в очередную заварушку. Охотники загнали в тупик, и был выбор: либо позволить им убить себя, либо покончить жизнь самоубийством. Для неё всё было слишком очевидно. Достала нож и полоснула себя по шее. И умерла бы в тот день, если бы рядом не оказался Эш. Он появился из ниоткуда, ударил по руке, нож выпал, и рана получилась неглубокая. Болело страшно, но жить можно.

Эш любил всякого рода геройские поступки. Он также спас вампиршу, которая жила вместе с ними, но она не оценила. Миюки вообще сторонилась обитателей дома. Она либо уходила на весь день, либо сидела в своей комнате. Год в семье, а кроме имени толком ничего не сказала.

Ещё с ними жила Мара, демон от кончиков волос до кончиков ногтей. Лана избегала общения с ней, хотя и понимала, что, если кто и встанет на защиту её интересов, так это вспыльчивая демонесса, как она сама себя называла.

– Ну и чего ты приуныла, симпатяга? Я, кстати, говорил, что в этот раз мордашка у тебя ничего? Так и хочется, – он склонил голову, – поцеловать. Дашь такую возможность?

– Эш, ты временами бываешь таким надоедливым. У тебя давно не было какой-нибудь знойной красотки? Все модели закончились?

– А я тебя люблю и всё жду, когда ты сломаешься под моим напором. Ну так что там? Видел братца. Как он тебя находит? Где твой маячок?