Lynne Graham

His Cinderella’s One-Night Heir

His Cinderella’s One-Night Heir

© 2019 by Lynne Graham

«Ловушка для донжуана»

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

* * *

Глава 1

Данте Лукарелли, миллиардер-бизнесмен в области возобновляемых источников энергии, мчался по частной дороге на мощном мотоцикле, упиваясь ощущением ветра и свободы. На миг все его проблемы перестали существовать. Но этот волшебный момент быстро закончился, и он вспомнил о своем долге как гостя и замедлился, чтобы позволить гостеприимному хозяину, Стиву, себя догнать.

– Ты позволил мне победить! – прорычал Стив, в отместку хлопнув бывшего одноклассника по плечу, пока они парковали мотоциклы. – Что в этом интересного?

– Не хотел унизить тебя на глазах у местных, – парировал Данте. Его густые иссиня-черные волосы растрепались, белые зубы выделялись на фоне худощавого загорелого лица. – В любом случае этот твой байк… Твоя новая авантюра? – добавил он, глядя сквозь сосны на ресторан с видом на озеро, окруженный настилом. – Скромно как-то для парня, который зарабатывает себе на жизнь строительством небоскребов?

– Прекрати, – оборвал его друг, дородный блондин с телосложением регбиста. – Это сезонное заведение и приносит отличную прибыль в хорошую погоду.

– И принимает на работу местных жителей, которых ты по-отцовски опекаешь, – усмехнулся Данте, слишком хорошо знающий, как развито в Стиве чувство гражданской ответственности. Стив Крэнбрук был добрым человеком и одним из немногих, кому Данте доверял.

Они находились на юго-востоке Франции, в сельской местности, где Стив купил замок на холме в качестве летнего дома для себя и своей семьи. «Его слишком многочисленной семьи», – подумал Данте с содроганием. У Стива было четверо маленьких хулиганов, две пары близнецов, которым не исполнилось еще и пяти, и они ползали по Данте и требовали внимания с тех пор, как он прилетел, поэтому он так хотел оказаться подальше от замка. Дело не в том, что он не любил детей, просто к ним не привык, и терпеть общительных отпрысков Стива было все равно что пытаться встать на пути торнадо, вооруженного бесчисленными руками, ногами и болтливыми языками.

– Все совсем не так, – возразил Стив. – Я просто инвестирую свой капитал, когда вижу возможность, и делаю вклад, если на то есть веская причина. Здесь не так много условий для трудоустройства.

Данте сел за деревянный стол, высеченный из гигантского дерева, и обвел глазами собравшихся в баре местных.

– Бьюсь об заклад, в округе это единственное место для вечеринок, – заметил он.

– Ты прав, но еда тут тоже вкусная. Когда на пляже людно, к нам приходит много семей с детьми. Итак, скажи мне, когда у тебя встреча с Эдди Шрайнером?

Худое, мрачно-красивое лицо Данте напряглось, когда самая большая его проблема снова напомнила о себе.

– Через две недели, а у меня все еще нет на примете женщины, которая будет держать Кристал в узде.

– Я думал, что Лилиана окажет тебе услугу, – удивился Стив.

– Нет, не вышло. Лилиана хотела взамен обручальное кольцо, – признал Данте, сердито нахмурившись. – Несмотря на то что помолвка была бы фиктивной, я не стал так рисковать.

– Обручальное кольцо? – удивленно спросил Стив. – Зачем ей кольцо, чтобы притворяться перед Кристал, что она снова твоя девушка?

Данте пожал плечом:

– Она сказала, что это вопрос гордости. Она потеряет лицо перед Кристал, если у нее не будет кольца, потому что зачем ей еще сходиться со мной, когда мы расстались много лет назад?

– Твоя личная жизнь – такой кошмар… – простонал Стив. – Если бы ты не бросил столько прекрасных женщин, не попал бы в подобную ситуацию.

Данте в молчаливом несогласии сжал губы. У него не было намерения жениться и заводить детей, и он никогда не лгал женщинам на этот счет. Он откровенно рассказывал о своей сексуальной жизни, и в ней не было места любви. Он не привязывался к женщинам – никогда не привязывался и никогда не пойдет на серьезные отношения, – и Лилиана была единственным исключением из этого правила. Она была бывшей девушкой, ставшей ему подругой, и он искренне уважал и любил ее, но все еще не мог желать с ней серьезных отношений.

Даже доверять Лилиане изначально было трудно, потому что у Данте никогда не было доверия к женщине с тех пор, как он застал свою лживую мать в постели с одним из самых близких друзей своего отца. Его честолюбивая родительница, которая осуждала других за малейшие ошибки и быстро от них отворачивалась.

