Ежеквартальный журнал художественной литературы

Издаётся с 2004 года

Слово редактора

Андрей Ложкин

шеф-редактор журнала «Российский колокол»

Жизнь непредсказуема. Этим она интересна и одновременно тревожна. Человеку хочется нового, но вместе с тем – чего-то надёжного и неизменного. Как времена года, как осень, которая приходит в свой срок после лета.

Поэтому «Российский колокол», несмотря ни на что, остаётся со своими читателями, приходит к тем, кто его ждёт, вопреки всем трудностям.

Новый номер – хорошая возможность поставить на паузу тревоги, ненадолго от них отрешиться и в то же время через чужое слово новыми глазами увидеть реальность.

В этом выпуске представлено продолжение романа Александра Лепещенко «Смерть никого не считает». Необычное плаванье необычных людей, которые по-особому смотрят на мир, продолжается. Где оно закончится, неизвестно, как неизвестно, куда может завести человеческая мысль, начавшая своё движение сквозь эпохи и культуры.

У поэта и писателя Василия Стружа – своя дорога, свой нелёгкий поиск того, что в смутную эпоху стало неясным и неуловимым.

Но проза представлена не только крупными формами. Любителей малой прозы заинтересуют миниатюры Елены Трухан, «краткосрочные опыты» Владимира Крупина, очень разные – от житейских заметок до социально-философских рассуждений. Рассказ Алексея Яковлева привлечёт тех, кому по душе объединение фантастики и реальности. Проза Якова Канявского – образец грустного юмора и тонкой иронии. Николай Куклев говорит о Библии и науке, которые в его интерпретации – отнюдь не две несовместимые вещи. В творчестве Владимира Миллера отражены лихие девяностые, в рассказах Людмилы Лазебной – более далёкое прошлое, а также настоящая жизнь.

Людмиле Лазебной и её роману «Цыганский конь земли не пашет» также посвящена рецензия поэта и общественного деятеля Андрея Ложкина. Кроме того, в журнале опубликована рецензия Олега Куимова на роман Александра Проханова «День» и статья Андрея Полонского «Осмысленная свобода», затрагивающая целый круг вопросов, касающихся философии и политики.

Ценителей гражданской поэзии, которая в то же время остаётся лирикой, порадует творчество Дмитрия Мурзина. Стихи Татьяны Баталовой привлекают обострённой внимательностью к жизненным впечатлениям, поэзия Вячеслава Теркулова – строгой мудростью, тревожным настроением с нотой надежды. А стихи Игоря Павлюка – это труд двух мастеров: украинского поэта и его переводчицы Любови Либуркиной. Другой переводчик – Энния Емельянова – знакомит читателей со скандинавской поэзией и представляет им собственные стихи.

Читайте! Пусть эта встреча с современной литературой порадует вас и пусть впереди будет ещё много таких встреч!

Поэзия

Татьяна Баталова

Родилась в Новосибирске в семье военнослужащего. Фамилия Баталова – литературный псевдоним, родовая по материнской линии. С раннего детства Татьяна живёт в Подмосковье.

Окончила Московский авиационный институт. Писать стихи начала уже в зрелые годы. Печатается в различных изданиях, в журналах и альманахах. Публиковалась в альманахе «Тени странника» журнала «Юность», во многих сборниках «Всенародная поэзия России» МГО СП.

Член Союза писателей России (МГО СП России) с 2010 года. Член Клуба мастеров современной прозы «Литера-К» журнала «Клаузура». Лауреат литературной муниципальной премии им. Андрея Белого (2016). Дипломант и лауреат международного литературного конкурса «Славянское слово» (2019, 2022).

Снегопад

 
Россия, детство, снегопад —
Слова, хрустящие снежками.
Они летают, гомонят,
Свет убеляя кружевами.
 
 
Белым-бело на белый лист
Ложатся хлопья-завитушки.
А снег искрится, бел и чист,
Фарфоровой небесной стружкой.
 
 
Ах, сколько снега! Знать, зима
Пылит пушистыми снегами.
Я зиму праздную сама
Своими снежными словами.
 