Вскоре он понял, что его родители регулярно друг другу изменяют. Однако его безразличие к Лилиане рассказало Данте все, что ему нужно было знать о его собственном холодном сердце. Без сомнения, он унаследовал ген эгоизма от своих безучастных родителей.

Единственным чувством, близким к любви, была его глубокая привязанность к старшему брату Кристиано, и, когда тот год назад умер, это событие сломило Данте и заставило его мучиться чувством вины. Он часто думал, что, будь он менее эгоистичным, мог бы спасти своего брата.

К сожалению, Кристиано покончил жизнь самоубийством, потому что никогда не мог постоять за себя. Находясь под невыносимым давлением своих требовательных родителей и отчаянно пытаясь угодить им, будучи старшим сыном и наследником, Кристиано в конце концов не выдержал постоянного напряжения.

И теперь лучшее, что мог сделать Данте в память о своем покойном брате, – попытаться выкупить тот маленький кусочек лесного рая, куда сбегал Кристиано, когда жизнь становилась совсем невыносимой. К сожалению, после смерти первенца, их родители немедленно продали этот участок земли по максимально возможной цене Эдди Шрайнеру, застройщику курорта, который в настоящее время женат на бывшей возлюбленной Данте. С тех пор как Кристал вышла замуж за Эдди, она предприняла несколько наглых попыток вернуть Данте в свою спальню. Она была неисправима, и последнее, что Данте было нужно, – это Кристал, которая будет к нему приставать, пока он пытается заключить сделку с ее мужем.

– Тебе следует нанять эскортницу, она сыграет твою девушку, – предложил Стив, понизив голос, чтобы его не услышали.

– Звучит хитроумно и опасно, – возразил Данте, наблюдая за миниатюрной молодой женщиной, стоявшей у стойки бара с подносом.

Ее волосы были яркими, как костер на Хеллоуин: вьющейся массой меди, багреца и блестящего золота, закрепленной заколкой на затылке. «Фарфоровая бледная кожа, как у всех рыжеволосых, от природы, а ноги и формы богини», – решил Данте, восхищаясь стройными, красивыми ногами в потертых ковбойских сапожках, которые она носила в сочетании с легкой короткой юбкой с цветочным принтом и топом, над которым вздымалась пышная грудь, прекрасная, как мираж в пустыне. Девушка с причудливым вкусом в одежде определенно не в его стиле.

– Это Белль. Земля вызывает Данте? – пошутил Стив, когда друг даже не взглянул в его сторону.

Данте с трудом оторвал взгляд от этих невероятных изгибов и классических пропорций овального лица и оглянулся на своего спутника.

– Это Белль, – повторил Стив, весело блеснув карими глазами.

– Почему такая красавица работает официанткой? – потребовал ответа Данте.

– Возможно, она только и ждет, что ты к ней подойдешь, – ухмыльнулся Стив. – Понимаешь, она пытается накопить денег, чтобы вернуться в Великобританию и снова там обосноваться. Ты мог бы протянуть руку помощи и взять ее с собой в Лондон.

– За этим ты и привел меня сюда? С каких это пор я что-нибудь делаю даром? – спросил Данте, снимая солнцезащитные очки, чтобы лучше рассмотреть это великолепное личико, но при ближайшем рассмотрении обнаружил россыпь веснушек. Он едва не ощутил облегчение оттого, что во всем этом совершенстве был изъян. Интересно, какого цвета у нее глаза?

– Конечно нет. Но мне только что пришло в голову, что вы оба можете быть друг другу полезны. Почему бы не нанять Белль? Она в затруднительном положении. А… и в этой истории есть собака. Ты любишь собак, верно? Что ж, она очень милая девушка, наверное, совсем не в твоем вкусе. Слишком хорошая.

– Я не люблю хороших девушек, – поморщился Данте.

– Именно. Тебе нужна фиктивная невеста, а не любовница, а ей понадобятся деньги. Я предложил ей ссуду, но она не взяла. У нее есть гордость, она честна. Она мне сказала, что не может взять деньги, потому что не знает, как их вернет.

– И она официантка. Конец истории, – язвительно ответил Данте. – Я не встречаюсь с обслуживающим персоналом.

– Ты сноб, а я не в курсе? – удивленно заметил Стив. – Конечно, я знал о голубой крови, семейном палаццо, титуле и всех остальных атрибутах, которые ты якобы презираешь.

– Что бы сделала официантка, если бы она окунулась в мой мир? – с едкой насмешкой спросил Данте.

– То, за что ты ей заплатишь, и это больше, чем ты можешь сказать о большинстве известных нам женщин, – спокойно заметил Стив. – Это простая сделка, но не уверен, что Белль на нее пойдет. Я слышал, девушка вспыльчивая.

Данте ничего не сказал, потому что встретился взглядом с женщиной, подошедшей взять у них заказ. Да, глаза были большие, сверкающие, необычного темно-синего оттенка, граничащего с сиреневым, что было очень заметно на контрасте с ее покрытой веснушками кожей цвета слоновой кости.

* * *

Во время своего перерыва Белль наблюдала за тем, как двое мужчин вышли с автостоянки. Все знали британца Стива, владельца ресторана, дружелюбного и скромного, несмотря на его богатство и успешность в карьере архитектора на работе с рядом международных филиалов. А еще Стив был преданным семьянином с четырьмя милыми детьми и красивой женой-испанкой, но физически гость отличался от него, как ночь от дня.

Он был очень высок, худощав, хорошо сложен и двигался с грацией человека, который чувствовал себя уверенно в собственном теле. Его густые взлохмаченные черные волосы, спадающие почти до широких плеч, развевались на ветру, подчеркивая твердые скульптурные черты. Даже в джинсах и рубашке с открытым воротом, он был великолепен, словно черная пантера, физически прекрасен дикой, естественной красотой и, вероятно, столь же опасен.

Несколько женщин выглянули из окон бара, чтобы им полюбоваться. Белль вернулась под крышу и приступила к работе, молча слушая, как бармен, заядлый обитатель социальных сетей, студент, опознал в незнакомце Данте Лукарелли. Очевидно, это какой-то богатый итальянец, магнат в области возобновляемых источников энергии. Она подошла, чтобы принять заказ у Стива и его гостя, и, когда итальянец взглянул на нее из-под длинных черных ресниц, которым позавидовала бы любая женщина, то встретилась с его яркими темно-янтарными глазами. На пугающую долю секунды она застыла, как будто внутри ее сработал детонатор, и все тело вспыхнуло, словно объятое пламенем.

Покрасневшая и смущенная, она записала их заказ на напитки и поспешила обратно в бар. Она не должна была на него смотреть, не должна была его замечать, и теперь яростно себя ругала. Он был необычайно красив и знал это. Конечно, знал.

Лицо Белль раскраснелось, и она не могла остановить этот застенчивый румянец, который окрасил ее щеки в цвет перезрелого помидора. В двадцать два года умение краснеть смущало ее не меньше, чем в школьные годы, когда она не раз становилась объектом недобрых шуток. Невысокого роста, рыжеволосая, веснушчатая, а вдобавок еще и одаренная большой грудью, она занимала предпоследнее место в школьном рейтинге популярности.

Данте очень позабавил густой румянец Белль. Когда он в последний раз видел, как краснеет женщина? На память ничего не приходило, но даже в юности он не рискнул бы объяснять румянец стыдливостью или невинностью. Он был более склонен связывать его с сексуальным влечением. Данте привык к женщинам, которые смотрят на него и хотят прыгнуть к нему в постель. В конце концов, с ним такое происходило с тех самых пор, когда ему исполнилось шестнадцать, и он потерял девственность с одной из подруг своей матери в своеобразном знаке протеста против ее внебрачной интрижки. В возрасте двадцати восьми лет он считал само собой разумеющимся, что девяносто девять женщин из ста согласятся провести с ним ночь, если он попросит. И Данте редко даже приходилось спрашивать. Секс ему часто предлагали на тарелочке, и без малейшего поощрения.

Белль принесла напитки, ни разу не взглянув в сторону Данте, и чувство жара в ее теле, к счастью, прошло, позволив ей снова задышать спокойно. Заметить привлекательного мужчину – нормально, успокаивала она себя, и не ее вина, что она зарделась. Просто досадный факт жизни, и ей нужно было к нему привыкнуть, как привыкла к другим прискорбным фактам.

Как и следовало ожидать, ее мысли вернулись к невезению, которое, казалось, сопровождало ее на каждом шагу. Она дочь женщины, которой была не нужна, и отца, который не желал иметь с ней ничего общего и сказал ей об этом без смущения. Ее бабушка, Сэди, сказала, что безразличие – проблема ее родителей, и Белль не должна принимать их равнодушие на свой счет. Дедушка и бабушка ее любили, о них она до сих пор вспоминала с нежностью, но они уже не с ней, и мысли об этой утрате только расстроили Белль, потому что снова напомнили ей, что она одна в мире и некому прийти к ней на помощь, когда что-то идет не так. А во Франции дела у Белль пошли очень и очень плохо.

Данте не сводил глаз с Белль, пока она ходила по бару, и старался представить ее одетой в одежду от-кутюр, что было сложно, потому что по какой-то причине его мозг хотел видеть ее только обнаженной. Понятно, что новый гардероб только преобразит Белль, но, конечно, ей придется перестать грызть ногти. «Отвратительная привычка», – подумал он.