 
Россия, детство, снегопад —
Слова, летающие рядом.
Не уследить за снегопадом.
А звёзды всё летят, летят!..
 

Небо рядом

 
А небо рядом, небо рядом —
Вот только руку протянуть.
Заворожило снегопадом,
Запорошило чей-то путь.
 
 
И вьётся в снежной карусели
Пушистых звёзд весёлый рой,
И кружат шарфики метели,
И дразнят дерзкою игрой.
 
 
Я прислоняюсь к снегопаду.
Я с зимним небом говорю,
Не понимая – счастье рядом
И я в глаза его смотрю.
 
 
Там, по умытой акварели,
По розовой и голубой,
Плывут янтарики апреля,
Отмытые голубизной.
 
 
Тепло весеннее, отрада —
Вот только руку протянуть!..
А я стою под снегопадом,
И к солнцу загорожен путь.
 

В том царстве

 
В том царстве снежном – метельно, бражно.
Мукою снежной чадят холсты.
Люблю привычно, люблю отважно
И потаённо. А ты, а ты?..
 
 
Зима ли, лето… Уж лучше зимы
Залепят вьюгой небес стекло.
Качель качаю, а ты, любимый?..
Скользни недужьем в моё тепло.
 
 
Терпи поляны в прожилках света
В лиловых платьях с печалью глаз,
Качели солнца, качели лета
И странно нежный любви атлас.
 
 
К фривольным запахам приласкайся.
Дымки фиалок обвеют нас.
Укутать облаком не старайся,
Не обжигает любви атлас.
 
 
Невыразимо, печально, нежно
Снуют пылинки, струит тепло…
И я качаюсь в тумане снежном.
Меня в град сказочный занесло.
 

Сонатина

 
Всё выстрадано, пей или не пей —
Глоточек счастья, утра сонатина…
И этот марта высохший ручей,
И это небо будто из сатина.
 
 
Опять она – заступница-весна!
Вдохну поглубже воздух бередящий.
На голубой перине полусна
Танцует солнца луч – покой бодрящий.
 
 
И снова небо тянется ко мне:
Всплывает грусть, душа вздыхает жарко.
В её прозрачно-мутной глубине
Живёт любовь в предчувствии подарка.
 
 
Ах, музыка – случайный лёгкий бриз!
Душе приятна та ватага юных,
Смеющихся янтарно-острых брызг —
Напиток освежающий тархуна.
 
 
Он ожил – жизни маленький ручей,
Глоточек счастья, утра сонатина!
Я понимаю – это игры фей!
Моей любви чадящая лучина…
 

Блёстки детства

 
Мир детства блёсткой отзвучал.
Умолкли праздничные струны.
Балов сиреневый причал
Оставил в сердце воздух юный.
 
 
Как целомудренно капель
Танцует на упругой ножке,
И машет веточкой апрель
В раскрытое в весну окошко.
 
 
Как голубеет синева,
Растягивая дней гармошку,
Пушится на лугу трава,
И в пятнах солнечных дорожки.
 
 
Не покидает тень поста,
Сосна макушкой кружит небо.
Ромашка – девочка-мечта —
Впивается губами в небыль.
 
 
И та вселенная жива
Души рассеянной и щедрой!
Облиты солнцем кружева,
И дарит сад янтарь и цедру.
 

«О боже мой! Как хочется взлететь…»

 
О боже мой! Как хочется взлететь
Над суетой безумной власти мира.
Что я могу? Мне нестерпима клеть,
Но здесь со мною в закуточке – Лира!
 
 
Я вижу как лучом преображён
Тот холод на ступенях мирозданья.
И мне уже не страшен жизни стон
И жуткий отблеск вечного сиянья.
 
 
Как сладко жить и ложечкой звенеть,
Когда со мною Ангел божий – Лира!
Расплавился на блюдечке на треть
Молочный шарик нежного пломбира.
 
 
Не мучьтесь понапрасну. Жизнь права.
В один прекрасный полдень всё вернётся:
И пахнущая мёдом синева,
И милый мальчик, что всегда смеётся.
 
 
О боже мой! Как сладко луч ловить,
И прижимать ладонью к мирозданью,
И странный этот мир боготворить
За трепетное жизни колыханье.
 

«О боже мой! Как много мне дано…»

 
О боже мой! Как много мне дано,
Когда есть сад и жаркий цвет сирени,
Цветов сорочка, света полотно,
И радуги дождей, и светотени!
 
 
Гори, фонарь весёлых перемен!
Сплетай цветы, и запахи, и слухи.
Мне разбивать тугую кладку стен,
Я светлячок в руках у повитухи.
 
 
Сто первый раз сиреневую вязь
Переплывают ветра поцелуи.
Цветущий сад бормочет, подбочась,
И моет в небе розовые струи.
 
 
А в старом цветнике без перемен:
Идут дожди, и лето на подходе
Зовёт меня в душистый утра плен,
Где свет блажен и солнышко восходит.
 
 
О боже мой! Как много мне дано:
Моих надежд исхлёстанные тени,
Шеренги строчек, свитых в полотно,
И ветка сада дивного цветенья.
 

Божья светёлка

 
Стрекозка иль кузнечик,
не важно – синева!
Иду к тебе навстречу
пока душа жива.
 
 
Здесь красные цветочки,
роса и лопухи,
Здесь вяжутся сорочки
и пишутся стихи.
 
 
Иду к тебе два века,
несу любви багаж,
надежды человека,
грехи да сердца блажь.
 
 
Меж летом и зимою,
меж счастьем и бедой
светёлку божью мою
золотенькой водой.
 
 
С лежанкой – окна в лето,
а ставни на весну,
да с веточкой рассвета,
да с яблонькой в цвету.
 
 
Ты погоди, не ахай!
Коль выдержат шелка,
нательная рубаха
спасёт от сквозняка.
 

«Никому не нужны страдания…»

 
Никому не нужны страдания,
Никому.
Только ветер колышет здания,
Да во тьму
 
 
Убегают дороги. Пристально
Горячи
По ночам полыхают пристани —
Звёзд лучи.
 
 
Я устала скрывать ненастия
Всех побед.
Мне бы каплю земного счастия
Да разбег
 
 
В колоски золочёных зёрнышек
Птичьих нег
Полетели бы мысли-пёрышки,
Словно снег.
 
 
Тяжко мне без любви-участия,
Без тепла.
Я б взяла только кроху счастия.
Я б взошла
 
 
Синим солнцем, капелью, зёрнышком,
Колоском.
Будет тёплым для зорьки-скворушки
Новый дом.
 

Позолота

 
Моих печалей забытьё,
Высоких мыслей миг полёта.
Моё тончайшее шитьё,
Минутной славы позолота.
 
 
Мне горестно, коль нет мечты.
Мне горестно в кругах печали.
А эти радуги-мосты
Ужели вы не замечали?
 
 
Свет беспокоен и лучист.
Он тянет к вам свои излуки.
Он и скрипач, он и горнист.
Он извлекает солнца звуки.
 
 
Мелодия его легка,
Мелодия любви лучиста.
Плескаясь в венчике цветка,
В блеск окунает золотистый.
 
 
И эти радуги-мосты
Заворожённые стихали.
Цветок нездешней красоты
Ужель в душе не ощущали?
 
 
Бессмыслица моих потуг —
Такая странная работа.
И солнечный очерчен круг,
Мерцаний дивных позолота.
 

Летний снег

 
Не хочу я метаться по полю,
Словно снег.
Я росточек зелёный тополя.
Я побег.
 
 
Пахну сладко весенним паводком,
Синевой.
Дух мой плещется в синей заводи
Смоляной.
 
 
Я весне раскрываю листики
Солнце пить.
Я любви постигаю истину,
Чтобы жить.
 
 
Сладким духом, немыми воплями
В сини рек
Я плещусь тополиной тополя
Сластью нег
 
 
Я в плену гиблых ямок запаха —
Западня.
Синевы родники и заводи
Мне родня.
 
 
И со мною летает по полю
Миг иль век
Тополиное платье тополя —
Летний снег.