– Что она делает во Франции? – небрежно спросил он Стива, кивнув в сторону Белль.

– Я знаю только местные сплетни. Говорят, она приехала сюда около трех лет назад в качестве домработницы и компаньонки пожилой английской вдовы, жившей в деревне. Семья вдовы наняла ее в Лондоне и оставила самой разбираться со старушкой, страдавшей слабоумием. В конце концов местный врач немного ей помог, но Белль пришлось несладко.

Данте вскинул смоляную бровь.

– Если верить тебе, она идиотка. Почему она просто не ушла и не уехала домой, когда работа стала для нее невыносимой?

Стив нахмурился:

– К тому времени она уже привязалась к старушке и не хотела ее бросать.

– Как она оказалась здесь, в баре?

– У вдовы случился сердечный приступ, и сразу после похорон ее родственники продали дом и оставили Белль без крыши над головой. Даже денег на обратный билет не дали. Они также выбросили на улицу собаку старушки… Чарли, – пробормотал Стив, когда маленькая дворняга, сильно нуждающаяся в стрижке, прижалась к его ноге, надеясь привлечь внимание, прежде чем перейти к другому постоянному клиенту, который с большей вероятностью предложит ему еды.

Данте не обратил внимания на собаку, его внимание было сосредоточено на друге.

– А потом?

– Парень, который арендует этот бар, предложил Белль пожить в старом автофургоне. Он припаркован на стоянке за деревьями, и она с собакой там живет. И работает тут.

– Значит, жизнь ее побила, – предположил Данте. – Я больше люблю победителей.

– Но неудачники, несомненно, менее требовательны, – цинично заметил Стив. – А разве ты когда-нибудь стеснялся извлекать выгоду из чужих несчастий?

Данте ухмыльнулся:

– Безжалостность заложена в моих генах.

– И только твой брат – исключение. Я потерял счет тому, сколько раз ты вытаскивал Кристиано из неприятностей, – пробормотал Стив. – И ты говоришь, что не сентиментален, и все же готов пойти на все, просто чтобы выкупить лесной массив.

– Это совсем другая история.

– Точно. Кажется, я помню, что в первый раз, когда ты остановился на ночь в бревенчатой хижине Кристиано, тебе там не понравилось.

– Мне не нравится жить как дикарь, но Кристиано всегда был ненормальным, – рассеянно вспоминал Данте, глядя на то, как пара молодых парней флиртует с Белль, пока она ставит перед ними напитки. Она не краснела, вела себя бойко и профессионально, и ему это польстило. Он сделал ей знак, чтобы она повторила их заказ.

– Мне хватит, – с сожалением возразил Стив. – Санча приготовила ужин, и она не любит, когда я опаздываю.

– На часах всего девять, – заметил Данте.

– Ну, честно говоря, моя жена не любит выпускать меня из своего поля зрения надолго, – с тихой гордостью признал Стив.

Данте вздрогнул от самой мысли о подобных ограничениях.

– Слушай, женатым быть круто, пока не попробуешь – не узнаешь! – сказал Стив в свою защиту.

– Я никогда не попробую, – заверил его Данте с мрачным смешком. – Но я ищу кандидатку на роль своей девушки, и, возможно, поздно вечером я сюда вернусь.

Данте вернулся к наблюдению за Белль. Его внимание невольно привлекла ее пышная грудь, когда она наклонилась, чтобы взять напитки с подноса, не говоря уже о соблазнительном изгибе ее ягодиц под тканью юбки. Он снова поерзал на сиденье, хмурясь в раздражении. Он не какой-то там впечатлительный подросток. Почему он так… хм… ярко реагирует? Она принесла ему выпивку, и он положил на стол купюру, велев ей оставить сдачу себе.

– Это слишком много, – заметила она.

– Не говори глупостей, – спокойно посоветовал Данте. – Я хочу поговорить с тобой наедине, когда ты закончишь смену.

– Я устала. Я пойду спать, – быстро сказала она ему. – Извини!

– Не спеши, сначала послушай, что я хочу сказать, – продолжил Данте. – Возможно, у меня будет для тебя работа, которая даст тебе возможность вернуться в Великобританию.

Белль напряглась, как борзая на старте. Подняв глаза от стола, который внимательно изучала, она всмотрелась в его худощавое, мрачно-красивое лицо. В неосторожности встретившись с потрясающими темно-янтарными глазами, она сделала очень легкий шаг назад.

– Работа? Что за работа? – спросила она.

Лениво взяв бутылку пива, Данте грациозно откинулся на балюстраду, окружавшую террасу.

– Позже, – тихо пробормотал он. – Только не усни.